«Золотой гроб русского футбола». Как фанаты восстали против Fan ID

Последний матч

30 июля в Воронеже было людно. Центральные улицы перекрыли полицейские, и толпы людей шли прямо по проезжей части. Они направлялись к Центральному стадиону профсоюзов на первую домашнюю игру местной футбольной команды «Факел».

Напротив стадиона стоял автозак с ОМОНом. Силовики наблюдали за заметной компанией людей в черных футболках с изображениями былинных героев и имперских черно-желто-белых флагов. У нескольких человек на футболках была перечеркнутая надпись «Fan ID». Это ультрас [организованные группы поддержки спортивных команд из активных болельщиков] «Факела» пришли за билетами «для своих». Чтобы получить их, накануне нужно было прислать в фанатский паблик фотографии с выездов — подтвердить верность фанатскому движению.

Фанатов в черном становилось все больше. Один из них, в очках и футболке против Fan ID, встал на ступеньку и громко сказал:

— Пацаны, ну нет больше [билетов]! Все раздали! Не обессудьте, пацаны! Кто уже взял билет, поднимите руки! Идите уже на стадион, дайте разобраться [с теми, кто забронировал билет, но не получил его].

Через 20 минут люди на «Юг-3» — домашнем фан-секторе стадиона, прыгали на сиденьях и перилах трибуны — кричали, пели и махали флагами. Садиться там можно только детям — в самую активную часть стадиона их приводят отцы. В середине первого тайма стадион засвистел: несколько омоновцев скрутили у кромки поля болельщика с перечеркнутым «Fan ID» на футболке. Третий сектор закричал: «Отпусти!», а заряжающий, который из-за растянутого баннера даже не видел происходящего, запустил новую кричалку: «Футбол для фанатов, а не для мусоров!» Сразу после этого болельщики под бой барабанов запели: «Fan ID — убийца футбола!»

После начала второго тайма «Факел» за две минуты сравнял счет. Бой барабанов стал громче, третий сектор обнимался и устроил кучу-малу перед полем.

За 10 минут до конца игры два десятка омоновцев собрались у дверей третьего сектора. Фанаты, весь матч гнавшие кричалками «Факел» вперед, ушли со стадиона последними — чтобы не было драк. Местные силовики, задрав забрала из-за жары, в конце матча вместе с ультрас тихо пропели пару финальных песен-кричалок.

Через полчаса после финала матча ультрас в черных майках пришли в бар неподалеку от стадиона. Те, кто не попал на игру, смотрели футбол именно там. В этом же баре ультрас «Факела» будут смотреть другие домашние игры — встреча с «Динамо» 30 июля стала для них первой и последней в сезоне. Остальные матчи активные фанаты решили бойкотировать из-за Fan ID.

Укрощение фанатов

В ночь на 6 декабря 2010 года уроженец Кабардино-Балкарии Аслан Черкесов в драке на Кронштадтском бульваре в Москве дважды выстрелил из травматического пистолета в 28-летнего фаната «Спартака» Егора Свиридова. Одна пуля попала в живот, другая прошла через голову навылет. Егор умер на месте. Аслана и еще пятерых участников драки силовики задержали по горячим следам, но в ту же ночь отпустили.

На следующие сутки около 500 фанатов «Спартака» собрались у здания Головинской прокуратуры в Москве и потребовали расследования убийства Свиридова. 11 декабря к выступлениям спартаковцев присоединились фанаты других клубов. Когда число протестующих дошло до 7 тыс. человек, они двинулись на Манежную площадь. Стихийный митинг, по разным оценкам, собрал до 50 тыс. участников. Толпа ушла с Манежной лишь во второй половине дня, волнения в Москве и других городах России продолжались еще несколько дней.

Премьер Владимир Путин встретился с лидерами нескольких фанатских движений, а президент Дмитрий Медведев потребовал привлечь к ответственности следователей, отпустивших Аслана Черкесова и других участников драки в ночь на 6 декабря.

