В одной из запрещенных в России соцсетей можно встретить видеоролики с такой закадровой фразой: «У меня нет проблемы, у меня есть коллекция». Обычно эти видео сатирически обыгрывают ситуацию, когда у человека и правда есть проблемы — например, он покупает слишком много вещей. «Коллекция» в данном случае — это завуалированное обозначение проблемной ситуации, которое помогает держать лицо. Такой прием называется эвфемизмом. «7х7» вместе с экспертами разбирается, как пропагандисты с помощью эвфемизмов манипулируют общественным мнением и создают вымышленную реальность, в которую люди верят.
Прием: эвфемизм, или иносказание
Если опираться на словарное определение, эвфемизм — это слово или выражение, употребляемое взамен того, которое по каким-либо причинам неудобно или не хочется произносить.
Эвфемизмы помогают заменять грубые выражения на более вежливые, интеллигентные, рассказала «7х7» доктор филологических наук, профессор ЯГПУ им. Ушинского Татьяна Кучина. С помощью эвфемизмов можно уйти от ясного обозначения конфликтов, сгладить неудобные грани. Иногда они становятся основой для пародии — как у Николая Гоголя в «Мертвых душах»:
«Дамы города N отличались, подобно многим дамам петербургским, необыкновенною осторожностью и приличием в словах и выражениях. Никогда не говорили они: “я высморкалась”, “я вспотела”, “я плюнула”, а говорили: “я облегчила себе нос”, “я обошлась посредством платка».
Преподаватель критического мышления, философ Денис Греков считает эвфемизмы конструкциями с двойным смыслом: человек говорит одно, а подразумевает другое. В теории аргументации и логике это называется намеренной логической ошибкой:
— Эвфемизм — обтекаемое выражение в форме уклончивых фраз. Используется, когда от нас требуют ответа, а мы не хотим его давать или не хотим признавать правду.
Научный сотрудник Института исследования России в Королевском колледже Лондона и сотрудник Лаборатории публичной социологии в Санкт-Петербурге Максим Алюков добавил, что эвфемизмы часто далеки от реальной сущности того, о чем говорят люди.
Примеры эвфемизмов в медиа: отрицательный рост, хлопок, перегруппировка
В августе 2000 года ВМФ РФ использовал формулировку «подлодка легла на грунт» в отношении подводной лодки «Курск». Выражение попало в заголовки СМИ. Журналисты писали: «По предварительным данным, на корабле произошли неполадки, в результате которых подводная лодка была вынуждена лечь на грунт в районе боевой подготовки Северного флота в акватории Баренцева моря». Проект реконструкции исторических событий «Минута в минуту» считает, что это был один из первых эвфемизмов в истории Российской Федерации «в ряду будущих «хлопков», «задымлений», «жестких посадок» и «отрицательного роста»».
Словом «хлопок» пресс-службы МЧС и за ними медиа в 2010-е годы стали заменять слово «взрыв». «Хлопком» СМИ назвали даже взрыв в жилом доме Магнитогорска в декабре 2018, когда погибли 39 человек. Денис Греков объяснил, почему:
— Слово «хлопок» обладает меньшим трагизмом, чем взрыв. Взрыв разрушает, приносит тяжелые повреждения, а «хлопок» — это что-то, что пугает, но бояться этого не стоит, потому что оно не угрожает жизни.
Белгородцы прозвали губернатора Вячеслава Гладкова «Хлопковым» после того, как он несколько раз назвал громкие звуки и разрывы боевых снарядов в приграничном регионе «хлопками». Источник фото: t.me
Губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков после начала военных действий в Украине несколько раз называл «хлопками» звуки, похожие на выстрелы и разрывы боеприпасов на территории региона. За это местные журналисты прозвали его «Хлопковым». Позже пресс-служба губернатора явно скорректировала свой подход — например, 31 августа в Telegram-канале «Настоящий Гладков» появился пост без «хлопков»: «Сегодня утро в Белгороде началось с нескольких взрывов. Сработала система ПВО».
