Распутать клубок своей жизни и стать феминисткой в городе-папе: история Оксаны Меловой из Ростова-на-Дону

Исказительница

 

Ростов-на-Дону, где родилась и выросла Оксана, называют городом-папой. Это город торговцев и мошенников — всегда мужчин, но улицы в нем носят и женские имена. Оксана любила заглядывать в окна домов и представлять, кто жил в них раньше, но не находила никого, кто мог бы рассказать ей об этом. По дороге в университет она каждый день проходила мимо барельефа с изображением женщины и табличкой “баронесса Спенсер-Черчилль”. Оксана не понимала, как женщина с такой фамилией попала в Ростов и чем прославилась, раз горожане сделали памятный знак для нее. Три строчки из «Википедии» не объясняли ничего.

Оксана – единственный ребенок в семье, родители всегда ожидали от нее отличных результатов как должного. Оксану никогда не хвалили: оплачивали репетиторов, водили в кружки, обучали рукоделию — но не восхищались ее достижениями. С троюродной сестрой Инной они воспитывались вместе, но от сестры стать лучшей не требовали.

После школы Оксана Мелова поступила в университет на биохимию — это была практическая и престижная специальность. К биохимии и микробиологии у ростовчан особое отношение – в прошлом веке город прославила Госпожа Пенициллин, Зинаида Ермольева. Ее отец, казачий старшина, умер, когда Зине было всего 12 лет, а мать позаботилась, чтобы у девочки и ее сестер было хорошее образование. Зинаида закончила Донской медицинский университет (позже он станет Южным федеральным, куда Оксана и поступила) и занялась изучением холеры. Она первой в стране изобрела пенициллин, которым в СССР лечили эпидемии холеры, дифтерии и брюшного тифа. Запустив его в промышленное производство, ученая спасла от этих болезней сотни тысяч людей во время Великой Отечественной войны.

Отец Оксаны тоже умер рано - она училась на четвертом курсе, и после его смерти семья осталась без денег. Оксана была готова отчислиться и пойти работать куда угодно. Но, узнав об этом, научная руководительница пристроила ее в лабораторию. Так Оксана узнала, как современная лаборатория делает людей здоровыми, — но только на бумаге. Она исследовала йододефицит, от которого страдали ростовчане. Руководство приказало ей пойти на подлог: вычеркнуть всех, чьи результаты анализов не попали в норму, и рассчитать новые показатели по тем, кто остался.

Работа заняла два месяца: все приходилось считать вручную. Руководство лаборатории отправило в Минздрав скорректированные показатели. Оксана так и не узнала, были ли они приняты. Она проработала в лаборатории еще три года, но больше никогда ничего не подделывала. Бралась за работу, которую никто делать не хотел: проводила тесты по контролю качества и обзванивала людей, чтобы рассказать им о подтвержденных анализах на гепатит, слушая их ругань.

Она пыталась разнообразить свои будни в лаборатории, но понимала, что на любом подобном месте работы ее ждут 25 лет рутины, а затем ранняя пенсия. Оксана не хотела знать, что она будет делать в тот же день через год, пять, десять лет, — и уволилась.

Визионерка

 

После увольнения Оксана впервые уехала из Ростова-на-Дону - мать снова вышла замуж, а сестра вступила в отношения, поэтому с финансами в семье все было стабильно. Оксана с котом на руках переехала в Тулу к своему молодому человеку. Там она нашла работу, которая показалась ей мечтой: Оксана стала проводить мастер-классы в большом магазине товаров для рукоделия.

Ее начальница часто ездила за покупками в Германию к своему мужу-немцу и из поездок привозила не только материалы, о которых в 2010-е никто еще не знал, – ножи для карвинга, эпоксидную смолу, полимерную глину – но и журналы с новыми техниками рукоделия. Женщина заставляла сотрудниц изучать материалы. Все журналы были на немецком: догадываться о том, что делать, Оксане и ее коллегам приходилось по картинкам.

– Практиковались часто по ночам, ведь утром надо было проводить мастер-класс. Собирались на кухне магазина: готовили полимерную глину, эмаль, собирали гармошкой альбомы-лепорелло. Все время был вызов, все время что-то новое. Стресс, который мы там получали, какое-то время уравновешивался этой новизной, – размышляла Оксана.

Кроме магазина, хозяйка владела типографией. Оксана долго уговаривала начальницу делать свою бумагу для скрапбукинга. Начальница напечатала образцы и представила их на выставках, но магазины не хотели заказывать бумагу на продажу, назвав ее безвкусной. Несколько лет спустя похожие товары стали заполнять полки магазинов, и сейчас бумагу для скрапбукинга можно найти в магазинах творчества по всей России.

– Мне обидно до жути, что со мной тогда так обошлись, но здорово, что сейчас все это печатают, – призналась Оксана.

Переработки с ночными экспериментами над немецкими журналами не прошли бесследно. У Оксаны развивалась странная болезнь: одни звуки казались ей невыносимо громкими — вроде работающего телевизора или радио, — а другие, например, голос врача, она не слышала совсем. Врачи поставили ей биполярное расстройство, но долго не могли подобрать лекарства. Оксана задумалась об увольнении. Кроме того, ее раздражало, что ее зарплата почти за год работы оставалась неизменной.