Тогда же «власти задумались, что есть какая-то сила в этих ребятах, которые могут что-нибудь устроить», говорит футбольный фанат и менеджер по работе с болельщиками ФК «Урал» из Екатеринбурга Дмитрий Копьёв. Он вспоминает, что фанатов стали тщательнее осматривать перед входом на стадионы, у полицейских появились списки и фотографии самых активных ультрас, «ужесточение пошло».

Но некоторые фанаты считают, что тенденция к контролю над фанатскими движениями появилась еще до событий на Манежной. В Новосибирске полицейские впервые пришли устанавливать камеры наблюдения на фанатской трибуне, когда клуб назывался «Чкаловец» (это было до 2006 года) и играл во втором дивизионе. А «жесткий контроль» начался, по словам новосибирцев, в 2008 году, когда в структуре российской полиции появился «отдел Э» — специальное управление по противодействию экстремизму.

— Тогда еще «мусора» пытались с нами договариваться. Как сейчас помню: заходим на трибуну, видим камеры — тут же разворачиваемся и уходим. Они нам говорили потом, что вход на сектор — только по паспорту. Мы отказались [входить по паспорту], они ответили, мол, ладно, мы вас и так всех знаем. Но и все лидеры [фанатского движения] были уже пробиты, не один обыск дома был у каждого, — рассказал Андрей из Новосибирска.

В сентябре 2012 года ультрас «Динамо» и «Торпедо» устроили перед матчем массовую драку. Игру тогда пришлось остановить: фанаты закидали поле файерами, петардами и дымовыми шашками. 17 ноября того же года на матче «Динамо» — «Зенит» во вратаря первого клуба попала петарда. Он получил травму, матч остановили. Через два дня Дмитрий Медведев заявил, что нужно ввести уголовную ответственность для нарушителей на трибунах. Госдума начала разрабатывать «закон о болельщиках».

Дмитрий Копьёв из Екатеринбурга считает, что закон «многое изменил»: больше нельзя было скрывать лицо под маской, а содержание и размер перформансов (баннеров на матчах) полагалось согласовывать. Хуже всего для ультрас были «черные списки», или «бан»: вместо копеечных штрафов за нарушение порядка на трибунах можно было лишиться права приходить на матчи на срок до семи лет.

Фанат бывшего ФК «Сибирь» из Новосибирска Андрей называет себя первым человеком, попавшим под закон о фанатах на Урале. Он был «заряжающим» — тем, за кем остальные фанаты повторяют речовки. В матче против махачкалинского «Анжи» фанаты выкрикивали: «Езжай домой, паси овец». После этого Андреем и еще несколькими фанатами «Сибири» заинтересовалась полиция.

— Эшник [сотрудник отдела по противодействию экстремизму] сидел прямо на соседнем секторе, наблюдал и фиксировал. На суде он сказал, что был рядом и слышал, как я заряжал, суд принял его слова во внимание. На самом деле должны были [в процессе рассмотрения дела] провести речевую экспертизу, но не проводили. Мне дали полгода запрета на посещение официальных спортивных мероприятий и 120 часов исправительных работ, — рассказал Андрей.

В 2016 году во Франции прошел очередной чемпионат Европы по футболу. Фанаты из России, Англии и Франции два дня подряд дрались на улицах Марселя. После этого французская прокуратура заявила, что за насилие ответственны около 150 «хорошо подготовленных» российских хулиганов. Глава ныне не существующего Всероссийского объединения болельщиков Александр Шпрыгин говорил DW, что те события стали «точкой надлома», после которой «власти прекратили диалог с фанатами и отдали его исключительно на откуп силовикам».

Фанат «Зенита» Сергей Хмельницкий вспоминает, что в западных СМИ после драки в Марселе часто встречались выражения в духе «Солдаты Путина угрожают Европе». Многие ультрас, говорит он, восприняли это как «угар», хотя большинство думало: «Капец, какие мы солдаты Путина?»

