О массовом исходе судебных приставов на госслужбу в Карелии и не только

Экспансия бывших судебных приставов на ответственные посты в системе управления Карелией стала реальностью. «Исключительно по деловым качествам», — так объясняют лица, принимающие кадровые решения. Региональные средства массовой информации фиксируют назначение очередного «бывшего» в высокий кабинет и входят в режим ожидания. Однако ничего не происходит. Положение дел и в социально-экономической сфере, и в системе властно-общественных отношений в республике никак нельзя назвать прорывным.

Оппоненты «захода приставов» во власть, как правило, начинают свои критические замечания по данному поводу с объяснений, которые опираются на логику профессиональной деформации. И в этом действительно обнаруживается определенная схема.

В настоящее время система принудительного исполнения судебных решений признается одним из наиболее проблемных правовых институтов в России. Все чаще как в юридическом сообществе, так и в более широкой аудитории звучат голоса о том, что судебная система (в части гражданского и арбитражного судопроизводства) работает вхолостую, поскольку отсутствуют действенные механизмы реализации судебного решения. Граждан и организации, обратившихся с иском и прошедших через все судебные процедуры, в конечном итоге интересует реальное восстановление нарушенного права, а не само судебное решение в их пользу. Принудительным же исполнением решений занимается Федеральная служба судебных приставов (ФССП), поэтому неудивительно, что основная критика направлена в адрес данного ведомства.

Однако в большинстве случаев подобная критика носит поверхностный характер, не идет дальше аргументов о плохих кадрах или коррупции (хотя при массовом переходе приставов на госслужбу в одном-единственном регионе это становится фактором беспокойства), не затрагивает системные предпосылки низкой эффективности исполнения решений по тем или иным категориям дел.

Для более взвешенного анализа проблем необходим комплексный подход, который с помощью количественных и качественных методов способен показать влияние ведомственных стимулов и статистических показателей на работу судебных приставов. Кроме того, критики склонны рассматривать исполнительное производство изолированно, без учета всех предшествующих стадий, на которых и могут возникать причины низкой исполняемости судебных актов. Здесь петрозаводский кейс с пристройкой «Невский пассаж» является одним из самых иллюстративных.

Большинство отечественных экспертов согласно с тем, что если посмотреть на то, как менялся вал оконченных исполнительных производств за 2012–2017 гг. (в феврале 2017 года Артур Парфенчиков был назначен врио главы Карелии), очевиден рост почти вдвое количества исполнительных производств, при этом положительно — то есть фактическим исполнением — с годами оканчивается все меньше и меньше исполнительных производств. Напротив, отрицательные исходы, связанные обычно с невозможностью взыскания, занимают все большую долю в общем вале.

Сами исполнительные производства не равнозначны: они отличаются как по категориям, так и по суммам взыскания. Деятельность как отдельных приставов, так и целых подразделений напрямую зависит от категорий исполнительных производств, с которыми они работают. Категории отличаются друг от друга трудоемкостью, требованиями исполнительного документа и, в частности, размером взыскания и скоростью окончания. Одними из самых простых и быстрых исполнительных производств являются административные штрафы ГИБДД, а самыми сложными — алиментные платежи, возврат кредитов и крупные денежные долги. Анализ даже агрегированной ведомственной статистики показывает, что исполнительные производства сильно отличаются друг от друга, но такая специфика быстро теряется, если считать все исполнительные производства одинаковыми в рамках подсчета общего количества фактически оконченных производств и размеров взысканных сумм. Исследование же того, как меняется сумма взысканного, показывает, что за 2012–2017 годы эффективность работы по исполнительным производствам последовательно снижается: доля фактически взысканных денег становится ниже, при этом общая сумма всех денег, подлежащих взысканию, растет.

Разнообразие категорий исполнительных производств и огромная разница в скорости и трудоемкости их исполнения, а также в суммах долгов говорит о том, что для оценки эффективности работы ведомства некорректно использовать метрики, которые обобщают все исполнительные производства, однако именно так это и делается в службе. Одним из самых главных показателей эффективности работы ФССП до сих пор является доля фактически исполненных производств, которая на 2016–2017 гг. составляла 40%, но рассчитывается этот показатель на основании всех исполнительных производств в совокупности.

Подобный анализ эффективности исполнения, основанный на отдельных категориях производств, предсказуемо показывает, что такой подход к ведомственной отчетности теряет огромное количество информации, а показатели смещаются за счет производств, которые оканчиваются быстрее других.

Прежде всего фактически оканчиваются чаще всего штрафы ГИБДД, взыскание государственных пошлин и исполнительного сбора, а также долги по заработной плате. При этом в пересчете на рубли больше половины всех долгов взыскивается только по штрафам ГИБДД, уголовным судебным штрафам и задолженностям по зарплате. По всем остальным категориям исполнительных производств не взыскивается больше половины всех задолженностей, причем по некоторым категориям взыскиваемость составляет считанные проценты, как, например, по взысканиям по кредитам и возмещению ущерба от преступлений.

Сами сотрудники ведомства среди существующих проблем ФССП обозначают в качестве одной их наиболее острых недостаток квалифицированных кадров. Во многих случаях выбор в пользу работы судебным приставом-исполнителем является для кандидата случайным или компромиссным вариантом, происходит по остаточному принципу, когда не удается найти более привлекательную и высокооплачиваемую позицию.

В первую очередь это касается старших возрастных групп, которым в силу этого потолка трудно найти другую работу, либо, наоборот, молодых выпускников вузов, не имеющих опыта работы. В итоге мотивацией последних при выборе в пользу профессии судебного пристава часто становится стремление получить стаж и опыт, перейдя в дальнейшем в коммерческие структуры. Например, бывших приставов сравнительно охотно берут банки в отделы взыскания задолженности.

Процесс поступления на службу в настоящее время предусматривает обязательное прохождение конкурса, и в целом формальные требования на входе ужесточились по сравнению с предыдущими периодами. Однако нельзя сказать, что наблюдается большой поток претендентов на работу судебным приставом-исполнителем, равно как и на технические должности, требующие высокой квалификации, например, программистов.

Одним из главных негативных последствий этой ситуации является то, что сотрудники ведомства рассматривают данную работу как временную, из чего следует большая текучка кадров. Объясняется такая ротация низким размером заработной платы пристава при высокой нагрузке и недостаточном престиже службы по сравнению с другими правоприменительными органами.

Кстати, дополнительным подтверждением последнего наблюдения как раз и является массовый «заход приставов» в органы исполнительной власти Карелии. Ни в одном российском регионе вице-губернаторы, вице-премьеры, министры и их заместители на работу в ФССП не переходят и не возвращаются.