Корни Цусимы
Вам не кажется, что нынешняя затхлая атмосфера в России весьма напоминает духоту эпохи Николая Палкина? Да, нынешний столб пока без короны и намного короче, но аналогий предостаточно. Фактически идет вторая Крымская война – страна наступила на старые грабли, выступив против всего мира, снова осталась в изоляции и, как бы ни надувала щеки, как бы ни гремела в обветшавшие имперские литавры, а зреет ощущенье скорого разгрома, предчувствие Цусимы, но теперь уже не военно-морской, а тотальной!
Почему вспомнилась Цусима? Потому что юбилей: 110 лет назад, 27-28 мая 1905 года русский флот был разгромлен, пленен, сожжен, утоплен и уничтожен столь основательно, что сие сокрушительное поражение даже российской историографии, пишущей историю как художественную литературу и предпочитающей из красок сусальное золото, даже ей не удалось превратить разгром в победу, хотя бы моральную.
По большому счету именно тогда, во время японской войны стало окончательно ясно, что петровский проект модернизации потерпел крах. Он был силовой, армейский, но времена изменились и Первая мировая война, категорически противопоказанная технологически отсталой, малообразованной стране, завершила историю империи. А революция поставила финальную точку. Увы, лишь для того, чтобы большевики начали все сначала, а теперь вот и Путин, этот новый адмирал Рожественский, повел свою допотопную эскадру на третий круг, явно намереваясь утопить Россию окончательно.
В Цусиме накрылась медным тазом и любимая игрушка Петра – флот. Причем корни разгрома тянутся далеко в прошлое: матерью Цусимы была знаменитая Синопская победа. Связь между этими сражениями несомненна и неразрывна.
К Цусиме привела традиция мифологизировать и лакировать историю при нежелании и даже запрете изучать ее и делать выводы из ошибок. «В Советском Союзе свирепствовало военно-историческое варварство. После крушения коммунизма государство Российское не сделало ничего для борьбы против этого зла. Наоборот, государство это невежество насаждает» – писал Виктор Суворов в книге «Святое дело».
Но и до революции российская историография не блистала объективностью. И описание Синопской баталии прекрасный тому пример. Его можно свести к паре слов: «Слава! Слава!! Слава героям!!!»
Прошло полвека – и внуки этих героев бездарно утопили «Варяг» и флот в целом. Ибо безудержное превознесение Синопа не позволило сделать выводов из самоубийства Черноморского флота и унизительного поражения в Крымской войне. Так Синоп, делящий русскую военно-морскую историю пополам, завершил эпоху великих побед и начал эру сокрушительных поражений.
Но много ли славы в этой победе? В России выходит множество книг, посвященных флоту. Они в деталях знакомят нас с историей американских линкоров или японских авианосцев, пересчитывают фрегаты английских адмиралов, спорят о доблестях Ричарда Хоу и Джона Джарвиса, вслед за британскими историками отслеживают траекторию едва ли не каждой мушкетной пули в сражении под Трафальгаром. А вот объективной истории Синопского боя так и не написано. Напрасно. Если не учиться на своих ошибках, то вслед за Синопами грядут Цусимы.
Некритический подход вызван дурно понимаемым патриотизмом. Еще вице-адмирал И. Лихачев, бывший во время Крымской войны флаг-офицером Корнилова, в 1901 году, на склоне лет писал: «Наивные увлечения патриотического шовинизма, не допускающего никаких пятен в «героизме» своих соотчичей… мало помогут к уяснению действительного хода событий в их естественной последовательности. … Осенью 1853 года эскадра адмирала Нахимова уничтожила турецкую эскадру на Синопском рейде. Наша эскадра была вдвое сильнее неприятельской материально и, конечно, в несколько раз сильнее ее в нравственном отношении. Следовательно, особенного «геройства» тут не представлялось… После этого почти целый год флот ничего не делал и оставался в полном бездействии на Севастопольском рейде».
Что изменилось с тех пор? Ничего! Символом нового русского флота стал ТАВКР «Адмирал Кузнецов», инвалид с рождения, а по сути мертворожденный уродец, ни крейсер, ни авианосец, а так, плавучая потемкинская деревня, 60000 тонн бутафории. На днях, кстати, его отправили на капремонт, из которого он, скорее всего, уже не выйдет. Отмучился бедолага. Но ведь русский флот всегда был таким! Бутафорско-декоративным. Недаром Екатерина II жаловалась, что у нас в достатке кораблей и людей, но нет ни флота, ни моряков.
Россию губит флот!
Как известно, именно стремление кайзеровской Германии создать мощный флот привело к Первой мировой. То бишь, флот погубил Германию. Но не то ли и с Россией?!