После увольнения она вернулась домой.

Вдохновительница

 

В Ростове Оксана почувствовала себя очень одинокой. Мама съехала к новому мужу, сестра — к молодому человеку. Семейная квартира осталась пустой. В растерянности Оксана позвонила на радиоэфир психотерапевтки Анны Панковой. Оксане было 12 лет, когда она впервые услышала по ростовскому радио ее передачу. "Хранительница тех, кому не все равно", как называла ее Оксана, вела ночные эфиры: рассказывала о своей работе с наркозависимыми, учила заниматься благотворительностью, приглашала слушателей на субботники, давала советы тем, кто дозвонился в эфир.

Толком не сформулировав вопрос, Оксана попросила: "Помогите, я совсем одна и мне плохо". Анна стала расспрашивать, чем Оксана занималась раньше и что ее поддерживало. Девушка рассказала, что организовывала мастер-классы, и ведущая предложила организовать мероприятие для нее и ее слушателей.

В течение следующей недели Оксана искала помещение и покупала материалы. Мастер-класс состоялся, на него пришла радиоведущая и слушатели. После этого занятия стали проходить регулярно. Раз в неделю посетительницы делали открытки, рисовали, вырезали аппликации. Психотерапевтка Анна Панкова ходила почти на каждое занятие и продолжала рекламировать мероприятия на радио. В пустой квартире Оксана начала устраивать вечеринки для постоянных гостей, и вокруг нее быстро собралось комьюнити.

В одном из немецких журналов, которые так любила ее бывшая тульская начальница, Оксана увидела фотографии работу в технике "инчиз": на большое панно наклеиваются квадраты, а на них размещаются отдельные изделия.

– Я предложила женщинам создать панно о семье, принести памятные вещи о бабушках и мамах: пряжку с туфли, кусочек кружева, монетку, что угодно. Конечно, такие вещи несут воспоминания, и когда ты их рассказываешь в женской поддерживающей компании, льются слезы.

Для самой Оксаны такие панно тоже стали способом переживать волнующие эмоции: найти свою целостность, взять кусочки жизней своих предков и встроить в свою собственную.

— Люди, которые меня воспитали, сделали для меня самое главное: дали уверенность, что я в порядке. Когда я изучаю их истории, я вижу, что для своего времени они тоже были в порядке. И люди, которые придут после меня, тоже будут в порядке. На мастер-классах я собирала себя из кусочков. Собирала мир, где все в порядке. Это очень жизнеутверждающая вещь, – рассказала она.

Подруга, понаблюдав за рукодельной работой Оксаны, сказала: «Ты берешь бесформенный комок ниток и делаешь вещь, которая становится для тебя значимой». Оксана поняла, что так можно описать и ее собственную жизнь: клубок ниток с торчащими концами, за которые она тянет, пытаясь его распутать.

Оксана стала учить женщин делать семейные альбомы, восстанавливать и обыгрывать воспоминания. На других мастер-классах Оксана учила женщин в ростовском кризисном центре делать открытки с главной фразой о себе. Это было своеобразной арт-терапией для женщин после занятий с психологом.

– Я не психолог, я не могу вылечить проблему в семье женщины, но я могу создавать пространство, куда она будет приходить раз в неделю и что-то делать для себя. Я поставила себе эту маленькую цель и решила - это будет мой активизм.

Защитница 

 

В Ростове-на-Дону Оксане вскоре снова стало скучно. Даже несмотря на то, что ее работа была связана с творчеством, Оксана уставала. Тогда она стала путешествовать по России. В интернете девушка пообщалась с феминистками, заинтересовалась российским фем-движением и поняла, что его центр находится в Санкт-Петербурге. В конце 2010-х годов феминистки из разных городов часто ездили друг к другу в гости, делали совместные проекты, проводили фестивали и лектории, объяснила Оксана. Ей тоже хотелось "всюду бывать и со всеми быть знакомой". В Ростове оставались друзья, понятная работа, собственная квартира. В Петербурге ее ждали новые знакомства и связи.

Приехав в Петербург, она поселилась в общежитии, начала работать в кафе сыроедческой кухни, посещала политические и феминистские дебаты, лекции и публичные собрания. В конце 2010-х для них было самое время — бурно обсуждались возможности депутаток в городской политике, закон против домашнего насилия, выступления Pussy Riot и права секс-работниц. Оксана оказалась в центре этой жизни.

Воодушевленная, она вернулась в Ростов, надеясь найти в родном городе такое же деятельное комьюнити. Но первая встреча местного женского клуба, на которую она пришла, оказалась разочарованием: женщины сплетничали о мужчинах, удачных и неудачных браках и семейной жизни. Оксана ушла оттуда через десять минут. Стала искать единомышленниц в других местах. Заговаривала со знакомыми по мастер-классам, с участницами группы психологической поддержки, которую она посещала, встречалась со старыми подругами, которые жаловались ей на побои или изнасилование, и объясняла, куда им следует обратиться.

