«Родитель номер 1, родитель номер 2. Мерзость какая. То ли дело: груз 200, груз 300». Это одна из шуток, которая завирусилась в Twitter после выступления Владимира Путина, посвященного присоединению к РФ территорий Восточной Украины. Подобные анекдоты называют юмором висельников. Это явление подробно изучает социальный антрополог Александра Архипова — ведущая Telegram-канала «(Не)занимательная антропология». Юлия Тарковская специально для «7х7» поговорила с Александрой о том, как устроен юмор висельников и как с годами менялась тональность политических анекдотов в России.
- Юмор висельников - это юмор обреченных. Своего рода последнее прибежище, с помощью которого люди пытаются осмыслить новую нормальность вокруг них.
Термин «юмор висельников» начал применяться в 30-е годы XX века по отношению к политическому юмору в СССР — это был юмор людей, которые попали под политические репрессии. Вторично термин всплыл уже во время Второй мировой войны - эту тему исследовал чешский социолог Антонин Обрдлик [Antonin J. Obrdlik] во время оккупации Чехословакии.
Большинство исследователей спорят: юмор висельников коррелирует с протестом или является его противоположностью.
Один взгляд на эту тему - человеку чрезвычайно тяжело, когда вокруг него арестовывают людей и лишают их гражданских прав, при этом прямой протест невозможен, а отреагировать на ситуацию хочется. В этом случае юмор висельников - символическое оружие, способ протестовать, не протестуя.
Вторая точка зрения строится на том, что юмор висельников - это способ создания сетей доверия. Неслучайно он возрождается в период страшных репрессий, когда силовики привлекают людей к ответственности даже за политические анекдоты. Если ты рассказываешь анекдот, зная, что тебя могут за него посадить, ты тем самым говоришь окружению: я доверяю вам настолько, что даю вам в руки оружие, с помощью которого вы можете на меня донести [властям].
Политический юмор висельников – это маркер, который позволяет не только создавать сети доверия, но и вычислять своих и чужих. Реакцию смеха невозможно подделать. Если человек в ответ на анекдот смеется, лайкает или репостит его, значит, вы одной крови. Он свой.
Александра Архипова. Источник: polit.ru
- Чем отличаются шутки, анекдоты, мемы, которые можно считать юмором висельников?
- В первую очередь, шутка или анекдот - это текст, в котором содержится бисоциация. Это возможность двойного прочтения, вызывающая юмористический эффект. Мем - более широкое понятие, он не обязан содержать бисоциацию.
Пример мема: “Не бери в руки повестку”. Это повторяющаяся информация, но бисоциации здесь нет.
А вот другой пример: “В России телевизор выиграл схватку у холодильника. Теперь ему предстоит сразиться со старшим братом холодильника – рефрижератором”. В нем есть двойное прочтение, потому что рефрижератор, с одной стороны, – большой холодильник, с другой - место, где хранят в морге покойников.
Еще пример современного анекдота: «Ты где? - В Караганде”. Он отсылает к детской шутке и к ситуации звонка из военкомата [человеку, который уехал от мобилизации в Казахстан]. Тоже двойное прочтение.
Такие тексты заставляют наш мозг усиленно работать. Информация в нашей голове упорядочена по некоторым паттернам [схемам] или фреймам [смысловым рамкам]. Каждый паттерн, в свою очередь, упорядочен по ассоциации. Соответственно, в обычной жизни у нас холодильник - место, в котором мы храним еду, и рефрижератор в морге разнесены по разным паттернам. Шутка заставляет эти паттерны пересекаться, и возникает бисоциация.
- Почему мы шутим на темы катастроф, ядерной войны и конца света?
- Человек всегда пытается “одомашнить” страшное. Происходит катастрофа - ее невозможно контролировать. Не все могут уехать в Казахстан, чтобы избежать мобилизации. Остается единственный возможный протест – высказывать мнение через юмор.
Когда ситуация затрагивает многих людей, они стремятся объединиться, и поэтому начинают распространяться политические шутки. Ведь, когда я вижу шутку, которая показывает, что есть кто-то, кто думает, как я, возникает чувство локтя.