Конечно, эстетически он прекрасен: ах, эти парусники, эта романтика! Дубовые борта, надраенная до солнечного сияния медь, тяжелые пушки, сверкающая чистотой палуба. Флаги и вымпелы. Облачные громады парусов на могучих мачтах. Лихие матросы и безупречные офицеры, снимающие белые перчатки, чтобы дать в морду матросне. Флот, традиции, как это прекрасно! Классическая, имперская красота, на которую не жаль никаких средств.
Увы, если разобраться, то именно флот погубил Россию. Его можно сравнить с чеховским ружьем — вот уже триста лет висит оно заморской экзотикой на серой стене российской истории и рано или поздно стреляет. Только всегда почему-то в обратную сторону…
И это очень дорогое ружье. К началу Крымской войны в состав Черноморского флота входило 14 новых парусных линейных кораблей. Плюс 11 парусных и столько же паровых фрегатов и корветов, а всего более 120 кораблей и судов. На Балтийском море кораблей было еще больше, в том числе 26 линкоров. Сколько сил и средств ушло на очередную, третью по счету после Петра I и Екатерины II попытку стать великой морской державой! Полтораста лет страна строила флот, растила моряков и вышла на третье место в мировой табели о рангах.
Это был прекрасный, новейший флот! С таким сразу хочется чего-то глобального. Но для этого нужны еще и мозги (в смысле — государственный ум), а с ними не сложилось. Исторически. Для войн со Швецией и Турцией такие мощные флоты не нужны, а тягаться в морях с Францией или с Англией — мечтать, конечно, не вредно, но есть же и пределы.
В тот раз занесло... Впрочем, не в первый и не в последний. В тот раз едва только Нахимов так замечательно сжег турок в Синопской бухте, как эти странные англичане вдруг вступились за басурман. И французы заодно. Но тех хотя бы понять можно: Наполеон III хотел отомстить за дядю, за взятие Парижа и собственные унижения. Он, бедняга, и барона Дантеса в Петербург присылал (того самого), и дружбу предлагал, а грубый Николай I не захотел пойти навстречу, даже не назвал братом, как равного. А итальянцы? Посулили им кусочек Австрии — и они туда же! Да и сама Австрия, которую только что спасли российские войска, также пригрозила оружием. Даже Пруссия прислала несколько тысяч «добровольцев». Даже швейцарцы прибыли. Ну почему все так не любят русских?
В ответ на глупую атаку Синопа союзники вошли в Черное море. В Севастополь прибыл английский пароход и передал наглое требование могучему русскому флоту — сидеть и не высовываться! И Нахимов сидел. Союзники устроили базу в Варне — Нахимов сидел. Бомбили Одессу — и носа не высовывал. Турки помогали чеченцам — все равно сидел. Так он просидел восемь месяцев, пока союзная эскадра не начала высадку войск в Евпатории. 350 кораблей и судов. Одних линкоров — 36! Правда, 24 из них перевозили солдат и военное имущество, так что прикрывали десант всего 12 британских линейных кораблей. Таких же, деревянных и парусных, как и русские.
Самое время смелому Нахимову ворваться в их гущу и устроить второй Синоп! Терять ведь было уже нечего, погибать, так с музыкой! Вместо этого он затопил своих белокрылых красавцев на входе в бухту Севастополя, еще до подхода врага к базе флота, и отправился копать окопы. За что и произведен был в адмиралы. Последние корабли утопили через год, перед сдачей «города русской славы».
Морского авторитета Британии, нескольких паровых линкоров и пары десятков пароходофрегатов, колесных деревянных пароходов, оказалось достаточно, чтобы убрать прекрасный, романтичный, но совершенно бесполезный русский флот с голубой арены. Нахимов мог сколько угодно жалеть, что на месте турок не было «других», но он прекрасно понимал, что английский флот разнесет его вдребезги. Потому что Синопская победа вскрыла множество недостатков в подготовке Черноморского флота.
На Балтике ситуация аналогичная — две навигации подряд пришлось отсиживаться в Кронштадте. Далеко глядел Петр I, закладывая крепость! Было где отсидеться. Только англичане загоняли балтийцев туда раза три, по-моему. Кораблей можно много настроить, но где взять смелых и предприимчивых моряков для них в рабской стране?
Лишь умная и привлекательная Екатерина II могла пробудить в подданных чувство собственного достоинства (подняв также чувство достоинства мужского). Поэтому при ней и состоялись все главные русские морские победы. Собственно говоря, не флот главная проблема России, а люди, народ. Так что очень пригодился Кронштадт. Большую часть всех военных лет Балтфлот отсиживался в мощной крепости. И в 1917-м «высидел» революцию.
