Хабаровский студент Андрей Морозцев годами страдал от болезни, которую не могли диагностировать российские врачи. Позже он узнал свой диагноз, а еще — что лекарство для него запрещено в России. Морозцев покупал препарат за границей, параллельно пытаясь добиться легализации действующего вещества. Но весной 2023 года стал фигурантом уголовного дела о покупке и контрабанде наркотиков (ст. 228 и 229.1 УК РФ).
Таких людей, как Андрей Морозцев, могут быть тысячи. Сам студент начал объединять пациентов с похожим диагнозом, чтобы вместе заставить чиновников Минздрава, как он говорит, исправить свои ошибки.
“В твою голову будто заливают свинец”
Андрей Морозцев с детства чувствовал днем сильную сонливость. Не мог долго сосредотачиваться на чем-то одном, ему с трудом давались учеба и другие занятия.
— Я уже много лет завидую простым людям, которые могут без проблем прочитать книгу или посмотреть фильм. Потому что сам я каждый раз сталкиваюсь с чувством затуманенности, приступами засыпания — работа и учеба превращаются в мучение. Звучит, может, несерьезно, но никто еще со школы не понимал, что со мной, - рассказал Андрей. - Это не то, что чувствуют обычные люди по вечерам. Твою голову словно схватывает обручем, а в центр заливают свинец — и ты засыпаешь, потому что бороться с этим болезненным чувством невозможно.
С 14 лет он ходил по врачам. Российские врачи прописывали ноотропы от глицина до фенотропила. Таблетки не помогали. Некоторые давали побочки - головокружение, проблемы с памятью. Некоторые лекарства усиливали сонливость.
Несколько лет назад Морозцев, по его словам, обратился к зарубежным врачам онлайн. Ему поставили диагноз: идиопатическая гиперсомния. Под вопросом был еще синдром хронической усталости. Только после возбуждения уголовного дела врачи одной из хабаровских больниц пошли навстречу - наконец-то поставили студенту тот же самый диагноз, что и зарубежные медики, а вместе с ним несколько других (документ имеется в распоряжении “7х7”).
- Все-таки врачи — это не чинуши в Минздраве, — говорит Андрей.
Заболевание оказалось неизлечимым, редким и малоизученным. Но контролируемым. Случай Андрея - не самый сложный:
- Не буду скрывать, учеба давалась мне с трудом. В вуз удалось поступить только с помощью железной воли и кофе, пока он еще действовал. В часы без приступов сонливости я могу нормально работать. Приблизительно моя работоспособность — это 50-70% от уровня обычного человека, если придерживаться всех рекомендаций и режима дня.
Из почты — в отделение
Для лечения гиперсомнии используются препараты на основе модафинила. Их же принимают пациенты с синдромом хронической усталости, нарколепсии. Аналептик отключает сон на 10-16 часов. При резком прекращении приема может случиться серьезный синдром отмены. При этом, хотя модафинил и помогает людям с инсомнией оставаться в бодрствовании, медики все же рекомендуют пациентам не заниматься вещами, которые требуют концентрации внимания или хорошей координации. Например, людям с этим диагнозом нежелательно водить машину или управлять тяжелой техникой, а также заниматься некоторыми видами спорта.
Лекарство с модафинилом Андрею, как он сказал, выписал зарубежный врач.
За рубежом есть исследования других действующих веществ, которые могли бы помочь пациентам с гиперсомнией. Но лекарства с ними “стоят как крыло от Боинга”, говорит Андрей. При этом стоимость модафинила на сайте одного из производителей доходит до 52 тыс. руб., а его дженериков вроде армодафинила — 16 тыс. руб.
Морозцев пытался добиться от Минздрава назначения ему модафинила. Ему отвечали: препарат опасен и правомерно ограничен в РФ (один из ответов 2023 года есть в распоряжении “7х7”).
- Когда я прямо спросил, существует ли процедура назначения [модафинила], то мне просто переписали предыдущие письма. Хотя такая процедура есть, но для препаратов, не отнесенных к ограниченным. Федеральные больницы делают соответствующий запрос через Минпромторг. Фактически даже запрещенный препарат можно приобрести в России, если есть рецепт (Андрей не пытался получить рецепт через врача - прим. ред.) или если препарат включен в список Минздрава для редких заболеваний и назначений. В последнем списке моего лекарства нет, а в российских аптеках модафинил и его производные не найти, - сказал молодой человек.
С назначением от врача можно ездить, например, в Турцию и оттуда привозить по пачке препарата. Но это 200 тыс. руб. в месяц только на билеты.
Фото препарата с сайта Федеральной таможенной службы
Студент решил заказывать лекарства почтой. Его задержали при получении посылки.
Адвокат Константин Кудряшов, специализирующийся на защите по делам о наркотиках, говорит, что люди чаще всего выбирают почту как канал получения лекарств.
- Тут, конечно, вопрос спорный: или люди возят сами через границу, но их государство еще не научилось ловить, или это действительно редкость. Задержание на почте при получении — более распространенная история, и многие отказываются от планов заказать что-то сомнительное, потому что выявление здесь выше. Человек, может, даже еще не успел выйти из отделения, к нему подходят, показывают удостоверение, он признает, что посылка его, — и все: обыск, задержание, дело, — объяснил Кудряшов.
