"7х7" родилось как издание о жизни регионов за пределами Москвы и Санкт-Петербурга. Первый журналистский материал "7х7", вышедший 7 июня 2010 года, рассказывал историю судебного заседания, на котором правозащитник "Мемориала" Алексей Семенов из Коми пожаловался на действия милиции. Завершался материал оптимистичной репликой Алексея: «Эффект есть — милиция учится соблюдать законы». С тех пор прошло 14 лет. Милиция стала полицией, "Мемориал" - иноагентом, а Семенов - фигурантом уголовного дела о дискредитации армии.
"7х7" продолжает освещать гражданские инициативы в регионах и рассказывать истории россиян: их протестов, побед, страхов, отчаяния и надежды. В день рождения мы вспоминаем семь историй из регионов, когда мы были рядом, фиксировали события и держали региональные проблемы в фокусе всей России.
Россия против мусора
Жители Архангельской области и Республики Коми летом 2018 года узнали, что на станции Шиес планируется строительство огромного мусорного полигона для отходов из столицы. Власти же уверяли, что на месте леса будет технопарк. Местные жители выступили против стройки, их поддержали ученые и экологи. Противостояние на Шиесе стало одним из символов регионального протеста в России, а “7х7” было одним из первых изданий, которые начали писать о происходящем.
Протестующие объединились в движение «Поморье — не помойка!». Оно координировало экопротесты по всему региону. Один из журналистов «7×7», побывавших на Шиесе, неделю жил в палатке и наблюдал за событиями: как активисты перекрыли дорогу для бензовозов, как полицейские гонялись «за голым [экоактивистом] Древархом, у которого был водяной автомат», как чоповцы в масках толпой задерживали активистов и как Древарх, которого проводница выталкивала из вагона, следуя запрету не пускать в поезда активистов, все-таки смог сесть на поезд, «показав голый зад полицейским».
— Запомнилась толпа полицейских и ОМОНа, которая идет по дороге и наступает в ямы с лужами. Они сопровождали машины на станцию. Видимо, активисты где-то на их пути раскидали шипы — минимум два раза бензовозу пришлось менять колеса. Металлоискатели, которые были у полицейских, не особо помогали, поэтому сотрудники просто шлепали по лужам, — вспоминает журналист.
Протесты вспыхнули и в других городах, когда весной 2018 года мусоровозы из Москвы стали свозить отходы в регионы. На протесты вышли жители подмосковного Волоколамска, Александрова во Владимирской области и Ярославля. Жители Волоколамска добились закрытия полигона в 2020 году. Жители Ярославля и Александрова остановили ввоз московского мусора, но полигоны продолжили работу.
В 2020 году строительство на Шиесе, наконец, признали незаконным. Участники движения стали популяризировать раздельный сбор мусора и бороться за экологию в регионе. Весной 2024 года движение «Поморье — не помойка!» было вынуждено прекратить работу из-за государственных репрессий и признания нежелательными крупных экологических организаций — Гринписа и Всемирного фонда дикой природы.
К годовщине начала протестов "7х7" выпустило "Азбуку Шиеса". В него вошли такие слова как "мусороботы" (люди, которые поддерживали решения властей о строительстве технопарка), "шиесон" (гречневая каша с тушенкой), "вахта" (круглосуточное дежурство на станции Шиес).
Станция Шиес, 20 июня 2019
Так называемая "мусорная реформа" продолжает менять мусорную логистику на территории России, и от этого страдают другие регионы. В 2023 году журналисты "7х7" ездили в станицу Полтавскую, жители которой годами требовали закрытия мусорного полигона. А в 2024 мы записали историю предпринимателя из Орла, который пытался не допустить закрытия его мусороперерабатывающего завода.
Последний народный губернатор
Губернатор Хабаровской области Сергей Фургал был одним из последних избранных глав в российских регионах - он стал губернатором в 2018 году от партии ЛДПР. Летом 2020 года он попал под арест, а в феврале 2023 года суд признал его виновным в организации заказных убийств и покушений. Сам Фургал назвал дело сфабрикованным и заявил, что его вина заключается в том, что он «попытался изменить систему в лучшую сторону».