— Вот с этого момента связь с властями стала вообще невозможна. Власти решили, что фанаты — отморозки и толку от них нет. До этого была работа [с фанатами] как с организованной патриотической силой, но потом что-то там изменилось. Впрочем, заигрывать с властями — это всегда плохо, — рассуждает Хмельницкий. — Противно, когда лидеры «Динамо», «Спартака», «Крыльев Советов», «Зенита» и прочих клубов сидели с Путиным за одним столом и решали какие-то вопросы [после протестов на Манежной в 2010 году].

Как сказал бывший, ныне покойный лидер ультрас римского клуба Lázio, «ультрас, который дружит с властями, не может считаться ультрас». Как-то так.

Российские власти учли опыт Франции при подготовке к чемпионату мира по футболу — 2018: усилили охрану в дни матчей и впервые в России ввели паспорта болельщиков — Fan ID. Чтобы получить их, нужно было указать личные данные с фото. Информацию проверяли сотрудники МВД, ФСБ, Минцифры и Минспорта.

В тот год знакомых екатеринбуржца Дмитрия Копьёва, которые ездили на игры в другие города, на каждой остановке встречали и переписывали полицейские.

— Мне с самого начала одобрили Fan ID, а через день аннулировали. Причин никто не объяснил, конечно, — усмехается Дмитрий. — Тогда многим даже из тех, кто работал с болельщиками в клубах, не дали Fan ID. Посчитали, что проще никого не пускать, чем заигрывать с кем-то.

В 2021 году систему Fan ID власти запустили вновь на матчах чемпионата Европы в Санкт-Петербурге. Тогда в выдаче паспорта болельщика отказывали не только фанатам. Fan ID не дали Павлу — краснодарскому врачу высшей категории без единого привода в полицию. Благодаря огласке через несколько дней Павел все-таки получил пропуск на стадион.

Известно, что не получили Fan ID журналист и правозащитник Алексей Барановский, журналист портала «Чемпионат» Максим Пахомов, сотрудница Sports.ru Соня Шевелева и московский мундеп-«яблочник» Максим Гонгальский. Они предположили, что им отказали из-за участия в оппозиционных митингах.

Футбольные фанаты протестовали против Fan ID с 2018 года. В 2019 году ультрас ЦСКА вывесили на игре против «Динамо» огромный баннер с надписью «6 млрд руб. — внедрение Fan ID или годовая пенсия для 35714 человек, 4 новых роддома, 7 новых школ, 1 современная онкобольница или 31 новый детский сад». Директор Российской премьер-лиги по безопасности и работе с болельщиками Александр Мейтин заявил, что такое на стадионах допускать нельзя. В ответ фанаты растянули полотно с надписью «Здесь нет зависти и злости. Здесь без спроса ходят в гости». Позже болельщики «Спартака» вывесили баннер «Fan ID — золотой гроб русского футбола» и скандировали: «Нам не нужен Fan ID».

В пандемийный 2020 год фанатских протестов не было, так как в большинстве регионов футбольные матчи проходили без зрителей. В 2021 году трибуны бунтовали против Fan ID вновь: ультрас разных клубов растягивали баннеры, устраивали переклички, в полном составе уходили со стадионов во время матчей.

В конце декабря 2021 года, когда Госдума РФ приняла закон о Fan ID на матчах Российской премьер-лиги, объединение фанатов «Зенита» под названием «Ландскрона» заявило, что их движение полностью отказывается от оформления Fan ID и посещения всех матчей РПЛ. Следом за «Ландскроной» бойкот Fan ID объявили фанаты всех клубов Премьер-лиги, кроме чеченского «Ахмата».

Бойкот

Впервые на фанатский сектор 34-летний Сергей Хмельницкий пришел еще в Томске в 2002 году, но «настоящей атмосферы ультрас-движения» на играх местной «Томи» не увидел. Старший брат Сергея болел за «Зенит». Со временем Хмельницкий стал разделять его интересы. В 2008 году он уже болел за «Зенит» и задумывался о переезде в Санкт-Петербург.

