Единый день голосования на выборах–2024 пройдет 8 сентября в российских регионах. На них в 21 субъекте будут выбирать новых глав регионов — часть губернаторов этой весной стали министрами и покинули свои посты. Еще в двух городах — Абакане и Анадыре — жители выберут новых мэров. Кроме того, выборы состоятся на уровне региональных парламентов и муниципальных советов.
Российские власти сделали все, чтобы выборы в стране были предсказуемыми и скучными, а избиратели на них и вовсе почти не шли. И все же — стоит ли ждать чего-то интересного от сентябрьских выборов? Да. Об этом в интервью «7х7» рассказывает политолог Александр Кынев.
Ослабление партий
— Давайте поговорим о региональных выборах — 2024. Чего от них ждать?
— Главной тенденцией последних лет в политической жизни России была «департизация». Особенно после протестов 2011–2012 (первая волна сокращения партсписков) и 2018 годов (вторая волна сокращения партсписков после роста недовольства из-за пенсионной реформы) власть решила максимально ослабить возможности влияния оппозиции через выборы.
Началось массовое и повсеместное уменьшение доли депутатов, выбираемых по партспискам. Потому что в мажоритарных округах власть в эти годы выигрывала в 90% случаев за исключением 2018–2019 годов. Так что количество депутатских мандатов по округам увеличивали, а количество депутатов по партспискам уменьшали.
Чем меньше мест разыгрывается между партиями, тем партии слабее. В том числе потому, что сложнее привлекать спонсоров. Нет мест в региональном парламенте – нет спонсора. Это был очень сильный удар по партиям, в том числе по системной оппозиции.
Дополнительно по системной оппозиции ударила спецоперация, потому что возникла проблема идентичности, появилась самоцензура и страх. Стало непонятно, можно ли вообще чему-то оппонировать? Чему можно оппонировать, чему нельзя? Где границы дозволенного в новых условиях?
Как показала практика, многие партии так и не смогли найти ответа на эти вопросы, у них начался креативный и стратегический паралич. Кандидаты выдвигаются, и ничего не происходит. Так прошла президентская кампания [в марте 2024 года]. Мы видели, что системная оппозиция настолько испугалась, что никакой борьбы вообще не вела.
Но усилия партий от игры в «поддавки» на выборах президента были вознаграждены, и в этом году впервые за несколько лет мы не видим продолжение департизации. В тех регионах, где уже уменьшили долю партсписков, оставили все как есть. Дальнейшей эскалации, еще большего уменьшения доли партсписков в пользу мажоритарных округов, не происходит.
Правда, партсписки остались в основном в абсолютно управляемых регионах, где власть вообще ни за что не переживает. Там ей партсписки даже выгоднее. Потому что для выборов по округам нужно все-таки брать человека, уважаемого в этом округе. А зачем власти такой депутат? Он ведь будет много о себе думать. А партсписки выверяются в администрации, там все под контролем.
— Тогда давайте пройдемся по регионам, где будут выборы в сентябре 2024 года. За какими из них будет интересно следить, где хоть какая-то борьба возможна?
— Интересно будет смотреть в основном на общую динамику. На то, как люди будут голосовать в новых условиях.
Конечно, можно следить за некоторыми выборами в региональные парламенты. Я бы отметил Хабаровский край, Республику Марий Эл и Республику Алтай. Именно в силу того, что регионы исторически конкурентные. Там, я думаю, некая интрига сохраняется.
В некоторых регионах интрига сохраняется
— Чего ждать от выборов в Мосгордуму?
— Я думаю, что кандидаты согласованы, но в нескольких округах, максимум в четырех, будет конкуренция, но тоже между согласованными кандидатами.
Главный вопрос этих выборов – подтвердят ли они динамику президентских? [Имею в виду] резкое падение результатов коммунистов до уровня остальных партий. Или все-таки коммунисты попытаются вернуть себе твердую вторую позицию? И это касается не только Мосгордумы, но и в целом России.
— Про губернаторов что-то можно сказать?
— Губернаторских выборов будет больше, чем 5 лет назад. Потому что в мае этого года некоторых забрали на работу в администрации президента, и в этих регионах тоже будут выборы. Но с точки зрения конкуренции, на мой взгляд, смотреть не на что.