Хабаровчане вышли на многочисленные протесты в его поддержку и создали общественное движение „Я/МЫ Сергей Фургал“ в 2020 году. Несогласованные митинги и шествия проходили каждый день.
В 2021 году специальный корреспондент “7х7” Максим Поляков отправился в Хабаровск, чтобы понять: кто эти люди, которые год спустя продолжают выходить на улицы, почему их принципы и ценности им важнее угроз и преследований?
— Меня встретили очень радушно. Люди были рады вниманию и тому, что я просто с ними общаюсь, — говорит Максим. — Я был у них в гостях, мы встречались на улице, в кафе, в парке.
Хабаровск, 12 июня 2021
Каждому из героев Поляков придумал образ — Революционерка, Мученик, Влюбленные, Стратег. Не всем из героев понравились их характеристики, и кто-то после выхода материала обиделся на Максима, но со временем обида ушла — Максим продолжал освещать протесты, и этот факт перевесил личные обиды.
— Оказалось, Хабаровск живет в своей интересной парадигме: у многих жителей, не таких смелых, как эти протестующие, оставалась фига в кармане. Они боятся последствий и репрессии, но фигу держат. Как только будет возможность, они эту фигу покажут, — делится он.
Несмотря на многотысячные митинги и народную поддержку бывшего губернатора, Люберецкий суд приговорил Фургала к 22 годам заключения, а год спустя движение в поддержку Фургала было признано экстремистским.
Моя Россия сидит в тюрьме
Осенью 2017 года ФСБ обвинила 11 молодых людей из Пензы и Санкт-Петербурга в попытке дестабилизировать ситуацию в стране через создание «террористического сообщества "Сеть"»* (фигуранты дела заявляли, что такой организации никогда не существовало). Признательные показания, по их словам, выбивались при помощи пыток. В январе 2019 года суд признал «Сеть» террористическим сообществом, в 2020 году семь фигурантов получили сроки от 6 до 18 лет.
“7х7” вывел эту историю на федеральный уровень, и о деле “Сети” заговорили другие СМИ по всей России. Сразу после приговора началась общественная кампания поддержки. В одиночные пикеты к зданию ФСБ на Лубянке вышло порядка 500 человек. Но добиться пересмотра приговоров не удалось, а после публикации материалов о возможной причастности фигурантов к убийству их знакомых Екатерины Левченко и Артёма Дорофеева кампания общественной поддержки прекратилась.
Из-за дела "Сети" многие россияне впервые узнали о применении пыток для выбивания признательных показаний. Журналисты "7х7" вели репортажи с судов, общались с семьями заключенных и выпустили документальный фильм «Как не стать террористом» — он набрал почти полмиллиона просмотров.
Суд по делу «Сети» в Пензе, 22 мая 2019 года
— Сложность была в том, что дело вело ФСБ. Прокуратура не давала комментариев, а сама ФСБ ответила нам только раз: что заявления фигурантов о пытках не соответствуют действительности, — вспоминают о своей работе журналисты «7х7». — У родственников фигурантов, видимо, сложилось ощущение, что мы активисты или адвокаты и будем защищать их сыновей до победного. А мы оставались журналистами.
Родственники долго скрывали от журналистов информацию о двойном убийстве, в совершении которого подозревался один из фигурантов, Максим Иванкин. В документальном фильме «7х7» информации о нем почти нет.
Другой крупной историей о пытках стало "ярославское дело" - общее название уголовных дел против сотрудников ярославской колонии ИК-1 за избиение заключенных. Корреспонденты "7х7" делали репортажи с заседаний, общались с юристами и правозащитниками, бывшими заключенными, привлекали внимание к фактам пыток. В ходе судебного разбирательства не менее 17 сотрудников колонии были отстранены от работы, а шестерых обвинили в превышении полномочий.
В 2020 году "7х7" совместно с медиа "Версия Саратов" и организацией "Независимые журналисты фрилансеры" запустили проект "Обвинительные клоны" о "презумпции виновности" в России. Проект объяснял, как устроена правоохранительная система в современной России и как она отправляет людей за решетку вне политических мотивов. Проект собрал экспертные комментарии и инфографику, а также множество историй людей, попавших под преследование. Команде журналистов можно было отправить и свою историю, заполнив специальный опросник.