Спустя пять лет Сергей переехал и сразу присоединился к фанатам «сине-бело-голубых». С 2015 года он ходил на второй ярус стадиона на Крестовском острове. Встретил там коллег с работы и постепенно начал вливаться в ультрас «Зенита». В 2019 году Хмельницкий ездил на матчи в другие города, шил баннеры, рисовал плакаты и стикеры. Тогда он работал поваром «с сумасшедшим графиком и невысокой зарплатой», поэтому выездов было немного. В 2020 году началась пандемия коронавируса, о трибуне пришлось на время забыть.

С начала сезона Российской премьер-лиги в 2022 году Сергей Хмельницкий не ходит на «Вираж» (фанатские секторы «Зенита»): бойкотирует Fan ID. После своего первого заявления «Ландскрона» выпустила новое — о том, что полный бойкот начнется только после того, как систему Fan ID введут на стадионе во второй половине сезона (с марта 2023 года). По словам Сергея, многие ультрас уже летом перестали появляться на трибуне — абонементы были выкуплены только на две трети «Виража».

— Есть договоренность между «Виражом» и руководством клуба, что, пока Fan ID не введут до конца, ультрас не уйдут. Думаю, решение тяжело далось всему «Виражу», и клуб уговаривал не поддерживать бойкот именно сейчас. По мне, это дурацкая штука, и если уж бойкотировать, то сразу, как Fan ID ввели, чтобы солидарность была, — рассуждает Сергей.

В отличие от фанатов «Зенита» все ультрас московского «Локомотива» отказались ходить на матчи нынешнего сезона. В знак уважения к болельщикам клуб закрыл продажи абонементов на южную трибуну, предназначенную для ультрас, и растянул там баннер. На нем изображена футболка с номером 12 (12-м игроком обычно называют болельщиков) и подписью «До скорой встречи».

Иван (попросил не называть его фамилию) ходил на фанатскую трибуну стадиона «Локомотив» в Черкизове с 1998 года. С тех пор он «пробил» 152 выезда за клуб. Самый дальний на восток — в Хабаровск, на запад — в Лиссабон. В фанатской среде считается престижным сделать «золотник», так называемый золотой сезон, — посетить все домашние и выездные матчи клуба.

— В этом году нет золотого сезона у фан-движения. Ну какой золотой сезон может быть, если не посещать матчи? Ехать, чтобы постоять у стадиона? — иронизирует Иван.

Фанаты «красно-зеленых» договорились ходить только на Кубок России, где по регламенту Fan ID не нужен на всех матчах, кроме финального.

— Это возможность показать контраст: что такое стадион с активными болельщиками — и что без них. Как без них, уже видно на матчах Российской премьер-лиги, — объясняет Иван.

Затыкание рта

«Это убивает футбол», — говорит о Fan ID фанат «Нижнего Новгорода» Александр Кинешов. Он болеет за нижегородские команды с детства — с 1980-х годов. По его словам, фанатское движение начинается с любопытства: человек случайно попадает на игру.

— Вот моя жена никогда всерьез не воспринимала футбол — говорила: «22 дурачка бегают за мячиком». Однажды я взял билеты на матч, когда наши играли с «Крыльями Советов» за выход в Высшую лигу. Поставил жену перед фактом, взял на футбол. С тех пор она влюбилась в игру, хотя сама этого не ожидала. Теперь она «топит» за наш клуб искренне и только в путь. А сейчас люди, которые случайно попали бы на футбол, на него не попадут [из-за Fan ID], — рассказал Александр.

Кинешов бойкотирует матчи, как и другие ультрас «Нижнего Новгорода». Смотрит игры в спортбаре:

— У нас в среде активных фанатов нет раскола. У всех мнение однозначное, почти твердое: мы домой по пропускам не ходим.

Такой же позиции придерживается Анатолий (попросил не называть его фамилию) — фанат воронежского «Факела». Он начал болеть за свою команду в 2007 году. Тогда «Факел» «прозябал в самых низших лигах», среди фанатов было модно болеть за топовые команды:

— Но мы с друзьями с района собирались и ходили болеть за родную команду. Потому что игра вживую — это совершенно другие эмоции, чем смотреть по телевизору и изредка выезжать на какие-то игры.