Чем закончилась Крымская война известно. Обнажила язвы самодержавия и послужила катализатором реформ. Но не только. Именно та давняя война и именно флот погубили великую Россию! Поскольку сразу после потери флота власти приступили к его возрождению. Правда, ситуация изменилась и резко. Пришла эпоха стали и пара, стоимость кораблей возросла многократно, для их постройки требовались не мужики с топорами, а современные заводы, железные дороги и много чего еще. И в первую очередь деньги! А их-то и не было.
Русские самодержцы всегда удивлялись этому неприятному обстоятельству. Все как будто в твоей власти, кроме денег. И штамповать их пробовали больше, и печатать, а толку ноль. Воевать надо, а не на что! На войну их уходит чрезвычайно много. В 1853 году дефицит бюджета Российской империи составлял 53 млн. рублей, а в 1855 уже 307 миллионов. Сумма огромная. Это стоимость 120 первоклассных парусных линкоров.
И что делать? То ли не строить их вообще, жить себе тихо-мирно и не попадать в такие ситуации, то ли наоборот — строить еще больше и попытать счастья еще раз? Как поступают в таких случаях истинные последователи имперской идеи? Вот именно.
Сначала помог Бисмарк. Пристроил русские государственные облигации на немецкой бирже. Тут взревновали французы и тоже дали взаймы. И пошло-поехало! Страна прочно села на кредитную иглу. А поскольку Александр III немцев недолюбливал, то главным кредитором станет Франция. С известными последствиями. Из-за этих кредитов придется ввязаться в совершенно ненужную, гибельную большую войну, вылезть из которой уже не удастся.
Но денег все равно не хватало для модернизации армии и особенно флота. Поэтому Александр Освободитель и пошел на отмену крепостного права – ради выкупа с крестьян. Такое «освобождение» они еще припомнят. А когда и этого оказалось мало, пришлось продать Аляску. На что только не пойдешь ради великой цели.
Что ж, флот снова построили. Большой, океанский. Ну как с таким не влезть куда-нибудь? Например, в Манчжурию. Кто же думал, что японцы обидятся? Никто. Да и черт с ними, пусть себе обижаются! На обиженных воду возят. Увы, грянула позорная Цусима и страна снова осталась без флота.
Думаю, вы не удивитесь, узнав, для чего после русско-японской войны империя брала все новые и новые кредиты. Потеряв броненосный флот, бросились строить дредноутный! И когда австрийцы обидели дорогих русскому сердцу сербов, разве можно было сдержать справедливый гнев? Разве это не повод к войне? Однако новые, чудовищно дорогие линкоры всю долгую войну простояли в Кронштадте точно так же, как и старые, затем их экипажи взбесились от безделья — и флот окончательно погубил Россию.
Корабли вообще сыграли в ее судьбе роковую роль. Об одном из них Уинстон Черчилль писал, что он сильнее любого иного корабля изменил мировую историю и в этом смысле равных ему нет. Но речь не об «Авроре», а о немецком линейном крейсере «Гебен». В начале Первой мировой он прорвался в Стамбул и заблокировал Проливы, перекрыв России кислород, лишив ее жизненно важных военных поставок. Фактически именно «Гебен» обрушил крупнейшую монархию мира! Попутно рухнули еще две, Османская и Австро-Венгерская. Нет, даже три, забыл о самой Германии.
В сравнении с этим подвигом «Аврора» оказывается на задворках истории. И все же ее выстрел, даже если его не было, символичен и тоже служит весомым аргументом в поддержку изложенной гипотезы. Ну а роль флота в судьбе СССР — тема отдельного разговора, хотя по большому счету коммунизм лишь развил и укрепил национальные традиции и советский флот лавров отнюдь не стяжал.
Между прочим, то же самое, что и «Гебен», закрыть Босфор, могли сделать Нахимов с Корниловым — и не пришлось бы им копать окопы в Севастополе. Это старая русская идефикс и после аннексии Крыма контр-адмирал в отставке Владимир Захаров говорил:
«Турция не пойдет на то, чтобы перекрыть проливы Босфор и Дарданеллы. Даже если это произойдет, Черноморский флот в состоянии себя защитить. В свое время вся деятельность Черноморского флота была направлена на трехдневное завоевание проходов Босфор и Дарданеллы одновременно. Проводились учения, во время которых в три дня силами Черноморского флота, стратегической авиации и небольшого десанта из России мы обеспечивали проход всех кораблей в Средиземное море. Так что все отработано, но, я думаю, до этого дело не дойдет».