Нерусский мир
Во многих российских регионах есть специфические этнические проблемы. Миграция, тесное сосуществование людей разных народностей и конфессий, а часто и искусственное насаждение ксенофобии — все это порождает конфликты. Журналисты "7х7" всегда занимают нейтральную сторону, давая возможность высказаться всем сторонам. О военной мобилизации в бурятских деревнях, которая проходила более массово и жестко, мы говорили с бурятскими правозащитниками. О конфликте русских и цыган в селе Чемодановка - с русскими и цыганами.
— Власти называли это бытовым конфликтом, а не национальным. То выселяли цыган, то брали слова обратно, — вспоминают журналисты «7×7», работавшие над материалами о конфликте в Чемодановке. — Работать в плоскости национального вопроса надо было суперделикатно. Включая словарь и лексикон. Говорить с родственниками было тяжело: если они узнавали, что ты не собираешься защищать в тексте цыган, то все, разговор окончен.
В начале войны мы много говорили о понятии "денацификация" с нашими героями и экспертами. Поняли, что хотим углубиться в эту тему, и несколько месяцев вместе с проектом "Четвертый сектор" разрабатывали концепцию материалов. "Нерусский мир" вобрал в себя историю присоединения к России территорий, населенных разными народами; анализ документов, посвященных национальной политике; истории людей нерусских национальностей, живущих в России или вынужденных уехать из страны.
Иллюстрация проекта «Нерусский мир»
Под постами с такими историями мы собираем два типа реакций: "это очень похоже на мою жизнь" и "в России нет никакой ксенофобии, вы все придумали". Мы считаем важным продолжать рассказывать такие истории и знать, что для кого-то они станут первой информацией о ксенофобии в России.
В ответ на проект мы получили около 15 новых историй: люди рассказывали о том, как они с самого детства сталкивались с проявлением ксенофобии внутри российского общества.
— Истории цепляли меня своей несправедливостью, но и вдохновляли тем, что эти люди смогли пережить травлю и вырасти в самостоятельных людей, многие из которых переехали из своих регионов на поиски лучшей жизни. Они не аутсайдеры, а наоборот, представители самого профессионального, креативного класса людей, которые работают на важных работах и смогли преодолеть свои травмы, — рассказала о работе над историями редактор «7х7», пожелавшая остаться анонимной.
Регионы с Навальным
В 2010-е годы мы освещали региональные пикеты сторонников Навального, приходили на митинги, снимали видео и освещали работу штабов в регионов. Когда Фонд борьбы с коррупцией* признали запрещенным, мы больше не могли публиковать материалы о его деятельности. Но продолжали говорить с бывшими сторонниками об их работе.
В течение почти трех часов 21 апреля 2021 года журналисты "7х7" выходили в эфир из Пензы, Ярославля, Смоленска, Пскова, Кирова, Белгорода, Твери, Йошкар-Олы, Сыктывкара и других городов, освещая протестные акции из-за ареста политика. В течение всего 21 апреля мы следили за происходящим, фиксировали данные о задержаниях и судах активистов и обычных горожан.
Митинг в поддержку Навального в Ярославле, 23 января 2021 года
Как и наши читатели, мы скорбели о его смерти. В дни протестов и похорон мы были рядом с вами: фотографировали стихийные мемориалы, публиковали истории активистов, говорили с экспертами о том, что будет дальше. Мы рассказывали нашим читателям, как получить психологическую помощь, и призывали не терять надежду.
На сороковой день со дня смерти политика мы провели специальный эфир о том, как без Навального поменялась жизнь россиян. В начале июня 2024 года мы поговорили с правозащитницей Ольгой Романовой о том, что сейчас происходит в колонии в Харпе, где умер политик.