В начале сентября российские войска стали покидать украинские территории, которые занимали все последние месяцы, из-за наступления украинской армии. Министерство обороны РФ назвало происходящее «операцией по свертыванию и организованной переброской войск», а отвод войск от украинского города Изюма — «перегруппировкой».
Максим Алюков объяснил, что контратака украинцев привела прогосударственные российские медиа в замешательство:
— Судя по всему, у них не было распоряжений из Кремля, что писать в такой ситуации. Но когда они стали использовать эвфемизмы для объяснения происходящего, стало понятно, что они продолжают практику последнего полугодия: называют [Роскомнадзор] специальной военной операцией и так далее.
Денис Греков добавил, что эвфемизм «перегруппировка», который появился в сентябре, свидетельствует об использовании в медиа когнитивного искажения «Ошибка техасского стрелка» — когда снайпер сначала стреляет, а затем рисует вокруг дырок мишени. Пропагандисты через иносказания пытаются доказать, что государство добилось именно такого результата, который и планировало получить.
«Отрицательный рост экономики» — это тоже эвфемизм. Само слово «рост», положительное по своему значению, уводит внимание от того, что на самом деле речь идет об экономическом провале.
Эвфемизм «отрицательный рост» заменяет слова «экономический спад» и «рецессия». Фото: energepic.com. Источник: pexels.com
Как это устроено: человек не видит слов, которые могли бы вызвать гнев и протест, поэтому спокойно воспринимает ситуацию или событие
Как и многие приемы пропаганды, эвфемизмы укреплены в человеческой психике, рассказал Максим Алюков. Они часто используются в повседневности и сами по себе не определяются как нейтральные, позитивные, негативные — все зависит от контекста, в который эвфемизм помещен.
Главная задача пропаганды, если она использует эвфемизм, — ввести людей в заблуждение, представить события или ситуацию таким образом, чтобы они воспринимались без неодобрения или протеста. Например, во время вторжения США в Ирак медиа использовали «слова-перевертыши»: называли бомбежки «хирургическими ударами», а жертвы среди мирного населения — «побочным ущербом».
— Особый технический язык скрывал историю, связанную с человеческими страданиями и жертвами, — сказал Алюков.
Именно поэтому, говорит Денис Греков, российское государство требует называть вооруженный конфликт в Украине специальной военной операцией:
— [Роскомнадзор] в структуре языка связана с понятиями боли, страха, несчастья, смерти. Пропаганда стремится задействовать языковую структуру, в которой этих ассоциаций нет. Специальная военная операция — бесцветное понятие, которое создает образ значительности, но избегает военных коннотаций в мышлении человека.
Как противостоять: внимательно соотносить слова с реальностью, которую они обозначают
Опрошенные «7х7» эксперты сошлись на том, что язык не может существовать без эвфемизмов. Сами по себе иносказания не несут ничего плохого, если не вводят человека в заблуждение.
Денис Греков уверен, что распознать эвфемизм легко, потому что в нем нет конкретики. Люди пользуются абстрактными выражениями-заглушками, когда не могут объяснить точно, что происходит. Например, называют пожар возгоранием, а стагнацию - стабильностью.
Максим Алюков считает, что человек верит или не верит эвфемизмам пропаганды в зависимости от того, насколько он погружен в тему и контекст. Если он слушает новости краем уха, скорее всего, у него не будет возможности отловить эвфемизмы:
— Во многом пропаганда связана с невовлеченностью и паразитирует на невнимательности, формируя общее представление о предмете.
Защититься можно, говорит Алюков, если обращать внимание на выбор слов в медиа: думать, какие ассоциации они вызывают, а какие, наоборот, блокируют.
Татьяна Кучина посоветовала разбирать эвфемизмы с помощью словаря (или поиска в интернете): искать прямое значение слова или выражения, которое употребляется в медиа, и соотносить его с реальностью - смотреть, насколько оно соответствует произошедшему. Пример: жесткая посадка. Традиционно это словосочетание обозначает ситуацию, когда самолет ударяется о землю с большей силой, чем при классической мягкой посадке. Но в последние годы медиа называют жесткой посадкой даже ситуации, когда речь идет о крушении или падении - как в Красноярске с вертолетом местного депутата.