И это при том, что турецкий флот куда сильнее российского Черноморского, а Турция член НАТО! Как видите, русский флот по-прежнему опасен и может в любой момент снова погубить Россию. Она вечно в предцусимье…
Отставание не военно-техническое и не экономическое, а политическое. Оно приводит ко всем остальным.
????
экономика первична - экономические отношения
при чем здесь политика?
нет экономики - нет военно-технического развития
вы имели наверное в виду феодальный уклад экономики россии?
бояре губернаторы? приближенные олигархи? коррупция?
Интересно почему не указан автор сей статьи?По стилю и "жесткой критике" адмирала Нахимова, похоже на Юрия Кирпичева,который последние годы печатается в "Независимом" бостонском альманахе "Лебедь"?Данный"демократический альманах" носит откровенно антироссийскую направленность.
Независимый бостонский альманах "Лебедь"№ 661, 14 сентября 2012 г.Юрий Кирпичев "ОШИБКИ АДМИРАЛА КОРНИЛОВА". Нахимов, Корнилов, Истомин — эти имена священны для россиян, их слава безупречна и любая не то что критика, но попытка объективного анализа их действий вызывает резкое неприятие: не сметь лягать мертвого льва! Однако имя адмирала Нельсона столь же священно для англичан, известен же он более чем все русские адмиралы вместе взятые. Что ничуть не мешает британцам критически анализировать его действия.
Вообще, объективный разбор поступков любого политика, генерала или адмирала, включая сэра Горацио, в порядке вещей в британской исторической практике. Исключений нет. Взять Черчилля, величайшего английского политика XX века. Полвека стоял он у руля Британской империи. Был замечательным писателем (Нобелевская премия по литературе за 1953 год — в борьбе с Хемингуэем!) и еще лучшим оратором. У англичан к нему особое отношение, сложился даже некий культ! И все же это не помешало избирателям отправить сэра Уинстона в отставку сразу после войны, для победы в которой он так много сделал. При известии о том, что Черчилль забаллотирован, он воскликнул: «Да здравствует английская демократия!»
В СССР также был культ одного политика и писателя. Но кто бы рискнул прогнать его в отставку после победы в кровавейшей из войн, которую он сам же и развязал и в которой на алтарь своего безмерного честолюбия положил десятки миллионов жертв? Речь, понятно, идет речь о Сталине.
Как видим, у русских и англичан разное отношение к своей истории. Отличаются и ее результаты. США, Канада, Австралия, Новая Зеландия — самые привлекательные страны мира! И до сих пор тяготеют к своей бывшей метрополии. Тогда как Россия и ее былые колонии не слишком успешны и от взаимной любви не страдают…
Что делать флоту?
А теперь перейдем к адмиралу Корнилову. К числу мифологем, устойчивых стереотипов, священных коров менталитета, определяющих историческое сознание россиян, относится и славная Синопская победа. Увы, при ближайшем рассмотрении она оказывается не такой уж славной и даже стратегически вредной, но об этом мы уже писали (СИНОПСКОЕ ПОРАЖЕНИЕ «ВОКРУГ СВЕТА» » — Лебедь). После чего на сайте российского ВМФ в статье Пирров Синоп — Центральный Военно-Морской Портал добавили нечто совсем уж кощунственное: причиной Синопа стали… серьезные ошибки адмирала Корнилова!
Да, да, эскадру Осман паши можно (и нужно!) было уничтожить не в Синопе, а на две недели раньше. Но из-за опрометчивых действий Корнилова, из-за его мичманского честолюбия вместо легкой победы в открытом море русским пришлось еще долго искать и блокировать турок, затем вести тяжелый бой в укрепленной гавани, где турецким кораблям помогали береговые батареи, и попутно сжечь город, тем самым вызвав вступление в войну Англии и Франции.
Кстати, какие задачи стояли перед Черноморским флотом в начале Крымской войны? Николай I, как известно, требовал себе протектората над христианским населением Османской империи, то есть, хотел фактически стать вторым султаном (если не первым). Посему письмом от 19 мая 1853 г. канцлер и министр иностранных дел Российской империи граф Нессельроде сообщал турецкому коллеге Решиду паше о намерении государя в случае непринятия русского ультиматума занять княжества Молдавию и Валахию.