— Это выглядело как вербовка. Мне писали девушки со своими проблемами, и я направляла их в кризисные центры, в группы поддержки, а позже, когда он появился, и в фонд экстренной контрацепции.

Некоторые девушки потом возвращались к Оксане и спрашивали, как они могут поучаствовать в фем-движении. Например, ее знакомая, попросившая контакт психолога после случая изнасилования, через полгода написала снова – поблагодарила и уточнила, безопасно ли работать в местной фем-группе.

– Приходили со словами “Меня так это бесит, что я хочу что-то сделать”, – вспоминала Оксана. – Для меня это показатель того, что я все делаю правильно.

Запутанный клубок ее жизни постепенно расплетался. Каждое знакомство оказывалось неслучайным, связи переплетались.

В пандемию путешествия и мероприятия для феминисток прекратились. Единственный опен-колл, который Оксана нашла, — на московский Фемфест, который проводился частично онлайн. Оксана заявилась туда с проектом — “методичкой насильственного общения”, это гайд с советами о том, как поставить на место навязчивого человека.

Информацию для него Оксана черпала из собственного опыта. Чтобы подтверждать свой психиатрический диагноз и получать лекарства, ей приходилось много времени проводить в очередях. Там к ней часто подходили с требованием уступить место, с навязчивыми вопросами или непрошенными жизненными историями.

– Видимо, я как-то располагающе выгляжу, что ко мне лезут. Может бабуля подойти, стянуть свою туфлю, размотать бинты и сказать: "Глянь, че у меня тут!" Это ситуация, когда человек может не отжирать твой ресурс, но делает это.

На Фемфесте команда Оксаны представила карманный справочник “Я тебе отвечу”. В нем собраны фразы для реакции на харассмент, подкаты и неуместные просьбы, попытки перебить и обесценить.

– Это не проект про экологичное общение. Мы предлагаем довольно агрессивные вещи. Мне страшно, когда молодых девушек учат "бережно разговаривать" и всех в попу целовать. Мы предлагаем другую позицию: сначала ты и твои интересы, – сказала Оксана.

Методичка Меловой не выиграла поддержку и так не была напечатана. К удивлению Оксаны, одним из двух победителей стал проект-игра про сталкинг, созданная мужчинами, а вторым – проект, который, по ее словам, собирал финансирование в нескольких фондах.

Связная

 

Когда начала война, Оксана поехала в сыктывкарское пространство “Револьт-центр” - перезагрузиться, познакомиться с новыми людьми и отвлечься от тяжелых новостей. Там Оксана встретилась с фем-активисткой Натальей — они жили в трех часах езды друг от друга, но прежде общались только онлайн. И познакомилась с экскурсоводом Вячеславом — он вел экскурсии о городе так увлеченно, что слушатели сразу влюблялись в Сыктывкар.

Оксане захотелось, чтобы кто-нибудь так же рассказывал про родной Ростов. Она вспомнила о барельефе баронессы на пути в университет, про который ничего не знала, и о заброшенных особняках, про которые некому было рассказать. Вместе с Натальей они начали делать экскурсии по Ростову с рассказом о достижениях горожанок.

В интернете девушки познакомились с Энже Дусаевой, историком из Татарстана, которая стала помогать им. Вместе они нашли эксперток по донской истории и архивные документы о жизнях женщин прошлого. Так они написали тексты экскурсий, нашли гида и организовали первую пробную экскурсию.

— Я чувствовала интерес к тому, что было не на поверхности, — объясняла Оксана, — например, многие в городе — и даже за его пределами, знают историю психоаналитика Сабины Шпильрейн, про которую даже сняли фильм “Опасный метод”. А вот историй про женщин-фабричниц я никогда не слышала.

Для экскурсии Оксана и ее команда распечатали архивные агитлистовки, при помощи которых фабричницы требовали достойной оплаты труда, собрали отчеты общества помощи женщинам, который работал в Ростове в прошлом веке, подготовили фотографии.

— Мне хотелось показать посетителям условия, в которых жили эти женщины: как тяжело им было работать на фабрике, как у них не хватало времени на себя. И как они, селянки, приехавшие в большой город, пытались вырваться из повседневности — сшить себе нарядные рубахи "как у горожанок", украсить их необычным рисунком. Век назад они делали буквально то же, что сегодня делаем мы — создавали что-то руками и помогали друг другу, — рассказала она.

Первую полуторачасовую экскурсию девушки провели 30 марта 2024 года, а с середины июня до конца осени хотят провести еще девять. Будет на них и история про баронессу Спенсер-Черчилль, о которой Оксана так хотела узнать в университетские годы.

В проекте экскурсий соединились разные нити ее жизни: мечты найти “своих”, разгадать загадки города, рассказать другим о выдающихся женщинах. Любовь к рукоделию и открыткам. Желание собрать вокруг себя единомышленниц, которые будут помогать друг другу и создавать что-то вместе.