Fan ID «убивает весь интерес к спорту», считает Анатолий. Он говорит, что кроме ультрас на стадионы приходят мамы с детьми, пенсионеры и пенсионерки, которые ходят на «Факел» десятилетиями — и вряд ли будут оформлять паспорта болельщиков.

— Они пользуются кнопочными телефонами, а квартплату платят по старинке в «сберкассу». Они не знают, как пользоваться «Госуслугами» [через которые нужно заказывать Fan ID]. О каком Fan ID может идти речь? Как им объяснить, что, чтобы попасть на стадион, нужно получить какую-то бумажку? — говорит воронежец.

Болельщик краснодарской «Кубани» Николай (попросил не называть его фамилию) главной проблемой Fan ID считает попытку контролировать фанатское движение «сверху».

— Одна из идей людей фан-трибуны — свобода самовыражения, высказывание мнений путем голоса, баннера, песни и так далее. Любой подобный контроль так или иначе приведет к тому, что в дальнейшем появится список, что можно кричать и что можно писать. И речь тут даже не столько о политике, сколько об ограничении и затыкании рта, — объяснил он.

Фанат «Локомотива» Иван говорит, что Fan ID — излишняя мера, потому что на стадионах установлены высокоточные камеры:

— Они позволяют не только разглядеть каждый прыщ на лице, но и отследить перемещение по стадиону. А полиция давно знает всех активных фанатов и «проводит с ними беседы». Тех, кто делал на матчах что-то запрещенное, вычисляли еще до конца игры.

Анонимный фанат «Локомотива» считает, что власти лишили его дома, когда одобрили закон о Fan ID. По его мнению, болельщики могли не так остро воспринять введение пропусков после убийства Егора Свиридова. Но с годами фанаты и так «ушли драться в леса» и стали пить минералку вместо водки:

— Они хотели, чтобы мы стали ручными. Мы, по сути, стали. А дальше-то что? Почему вы нас лишаете стадиона? Мы на этом стадионе организовывали поддержку, вывешивали флаги, кричали различные кричалки. Оказывается, мы матом постоянно орали. Вот здесь я могу сказать за всех своих людей: мы действительно болеем за эти клубы.

А они [пропагандисты] сейчас начнут показывать, что на стадион ходят мамы и папы с детьми, и рассказывать, что они столько лет боялись, а теперь без фанатов все хорошо, они не боятся, что их убьют. Так оно и будет.

Отрицательный прирост

Фанат «Оренбурга» Денис Гулящев начал болеть за свою команду подростком в 2012 году, когда она еще называлась «Газовик». Из-за Fan ID у него случился конфликт с другими ультрас — он не хотел поддерживать бойкот до окончательного введения паспортов болельщика:

— Ребята сказали, что если кто-то появится на секторе — гостевом или домашнем, тому перестанут пожимать руки. Теперь я высказываюсь только от своего имени.

Денис живет в Москве. Он собирался ходить на матчи «Оренбурга» в столице до конца 2022 года. Но в августе перед игрой с «Локомотивом» его дважды остановили полицейские — для проверки документов.

— Я это связываю с тем, что в Воронеже перед матчем «Факел» — «Спартак» днем ранее с болельщиком москвичей произошел несчастный случай — он выпал из окна. Мое желание идти на стадион пошатнулось: еще не дошел до него, а меня остановили, — рассказал Гулящев. — Теперь смотрю футбол по телевизору дома или в баре с друзьями. Но собрать кого-то сложно: много работы и мобилизация [на военные действия в Украину] вносит свои коррективы. Есть большой риск получить повестку прямо во время матча. Это одна из причин, почему я перестал ходить на игры.

Болельщик «Нижнего Новгорода» Александр Кинешов не ходит на игры из-за бойкота, но повестки не боится: он думает о том, чтобы записаться в армию добровольцем. Анатолий из Воронежа говорит, что повестка ему не страшна: «У меня что-то типа отсрочки».