Циркуляром от 30 мая сие было объявлено Европе для демонстрации решительности намерений. Европа все поняла и через несколько дней, узнав о движении русского 4-го пехотного корпуса к границе, британское адмиралтейство приказало адмиралу Дандасу вести флот в Архипелаг. 13 июня Россия разорвала отношения с Турцией — и в тот же день Дандас ввел флот в бухту Бесика у входа в Дарданеллы. Туда же прибыла и французская эскадра. Так была подготовлена авансцена войны, а на заднем плане уже маячили паруса Черноморского флота…
Ему отводилась решающая роль! Царь хотел внезапным ударом захватить Босфор, Стамбул и Дарданеллы (план десантной операции был подготовлен адмиралом Лазаревым). Но его любимец князь Меншиков, морской министр (вскоре станет также главнокомандующим сухопутными войсками на юге), только что, будучи послом в Турцию, спровоцировавший большую войну с участием сильнейших мировых держав, посчитал план опасным. К тому же вдруг оказалось, что Кавказ остался без войск, и пришлось срочно везти туда из Крыма 13-ю пехотную дивизию.Управились лихо: 25 (13) сентября в Севастополе получили высочайшее повеление, а уже 29-го утром флот с десантом (16 393 человека, 824 лошади, а также обозы, госпитали, провиант и матчасть двух батарей) вышел под флагами Нахимова и Корнилова в море. Всего они вели 12 линейных кораблей, 2 фрегата, 2 корвета, 7 пароходов и 11 транспортов! Еще четыре корабля ушли в Одессу, чтобы привезти войска на смену уходящим. Через неделю флот вернулся в Севастополь. Блестящая десантная операция!
После которой опасность русского десанта на Босфор стала очевидной. «Я очень рад, — ответил британский премьер-министр лорд Абердин русскому послу барону Бруннову, — что эта операция окончилась до входа эскадр в Мраморное море. Если бы в Константинополе узнали, что ваш флот вышел в море с целым корпусом десанта, то могли бы подумать, что он имеет назначением Варну, Трапезунд, Батум, и Бог знает, чем все это могло бы кончиться».
Кончилось тем, что 9 октября султан Абдул-Меджид I потребовал очистить княжества и после того, как Россия не выполнила его требований, 16 октября объявил ей войну. В опасении внезапных десантов 22 октября союзный флот вошел в Дарданеллы и двинулся к Стамбулу.
Опасения были оправданны. Так, в ответ на запрос Меншикова по поводу мнения о задачах флота начальник штаба ЧФ адмирал Корнилов ответил запиской, поданной князю 13 октября. В ней он, вдохновленный успехом переброски 13-й дивизии, предложил посадить на две эскадры кораблей по полку пехоты, да и захватить внезапными десантами Сизополь и Синоп! И организовать там базы, чтобы пресечь линии снабжения турок. О том, что подобная акция тотчас же приведет к вводу в Черное море флотов Англии и Франции и к началу большой войны адмирал почему-то не думал. Как видим, напрасно все глупости, сделанные в той войне, приписывают только царю и Меншикову…
Царь в письме Меншикову от 21 октября также затронул вопрос о ЧФ: «…в Лондоне были уже угрозы войти в Черное море и прикрывать турецкие гавани, на что Бруннов очень хорошо возразил, что это все равно, что объявление нам войны».
В ответ англичане объявили Бруннову, что «доколь мы не атакуем турецких портов, то их флот не войдет в Черное море». Так коварные британцы обозначили шаг, который должна сделать Россия на пути в пропасть, — и царь тут же ухватился за подсказку! Он писал далее, что после начала турками военных действий флот должен наносить им возможный вред, забирая отдельные суда, пересекая сообщения вдоль берега и даже бомбардируя Кюстенджи, Варну или какой-либо другой пункт. Если же турки выйдут со своим флотом и захотят зимовать где-либо вне Босфора, то позволить им исполнить «эту глупость, а потом задать им Чесму».
До Синопа оставалось сорок дней.
Повторение Чесмы и Наварина стало общей навязчивой идеей и когда 4 ноября Корнилов, подняв флаг на «Владимире», вышел с пароходами на рекогносцировку, то на случай встречи с турецким флотом он отдал на «Херсонес» конверт с инструкцией для Нахимова. Если, писал он, «вам удастся предупредить Севастопольскую эскадру и застать неприятеля на якоре под его крепостями, то блокировать его до соединения, и тогда, с Божьей помощью, может повториться знакомое вам Наваринское сражение!»
Как видим, Синоп был предопределен. А после ошибок Корнилова 17 ноября 1853 года — неизбежен! Тем самым стал неизбежен военный разгром России и уничтожение ее флота. Вот вам и роль личности в истории…
Заметьте, тема Чесмы и Наварина постоянно фигурирует в переписке руководителей державы и флота. Но ведь эти сражения проходили по одному сценарию, который 30 ноября 1853 года полностью повторится в Синопе: вторжение в порт и уничтожение стоявших на якоре судов. О поимке эскадр противника в открытом море, о победе в маневренном морском бою ни слова!