Эволюционно-психологическое назначение юмора – увидеть, что ты не один.
- Верно ли я понимаю, что для юмора чем хуже политическая обстановка, тем лучше?
- Определенно, чем хуже ситуация в стране, тем больше возникает шуток. Чем изысканнее будет текст этих шуток, тем больше он привлечет внимания, больше журналистов процитируют его, больше людей его запостят, больше людей подумают, что они не одни.
Остроумный текст запоминают и распространяют гораздо чаще, чем надпись «Нет [Роскомнадзор]”. Чем хуже ситуация, тем сильнее всплеск юмора.
- Бывает, что у шуток нет границ - они скорее отрицают этику. Из-за этого некоторым людям юмор в катастрофических ситуациях, как сейчас, кажется оскорбительным.
- Люди не хотят соединяться с катастрофической картиной мира. Им, скорее всего, неприятно думать о возможной ядерной войне, они не хотят быть частью этого. В принципе, смысл юмора в том, чтобы нарушать границы.
Вершиной современного политического юмора стали шутки по следам сообщений о мародерстве и пленных.
Сын звонит маме и говорит:
- Мама, здравствуй, я в плену.
- Хм… А Минобороны говорит, что у меня дочь.
- Мама, привет, я забежал в хату, тут такая мясорубка!
- Мясорубку не бери, бери блендер.
У нас уже нет сил это [происходящее] обсуждать, но шутку распространить мы можем. Таким образом мы проговариваем то, что напрямую проговаривать не удается [из-за риска получить дело о фейках].
- Юмор иногда сопровождает выступления политиков. В частности, редкая речь Владимира Путина обходится без шуток. Но кажется, что они совсем не смешные. Или смешные?
- Существуют люди, которым эти шутки кажутся фантастически смешными. А мы не чувствуем их смешными, потому что мы не принадлежим к группе сторонников Владимира Владимировича. Только те люди, которые разделяют его картину мира, будут смеяться над его шутками про Америку.
Я внимательнейшим образом слежу за юмором в его выступлениях. С самого начала своей карьеры он использовал юмор как оружие.
В декабре 1999 года еще в должности премьер-министра Путин выступал на “Дне чекиста” на Лубянке. Обращаясь к членам ФСБ, он сказал: “Группа сотрудников ФСБ, направленная вами в командировку для работы под прикрытием в правительство, со своими задачами справляется”. Зал взорвался аплодисментами. Шуткой на языке чекистов Путин сказал: “Я с вами одной крови”, поэтому они так радостно реагировали.
Перед началом военных действий в Украине Путин, говоря о том, что [президенту Украины] Владимиру Зеленскому не нравятся пункты Минских соглашений [этот документ регулировал конфликт на Востоке Украины до 2022 года], добавил: “Нравится – не нравится, терпи, моя красавица”. По сути, это высказывание про изнасилование, но многие люди, которые разделяют картину мира Путина, находят его остроумным.
Часть индивидуальной речи Путина - пацанская манера разговора: я здесь сильный, я могу шутить. Сейчас мы видим, что так стали себя вести [официальный представитель МИД РФ] Мария Захарова, [главный редактор телеканала RT] Маргарита Симоньян и [министр иностранных дел РФ] Сергей Лавров.
В Twitter-профиле МИД РФ постоянно присутствуют сообщения, содержащие бисоциацию, чтобы унизить противника. И это, опять же, способ разделить своих и чужих.
- От чего зависит стилистика юмора и меняется ли она в зависимости от политической и геополитической ситуации?
- Да, меняется. В советском юморе были популярны фигуры дурака (например, чукча — ничего не понимает, и над ним все смеются) или ложного дурака (например, хитрый Рабинович, который вступает в дискуссию с представителем власти и его обманывает или оставляет последнее слово за собой). Если вы посмотрите на большинство советских и ранних постсоветских анекдотов, где есть устойчивый персонаж, то они устроены так: с одной стороны — персонажи-дураки: чукча, Чапаев, Петька, Штирлиц, новый русский, а с другой — хитрецы: Карл Радек, Рабинович.