Сергей Хмельницкий после начала мобилизации уехал из Санкт-Петербурга в Казахстан и говорит, что «сейчас ему не до футбола». Дмитрий Копьёв из Екатеринбурга продолжает ходить на матчи, не связанные с Премьер-лигой:

— А смысл бояться-то? Повестку что на работе можно получить, что дома.

Фанат «Ростова», попросивший не называть его имени, говорит, что на мобилизацию отреагировали «кто-то за, кто-то против».

Он уточнил, что саму [Роскомнадзор] в его кругу общения восприняли скорее положительно:

— Я встретил эту новость, находясь в свадебном путешествии, и сразу настроил себя только на победу. В своем чате мы сразу начали развивать данную тему, делиться всей информацией, где что закупать, сколько есть времени на курсы. Если придут повестки половине, [мы решили] держаться своим костяком и идти в одно подразделение, так как слаженность у нас есть, а значит, и в боевых условиях нам будет проще. Мы друг друга знаем давно, не только в футбольной жизни, но и в повседневной, семьями дружим.

Фанат ФК «Кубань», также попросивший не упоминать его имени, напротив, сказал, что его окружение восприняло начало мобилизации со «страхом, тревожностью и непониманием». Кто-то уехал в другие страны. Сам он уезжать не собирается, потому что «не подходит под критерии мобилизации». Он считает, что «на основной сути и идее движения это никак не отразилось попросту по той причине, что футбол — вне политики».

Другие фанаты переключаются на матчи дублирующих составов, «молодежки» и женские команды: для их посещения паспорт болельщика не нужен. Болельщики «Локомотива» ездили в Санкт-Петербург, чтобы поприветствовать игроков клуба по пути из гостиницы на стадион, где прошла игра с «Зенитом». Они придумали новый заряд: «Оле-оле, сезон коту под хвост, на трибунах всей России отрицательный прирост».

— Может быть, через пару лет клубы надавят на Российский футбольный союз. Мол, ребята, мы терпим убытки, давайте все это отменять, — рассуждает Сергей Хмельницкий. — В Италии долго действовал Fan ID, но пару сезонов назад его убрали, протестами и пустыми трибунами продавили [отмену]. Не думаю, что и у нас Fan ID навсегда. Потому что это исключительно путинская выдумка. После беспорядков во Франции некоторые чиновники от спорта пытались Путину возражать, но у нас если руководитель сказал, то остальные в основном показывают свою лояльность.

У болельщика «Урала» Дмитрия Копьёва позиция более категоричная:

— Решение [о Fan ID] принято наверху, и ни лига, ни Российский футбольный союз, ни другие люди не в силах его изменить. Сделать это может только один человек.

Александр Кинешов воспринимает Fan ID как «часть общероссийского контекста с запретами и попытками контроля». Он предполагает, что клубы не станут тягаться с властями:

— Давно известно, что чиновники фанатов не любят — в меру своей некомпетентности. Фанатское движение — это кровь футбола, то, что создает антураж. Раньше еще были беспорядки, которые из Англии пришли, — да, возможно, тогда и было, за что [контролировать болельщиков]. А сейчас фанаты — это абсолютно адекватные люди, образованные, которые создают антураж и поддерживают футболистов. Клубы делают для фанатов все, что могут? Но что они могут сделать против чиновников? Я думаю, ничего.

***
У входа в футбольный бар в Воронеже после игры «Факела» с «Динамо» 30 июля фанат Андрей стоял в черной маске с перечеркнутой надписью «Fan ID».

— Если честно, ничего уже не хочется говорить про Fan ID. Мы и так уже все сказали в заявлении [о бойкоте], — затянулся сигаретой Андрей. — Это был наш last dance, последний танец. Мы показали, на что мы способны, это было охуенно, а дальше — пусть они [чиновники в спортивной сфере] сами ебутся как хотят.

 

В подготовке материала участвовал Роман Чертовских. Имена других журналистов и редакторов мы не называем по соображениям безопасности и/или их личному пожеланию.