Ошибки адмирала Корнилова
Итак, обследовав побережье от Дуная до Босфора, 9 ноября Корнилов на «Владимире» вернулся в Севастополь, а уже утром следующего дня (sic!) вывел в море шесть линейных кораблей и двинулся на поиски виденной им турецкой эскадры. Навстречу ему от мыса Керемпе шла эскадра Нахимова. Фрегаты Осман паши оказались в западне и 17 (5) ноября 1853 года та уже захлопывалась. Как же туркам удалось спастись?
Утром того дня Нахимов готовил захваченный турецкий пароход «Медари Тиджарет» к отправке в Севастополь, но… впрочем, дадим слово самому Павлу Степановичу. Он пишет в журнале эскадры: «…в 10 часов услышали к W выстрелы, почему и послан пароход «Бессарабия» в ту сторону для обозрения горизонта и для опроса усмотренного там трехмачтового судна, а в 11 часов, видя, что пальба усиливается, решился по совершенному безветрию подвинуть эскадру к W посредством пароходов…»
Нахимов приложил титанические усилия, пытаясь продвинуться на запад! Он полагал, что Корнилов завязал дело с турецким флотом и рвался на помощь. Он тут же отозвал «Бессарабию» и приказал ей взять на буксир сильнейший свой корабль «Храбрый». Призовой пароход буксировал его флагманский корабль. Продвинувшись к 3 часам дня на 12 миль, он отправил «Медари Тиджарет» за «Ягудиилом», а еще через два часа отправил и «Бессарабию» за «Чесмой». К этому времени поднялся легкий ветер, корабли вступили под паруса и двинулись по направлению на утреннюю канонаду.
Что же случилось за горизонтом? Корнилов пишет: «5-го Ноября с рассветом увидели Анатолийский берег между порта Амастро и мыса Керемпе, и пароходный дым по направлению к Севастополю, а вскоре и эскадру Вице-Адмирала Нахимова в левой стороне, в расстоянии отдаленного сигнала. Полагая, что к эскадре нашей всегда можно успеть возвратиться, я приказал взять курс к видимому пароходу».
Так начался первый в истории бой пароходов. Корнилов одержал победу и захватил приз, однако победа не только привела к Синопскому сражению, но и была схожа с ним — своей ненужностью, гибельной опрометчивостью. Если помните, то Талейрану, то Фуше вкладывают в уста фразу: «Это хуже, чем преступление, это ошибка!» Однажды так выразился и Наполеон. Прочитав на острове Св. Елены приписанные ему слова «Я не совершал преступлений», он сказал: «Я совершал нечто худшее — ошибки!»
В тот день вместо того чтобы одержать долгожданную большую победу над турками, причем в море, под парусами, Корнилов разменялся на мелочи. Он грубо ошибся — и не один раз! Его ошибки имели самые серьезные последствия. Но ни он, ни русские историки в ошибках не признались. Мол, имели место неизбежные в море случайности. Однако адмирал был слишком последователен 17 ноября, чтобы считать случившееся случайностью.
Особенно обидно было Нахимову. Уже три недели он, человек суровый и ответственный, бороздил в поисках противника бурное осеннее море, уже добыча сама шла к нему в руки и останься он на месте после захвата «Медари Тиджарет» или двигайся прежним курсом — непременно столкнулся бы с Осман пашой. И вдруг такой афронт!
Вместо гарантированной победы (что такое турецкие фрегаты с необученными командами против линкоров Черноморского флота!?) он по милости Корнилова еще две недели вынужден будет рыскать по морю, разыскивая и затем сторожа этих чертовых турок. Почему же так произошло?
Во-первых, Корнилова сильно подвел штурман. Адмирал полагал, что видит турецкий берег между Амастро и Керемпе, где и ожидал найти Нахимова, тогда как его «Владимир» находился напротив Пендераклии (Эрегли). Это 60-80 миль к востоку, здесь Нахимова быть не могло. Зато Осман паша как раз маячил на горизонте.
Во-вторых, даже ошибившись в счислении, нельзя было бросаться в погоню за одиночным пароходом. Целью выхода всего флота в море был поиск соединений, везущих десант на Кавказ. А у Корнилова не имелось никаких оснований считать увиденные вдали корабли нахимовскими! Так, князь В.И. Барятинский, флаг-офицер Корнилова, человек осведомленный, стоявший на мостике «Владимира», вспоминает: «5-го Ноября на рассвете открылся Анатолийский берег, и вскоре мы видим на горизонте эскадру из 4-х больших и 2-х малых парусных судов, к которым мы направляемся, полагая, что это эскадра Нахимова».