В первой половине 2000-х годов появилось большое количество анекдотов, где был один персонаж – Путин. Это фольклорная проекция пыталась ответить на вопрос, что в голове у Путина, что он за человек.
Путин открывает холодильник и говорит холодцу: “Не трясись, я пока за кетчупом”.
Путин едет с визитом в Норвегию. На границе его спрашивают:
- Occupation?
- Not yet.
Путин приходит в ресторан с членами правительства. К ним подлетает официант и спрашивает:
- Владимир Владимирович, что вы будете есть?
- Мясо.
- А овощи?
- Овощи тоже будут мясо.
Путин в этих анекдотах жестокий, остроумный, готовый к репрессиям победитель. Сейчас же анекдоты про Путина почти исчезли. За последнее время появилось только два анекдота о нем.
Путин говорит Симоньян:
- Напишите статью.
- На каком языке?
- Иврите.
- Это понятно, а на каком языке-то?
Здесь Путин выступает не как главный герой, а как заказчик. Второй анекдот ситуативный, возникший после смерти английской королевы Елизаветы II [в 2003 году Владимир Путин опоздал на встречу с ней].
Путин снова заставляет английскую королеву ждать.
Сейчас нет анекдотов, в которых мы лезем в его голову. Современный анекдот часто построен на диалоге между лояльным гражданином “вне политики” и оппозиционно настроенным гражданином. Главная особенность шуток сегодня в том, что мы высмеиваем себя. Это настоящий юмор висельников, в СССР такого не было.
Стадии принятия неизбежного:
1. Отрицание.
2. Гнев.
3. Торг.
4. Депрессия.
5. Казахстан.
Никто не заставит меня пойти на войну.
- А ипотека?
- Ну разве что ипотека.
Если в дверь постучали и сказали, что это мобилизация, можете ответить, что вы вне политики.
2023 год.
- Скажите, в какой концлагерь нас везут?
- Не знаю, не интересуюсь политикой.
Купил квартиру с технологией “Умный дом”. Пока был на работе, квартира свалила из России.
В этих анекдотах россиянин вырисовывается как меркантильный, стремящийся к комфорту и не интересующийся политикой человек. Именно этот образ россиянина высмеивается в современных анекдотах.
- С чем связана такая смена главных героев анекдотов?
- У анекдота всегда есть мишень - это общий знаменатель, который нас всех раздражает. Когда Путин бесконечно остается у власти, мы понимаем, что нами правит человек, про которого мы ничего не знаем. Тогда начинаются анекдоты про “настоящие намерения” Путина.
Когда начинается военный конфликт, вокруг нас идут дискуссии о коллективной вине - люди обсуждают, насколько простые россияне виноваты в том, что происходит. Эта дискуссия становится мишенью анекдота, а его персонажем – безвольный россиянин.
- Россияне начали шутить сами над собой - это признак чего?
- Это признак и отчаяния, и рефлексии, и сильного сомнения в собственном моральном облике.
- Насколько быстро юмор адаптируется под ситуацию?
- За полчаса. Во время подписания 30 сентября договора о присоединении ЛНР, ДНР и двух областей Восточной Украины к России Путин еще говорил свою речь, а шутки уже появились.
У России два врага: Родитель 1, Родитель 2.
Если шутки не появляются в первые сутки после события, значит, тема не задела большое количество людей. Маркер недовольства – если шутки начали появляться в течение нескольких часов.
В России сверхоппозиционные социальные сети, где шутки появляются в первую очередь, - это Twitter и Facebook*.
- Может ли юмор висельников быть просветительским, чтобы “свои” и “чужие” могли договориться?
- Юмор в таком направлении не работает. А вот то, что возникает непроизвольная реакция юмора, скорее показывает, что люди не согласны с тем, что происходит. Поэтому, когда появляется большая общая беда, появляется и много политического юмора. В странах с тяжелыми политическими режимами политический юмор очень комфортно себя чувствует.