Ваши агенты в регионах
Мы стали иноагентами 21 июля 2023 года. Но с первого дня появления реестра следили за коллегами и активистами, которые в него попадали. В феврале 2021 года мы выпустили документальный фильм "Чьи агенты?": продюсер «7х7» Софья Крапоткина и журналист Максим Поляков поговорили с акционисткой Дарьей Апахончич и журналистами Денисом Камалягиным и Людмилой Савицкой.
Когда закон только появился, жизнь иноагентского статуса казалась непонятной и пугающей: регистрации, отчетности, пометки, плашка. Журналисты "7х7" показывали, как живут иноагенты, с какими сложностями сталкиваются и как их преодолевают, помогая разобраться в юридических тонкостях другим иноагентам и успокаивая людей, которые боялись получить этот статус.
— Соня [Крапоткина] позвонила мне 29 декабря, говорит: у меня есть идея, поехали ужинать, — вспоминает Максим Поляков. — Мы встретились, и она сказала: «Вот, иноагентов объявили, бери камеру, завтра поедем снимать кино. Я был только после операции, боялся, что буду ходить и кряхтеть, но мы решили, что это ничего. Ночью 30 декабря мы сели на поезд и утром 31 были в Пскове. Полдня гуляли с Денисом [Камалягиным] по городу, снимали его и на улице, и в кафе, и в офисе «Псковской губернии». Он задержался на работе, закрыл офис в девять вечера и поехал встречать Новый год к маме. Я помню, какой он был открытый, как стоически и с достоинством переживал эти события. Люда, которую мы снимали 2 января, была другой — более эмоциональной, она негодовала, точно, ярко и по-злому комментировала все эти события.
После возвращения из Пскова Максим договорился о встрече с художницей и писательницей Дашей Апахончич, и журналисты поехали в Петербург. Во время съемок журналисты очень сдружились с ней. После начала войны Дарья переехала в Тбилиси, и они с Максимом встречаются каждый раз, когда он приезжает в Грузию.
— Я очень рад, что это грустное событие познакомило нас. Мы сделали фильм, он вышел любительским, полевым, но нам было важно сделать его быстро, чтобы показать, как себя чувствуют люди, с которыми только что это произошло. Важны были слова и эмоции. И для России это тоже был переломный момент, — говорит Максим.
Годы спустя мы продолжаем говорить об иноагентах: рассказываем о новых участниках реестра, расспрашиваем иноагентов о том, как на них влияют новые репрессивные законы.
После признания нас иноагентами "7х7" стало сложнее работать с чиновниками и городскими структурами — они попросту отказываются давать нам комментарии. В небезопасной ситуации чувствуют себя и наши герои: мы вынуждены анонимизировать многих людей, которые обращаются к нам за помощью. Тем ценнее для нас ваша поддержка: все еще безопасно присылать нам новости через бот, общаться в чатах, репостить и обсуждать наши материалы.
Вместе в темные времена
В первые дни войны журналисты “7х7” в разных городах вновь вышли на улицы, чтобы снимать протесты, общаться с активистами и показывать нашим читателям по всему миру – россияне против войны. Мы вели репортажи, фиксируя события первых военных недель, когда еще была надежда, что вооруженный конфликт закончится в течение нескольких дней. С первых дней мы выступали против войны и отказывались называть ее “специальной военной операцией”. В том числе за это Роскомнадзор заблокировал сайт нашего издания в марте 2022 года. С тех пор для части нашей команды ежедневной рутиной стали создание все новых способов обхода блокировок и проверка зеркал, при помощи которых читатели продолжают получать наши материалы.
Часть команды была вынуждена покинуть Россию, но другие журналисты остались дома и продолжают приходить на акции, встречаться с героями вживую, писать репортажи и находить способы писать об антивоенных россиянах. Вы вдохновляете нас каждый день – историями мужества и сопротивления, новостями об успешных судах, открытиями новых пространств. Мы знаем, что людей, разделяющих наши ценности, много, и хотим продолжать рассказывать их истории.
Мы рады каждому сообщению с поздравлениями, словами поддержки и вашими новостями. Присылайте их в бот “7х7”: так мы будем оставаться на связи в темные времена.
И помните – рассвет не за горами. Давайте встретим его вместе.
