Обратилась за помощью знакомая. Хотела придать огласке через СМИ историю. Ее подруга вызвала мужа на час, чтобы починил розетки. Мужчина показался интересным, девушка несколько раз сходила с ним на свидание, а потом узнала, что он был судим за убийство. Отношения прервала, и тут в ее жизни начался ад. Ухажер начал преследовать: писал в соцсетях на ее страницах, страницах компании, где она работала, страницах друзей нелицеприятные вещи, обвинял ее во всем, что только можно: от оказания интимных услуг до работы на конкурентов. С левых симок писал, что скоро убьет ее. Потом начал преследовать, перерезал электричество в ее квартиру, несколько раз пытался взломать дверь. Она неоднократно вызывала полицию. Но, как известно, нет тела — нет дела. Оперативники не находили состава преступления.
На днях мама девушки собралась в магазин, открыла дверь. Мужчина залетел в квартиру, избил и мать, и дочь, при этом похитил еще и кошелек. Девушка с многочисленными ушибами, в том числе головного мозга, и кровоподтеками в больнице. Дело до сих пор не возбудили. Единственное — попросили охрану больницы не пускать этого мужчину.
Скорее всего, по окончанию проверки возбудят дело по статье «Умышленное причинение легкого вреда здоровью», если больничный будет меньше 21 дня. При этом данная статья считается статьей частного обвинения. Полиция собирает материалы, передает в суд и умывает руки. Уже в суде каждая из сторон приводит свои доказательства и свидетелей. На таких процессах, как правило, нет даже гособвинителей. То есть истец должен сам выступать в качестве юриста и прокурора либо должен найти возможности нанять адвоката. Иначе есть все шансы проиграть.
Если же у девушки травмы окажутся более серьезными, чем диагностировали при поступлении в больницу, то дело возбудят по статье «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью». Тут уже речь пойдет об аресте на срок до шести месяцев либо лишении свободы на срок до трех лет.
Пока нет судебной экспертизы, нет даже оснований его задерживать. Ни о каких статьях типа «Покушение на убийство», «Нарушение неприкосновенности частной жизни», «Нарушение неприкосновенности жилища», «Грабеж», «Клевета» в полиции даже не слышали. А с учетом совокупности преступлений и наличии оснований для опасения за жизнь и здоровье пострадавшей можно было бы ходатайствовать о заключении мужчины под стражу. Но увы.
Когда обращалась к журналистам, которые в том числе пишут о семейном насилии и абьюзивных отношениях, многие мне отказывали теми же самыми словами, что и менты: нет тела — нет дела. Это же первый случай. Вот если бы он избил ее хотя бы трижды и не по одному из эпизодов не было дела, тогда можно было бы написать.
А потом всегда звучал вопрос: а чем она думала, встречаясь с бывшим заключенным, ведь по ним сразу видно. Но нет, не видно. У нас давно прошли времена, когда зэка можно было отличить по наличию татуировки и жаргонизму. Из колонии сегодня выходят мужики с поставленной речью, не зря же они несколько лет представлялись сотрудниками банков и заставляли людей переводить им сотни тысяч рублей. Во-вторых, сегодня за решеткой за фейки, госизмену и прочее оказывается огромное количество образованных и даже интеллигентных людей. Мы все прекрасно знаем, почему они там. И что ставить крест теперь на них. В-третьих, девушка просто хотела отношений. А с кем их строить сейчас? Если тысячи парней уехали из страны, и еще сотни тысяч мобилизовали на Украину? И это же преимущественно возрастная категория 19–32, тот возраст, когда обычно заводят семью.
Люди, как всегда, продолжают обвинять во всем жертву. Возможно, потому что это самый простой способ жить как жил. Не искать возможности помочь пострадавшей, не думать, что нужно поменять в социуме, чтобы таких историй больше не было, а просто отмахнуться со словами «сама виновата».