То есть, Корнилов всего лишь полагает, что видит эскадру Нахимова. И вместо того, чтобы убедиться в этом (к чему его обязывало положение начальника штаба, а фактически командующего Черноморским флотом) или же в том, что перед ним вовсе не Нахимов, а противник, которого он давно искал, он вдруг бросается в погоню за пароходом. Он хочет лично захватить приз!
Что значит «в расстоянии отдаленного сигнала»? На дистанции свыше 4 миль флажные сигналы не читаются, поэтому на мачту в разных сочетаниях поднимали некие предметы, кодируя цифры от 0 до 9 — номер сигнала. Но Нахимов, как мы уже писали, к Корнилову добрался лишь в 10 часов вечера и, судя по данным журнала эскадры, утром отстоял более чем на 30 миль. Возможно, это Осман паша сигналил, приняв «Владимир» за турецкий пароход?
Нет, турки пользовались иной системой сигнализации, поэтому Корнилов сразу разобрался бы в ситуации. Значит, никаких сигналов не было, просто его охватил охотничий азарт. «Владимир», кстати, и сам шел без флага — тот же Барятинский пишет: «Почти одновременно, по другому направлению, мы видим дым парохода. … Подойдя на расстояние пушечного выстрела, мы поднимаем Русский флаг, на что он тотчас отвечает подъемом Турецко-Египетского».Жаркий бой длился три часа! Ни преимущество русских в орудиях и скорости, ни гибель капитана, героически павшего на мостике, не могли заставить египтян сложить оружие. Даже на огонь картечью с близкой дистанции они ответили картечью же и лишь огромные потери в людях и очевидная безнадежность положения вынудили их спустить флаг. Причем стоит заметить, что если бы отчаянный мамлюк-командир не пытался уйти к берегу, но встречал противника бортом или сам атаковал, результат боя мог быть иным. Его исход решило отсутствие орудий на корме «Перваз Бахри».
Однако сопротивление турок сыграло свою роль — Осман паша, а это его эскадра маячила на горизонте, скрылся. Но и это еще не все! Барятинский пишет: «В продолжение 2-х часов мы стояли на месте и чинили повреждения взятого парохода, дабы он мог дойти до Севастополя, и мы затем идем туда, взяв «Перваз-Бахри» на буксир. Вскоре мы открываем на Севере эскадру из 6 больших судов и в тоже время различаем по другому направлению верхние паруса тех судов, которых мы видели утром.
Будучи уверены, что последние принадлежат к эскадре Нахимова, предполагаем, что эскадра, видимая на Севере, неприятельская. Чтобы в том удостовериться, Корнилов приказывает пароходу «Перваз-Бахри», на котором уже была Русская команда под начальством лейтенанта Попандопуло, идти прямо в Севастополь, а мы сами направляемся к подозрительной эскадре. Спустя некоторое время мы узнаем в ней эскадру Новосильского…»
Это была третья ошибка Корнилова за день! Он пошел на север, хотя с двумя пароходами мог проверить оба направления. Третья, но не последняя. Убедившись, что перед ним эскадра Новосильского, что должен был сделать Корнилов?
Он должен был на полных парах броситься на юг, к подозрительной эскадре, приказав следовать туда же линкорам Новосильского. Не он ли, Корнилов, лишь вчера велел им встретиться с Нахимовым? Вот и встретьтесь поскорее на моих глазах, чтоб душа была спокойна. А что делает начальник штаба ЧФ?
Он возвращает призовой пароход, берет его для пущей славы на буксир, как римский триумфатор, за колесницей которого вели пленных врагов, и «… мы проходим вдоль всей линии наших кораблей с нашим призом на буксире, что вызывает восторженное ура судовых команд посланных по вантам. Мы подходим под корму «Трех Святителей», и Корнилов велит Новосильскому идти на соединение с Нахимовым» (Барятинский). А сам на «Владимире» уходит, сопровождая свой драгоценный приз. Тот, кстати, придя утром 19 ноября в Севастополь, вечером… пошел ко дну!
Подведем итоги. Много дней Корнилов рыскал по морю, посылал на поиски врага эскадры и корабли, выспрашивал, выискивал, разведывал, оповещал и координировал, строил планы, мечтал о новом Наварине — чтобы в итоге из-за одного избитого и тут же утонувшего приза пустить насмарку все сии великие труды. Он упустил Осман пашу сам — и помешал поймать его Нахимову и Новосильскому!