Единственный регион, где на уровне выдвижения кандидатов намечалась конкуренция, был Забайкальский край. Там против губернатора [Александра] Осипова выдвинулся депутат Госдумы от Справедливой России [Юрий] Григорьев. Результат выдвижения мы узнаем в ближайшие дни. Но судя по публичным заявлениям, он не пройдет пресловутый муниципальный фильтр [Юрий Григорьев действительно не прошел регистрацию на выборы губернатора Забайкальского края].
В Республике Алтай есть дополнительная интрига: там врио губернатора Турчак, регион для него чужой. Я думаю, что тут в результаты выборов могут вмешаться не только местные интриги, но и московские. Я думаю, что не все были бы рады успеху Турчака среди его бывших московских коллег. Так что какая-то почва для интриги есть.
— А на уровне выборов в региональных столицах?
— Будут избирать 21 горсовет региональных столиц. По сравнению с прошлыми выборами, значимых изменений почти нигде нет. Есть изменения только в трех городах.
Например, во Владикавказе. Там была система смешанная — 16 депутатов выбирали по партспискам, 16 по округам. Теперь перешли на полностью пропорциональную систему, все депутаты избираются по партспискам. Это иллюстрация того, о чем я говорил: Владикавказ — территория абсолютно электорально-управляемая, там проще списком выиграть.
В Мурманске сократили количество депутатов, было 30, стало 25. Система осталась полностью мажоритарной.
И в Анадыре была система мажоритарных округов, списков не было. Сейчас стала смешанная. Но я не думаю, что Чукотский автономный округ — это регион, где у власти могут быть какие-то сложности на выборах.
Во всех остальных городах, где сейчас пройдут выборы, партсписки отменили еще перед прошлыми выборами в 2019 году. Это Улан-Удэ, Йошкар-Ола, Чита, Хабаровск, Благовещенск, Вологда, Иркутск, Южно-Сахалинск, Биробиджан.
В Челябинске был эксперимент. Там депутатов райсоветов делегировали в городскую думу. Этот эксперимент отменили, там будут прямые выборы городской думы, но соотношение, опять-таки, 25 мандатов по мажоритарным округам против 12 по партспискам.
Интересно будет посмотреть на результаты в Иркутске, потому что Иркутск всегда был неким индикатором для страны в целом. Там были очень сильные коммунисты, это была одна из точек, где противостояние власти КПРФ было очень хорошо выражено. Вот интересно будет посмотреть, что творится у коммунистов там, где у них когда-то была база.
Добивание конкуренции
— Вернемся от регионов к общим тенденциям. Как вы оцениваете законодательные новшества этого года? Например, запрет иноагентам участвовать в выборах почти в любом качестве?
— Этот запрет – инстинктивная реакция власти на демарш иноагентов, когда они объявили «поход в Мосгордуму». Получил удар — вот тебе в ответ: «уехавшим даже шанса на избрание не дадим».
Ну и попутно колоссальный ущерб для всех остальных, потому что в результате власть получает возможность без суда и следствия любого человека в любой момент лишить депутатского статуса и снять с выборов. И не надо ничего придумывать: не надо искать имущество [за границей], не надо проверять подписи. Просто издается бумажка за подписью Минюста о том, что ты иноагент. И все, на этом твоя политическая карьера закончилась.
Это уже активно используется как минимум в Петербурге и Москве. Это деморализует, добивает конкуренцию, добивает мотивацию. Зачем человеку идти в депутаты, если тебя в любой момент могут убрать? Нет никакого смысла. Поэтому будет еще тяжелее убедить людей участвовать в выборах.
— Что скажете про электронное голосование?
— Я оцениваю это как уничтожение смысла выборов вообще. Потому что даже у тех, кто много лет говорил, что надо участвовать в выборах несмотря ни на что, в таких условиях аргументов больше не остается. Потому что электронные выборы – это не выборы от слова совсем. Это просто рисование цифр в воздухе.
Хуже всего то, что электронные выборы – это уход в астрал, это полное уничтожение обратной связи. До сих пор выборы оставались хотя бы большим соцопросом, который показывал отношение избирателей к власти. Но теперь власти сами уничтожают индикатор, с помощью которого можно было что-то измерять.
— Пока на электронное голосование полностью перешла только Москва. Остальные регионы тоже будут переходить?
— По регионам такого энтузиазма нет, потому что люди ближе к земле и, как мне кажется, лучше понимают важность обратной связи. Поэтому мой прогноз такой: бумага на выборах в целом сохранится.