Вот так вместо победы в морском бою, к которой у англичан и французов не могло быть никаких претензий, Нахимову пришлось еще две недели крейсировать в бурном море, затем атаковать турецкий порт, от чего европейцы сугубо предостерегали, да еще и сжечь его дотла. Последствия известны. Но Корнилов и в Синопе был верен себе: вместо того, чтобы оказать помощь дерущимся русским линкорам, он два с лишним часа гонялся за очередным турецким пароходом и подошел к Нахимову лишь в самом конце боя. Хотел еще один приз взять…
Что делать с флотом?
«Что делать с флотом?» — спросил Корнилов.
«Положите его себе в карман», — отвечал Меншиков.
Е. Тарле «Крымская война»
В Российской империи, как известно, существовала традиция почетных именований-титулов в виде географических приставок к фамилии — в подражание римской традиции: Александр Невский, Суворов-Рымникский, Потёмкин-Таврический и т.д. Флоту в этом отношении не повезло, нет у нас ни Ушакова-Калиакрийского, ни Нахимова-Синопского, один только Орлов-Чесменский, но он, вообще-то говоря, флотоводцем не был. Зато есть великий князь Цусимский (Алексея Александровича, управляющего военно-морским ведомством, общественность винила в том поражении) и Милюков-Дарданелльский (за требования передать России контроль над Проливами).
В связи с этой традицией, кстати, Венечка Ерофеев писал: «Если бы в 45 году мы двинули бы дальше на Запад, дошли до самых западных штатов США, то по типу Суворов-Рымникский, Потемкин-Таврический, Дибич-Забалканский, маршал Жуков звался бы Жуков-Колорадский».
Не знаю, знал ли об этом грустный шлифовщик зеркала для России, но подобным юмором блистал и граф Альмавива: «…на р. Альма Меншиков с 35-тысячной армией попытался… остановить союзников и так был уверен в успехе, что пригласил на поле битвы светских дам, обещая показать им зрелище позорного бегства неприятеля. Бежать, однако, пришлось ему самому. Спасая себя, он потерял свой портфель с ценными бумагами, но сохранил органически присущую ему беспечность и даже острил на бегу: «Если бы я выиграл эту битву, меня сделали бы графом Альмавива!».
Бежал он в Севастополь и, думаю, в глубине души был чрезвычайно раздражен поражением. Что делать? — этот извечный русский вопрос встал перед ним в полный рост. Чуть более года прошло, как он спровоцировал войну — и вот она, уже не на Дунае, не в Синопе, а на пороге дома. А тут Корнилов: что делать флоту, что делать с флотом! Какой еще флот, когда империя рушится!?
И Александр Сергеевич не сдержался. Хотя и позабыл, что сам несколько дней назад запретил выводить флот на последний бой. Тогда у Корнилова и вопросов к нему не было бы — он, скорее всего, погиб с честью бы, атакуя европейскую армаду под Евпаторией. Впрочем, не один Меншиков — мало кто из командиров кораблей и эскадр рвался в морской бой! Включая Нахимова. Они предпочли сами утопить свои корабли и копать окопы.
Да, реплика светлейшего звучит грубо. Боюсь, однако, что на самом деле она звучала еще грубее, истинно по-флотски! Мол, засуньте его себе в …
Но Евгений Викторович Тарле, будучи академиком и вообще рафинированным интеллигентом, словесных фиоритур в боцманском палубном стиле избегал и посему не мог воспроизвести речь князя в полном блеске. Однако смысл передал верно. И что характерно, полтора века прошло с тех пор, а вопрос Корнилова по-прежнему актуален!
До сих пор историки и моряки спорят, что должен был делать флот в сентябре 1854 года. И далеко не все согласны с тем, что его самоутопление было единственно верным решением. Но вопрос, на мой взгляд, сформулирован неверно. Правильно поставил его именно адмирал Корнилов: что делать с таким флотом? У которого то Цусимы, то ленинские затопления, то катастрофы Второй Мировой, то хрущевские порезки в металлолом, то ельцинские распродажи, то путинские закупки «Мистралей». Или дело не во флоте, а в стране и в людях? Как вы думаете?
шо это вы тут разродились анализом компании на черном море крымской войны 1850 г?
тут речь идет о техническом отставании и о реформах петрушки!
и что флот рассейской империи а в последствии совдеповский а тем более современный рассейский ни когда не мог тягаться с передовыми государствами
а фактичекси всегда был обузой и пожирателем денег и ресурсов
гы-гы-гы)))
пардонте
почему то ссылка не работает
Юрий Кирпичев
http://ehorussia.com/new/node/10977
Военные расходы - непроизводительные расходы, лучше бы их и вовсе не было нигде и никогда. Увы, увы...