Его коллега, в прошлом следователь Сергей Лошаков сказал, что подобные случаи задержаний на почте встречались ему не только с медицинскими препаратами. Запрещенные вещества оказывались в таблетках для похудения, шампунях, чистящих средствах. При этом часто это случайность:
- Если на почту человек что-то получает, то оперативники примерно знают, что там и откуда. Смотрят раз, два, потом проверяют, можно сказать даже случайно, и оказывается внутри наркотическое или психотропное вещество. В аэропортах часто проверки также рандомные: надо кого-то проверить, вот и открывают все, что везет пассажир. К такому никак не подготовиться и не предугадать. Но если ребенку, например, нужен препарат, то, конечно, в ход со стороны родителей может пойти и даркнет, и заказы на третьих людей — все незаконные пути. Вот и получается: хороших советов тут не дать, а что делать пациентам — это вопрос открытый. Но лучше не возить — риск получить реальный срок в 15 лет велик.
Ответственность как за убийство
Андрей Морозцев покупал препарат на основе одного из производных модафинила - армодафинила. Студент стал первым в России фигурантом уголовного дела о контрабанде этого вещества. Контрабанда - это особо тяжкое преступление само по себе. Кроме этого следствию еще предстоит выяснить, сколько запрещенного модафинила было в лекарстве - от этого зависит квалификация дела, а значит, возможные сроки.
- По закону экспертиза должна установить объем по действующему веществу: выпарить, извлечь все лишние вспомогательные вещества. Но были случаи, когда суды принимали позицию следствия о “невозможности” установить объем. Вот и получились у человека условные полкилограмма “наркотиков”, — говорит адвокат Лошаков.
Константин Кудряшов подтвердил, что в таких делах легко получить особо крупный размер - и наказание вплоть до 20 лет колонии:
- Думаю, такие суровые наказания останавливают многих от покупки каких-то препаратов, несмотря на намерения помочь и облегчить состояние близких. Российские колонии, какие бы там речи ни говорили, не способствуют сохранению здоровья, наказание отбывать тяжело. И даже если полученный препарат поможет тяжелобольному сейчас, то потом зона только добавит семье проблем.
Модафинил запретили в России в 2012 году — из-за малоизученности его влияния на организм. В США, Европе и некоторых странах СНГ он продается по рецепту.
Андрей пытался выяснить, почему модафинил запрещен. Одно из предположений - его нашли во время рейда в наркопритоне, затем приравняли к наркотику.
- Но проблема в том, что модафинил используют в том числе для лечения наркозависимости. Он действует в чем-то как метамфетамин: дает бодрость, не дает уснуть. Им как раз и заменяют наркотики. Получается, что из-за ленности, нежелания чиновников разбираться, пациенты остаются без лечения в России, а вот ответственность за ввоз работающих назначенных врачом препаратов есть. Причем наравне с убийством, — говорит студент.
Модафинил и его производные в некоторых случаях вызывают зависимость. Насколько часто и сильно - неизвестно, так как вещество не до конца изучено.
Врач хабаровской клиники, который поставил Морозцеву диагноз, прописал ему в числе других лекарств разрешенный ноотроп, который должен улучшать концентрацию внимания. Студент принимает только аптечный кофеин - говорит, что ему пока хватает.
“Запретили, потому что привыкли все запрещать”
Андрей Морозцев учится на юриста. Знания из университета помогли ему уже после возбуждения уголовного дела - он изучил другие дела за ввоз модафинила в Россию, которых было, по его данным, как минимум 200.
- Когда я искал практику по подобным делам, большая часть из них была связана с простыми людьми, которые были вынуждены работать круглыми сутками. Вместо кофе спасались модафинилом. Можно ли считать трудолюбие злоупотреблением — вопрос философский, - сказал Морозцев. - За рубежом модафинил официально выписывают тем, кто работает в ночные смены — есть специальный диагноз shift work disorder.
По оценкам медиков, идиопатическая гиперсомния может встречаться у нескольких тысяч россиян. Консультации врачей-сомнологов не входят в ОМС.
В августе 2023 года Андрей Морозцев организовал сообщество для пациентов Ratio. Он объединяет людей с гиперсомнией, чтобы вместе обращаться в инстанции и доказывать - препарат им необходим. До этого сообществ для людей с таким диагнозом не было.
- В сообществе сейчас около 30 человек. Обсуждаем проблемы, пытаемся помочь друг другу, общаемся с врачами. Но в разрешении вопроса о доступности модафинила заинтересованы - и следят за процессом - несколько сотен человек. Это не только те, кто страдает идиопатической гиперсомнией, но и пациенты с синдромом хронической усталости и миалгическим энцефаломиелитом. Им тоже может помочь этот препарат, — объяснил Андрей.
Он надеется, что сообщество добьется разрешения на ввоз модафинила - как было с клобазамом. Его покупали родители для детей с эпилепсией. Силовики возбуждали дела, так как лекарство было запрещенным. После резонанса в медиа дела прекратили, а препарат-дженерик с этим действующим веществом зарегистрировали в РФ. Теперь его можно получать по рецепту, хотя оборот ограничен.
- Тогда все разрешилось разумно, надеемся, что так будет и сейчас. Мы так же пытаемся указать на ошибку. Правда, признавать ошибки чиновники не очень любят. И получается, что в России многие лекарства запретили на всякий случай, наверное, просто потому что привыкли все запрещать, — заключил Андрей.
Ввозить нельзя болеть
В 2019 году екатеринбурженку Дарью Беляеву судили за покупку антидепрессанта из Польши. Потом дело против нее прекратили, хотя ей грозило до 20 лет колонии. Андрей Морозцев рассчитывает на такой же исход:
- Даже на международном уровне нет достаточной правовой базы - нет определений, что такое наркотики, что такое психотропы. До конца эта сфера не урегулирована. Что касается моего дела, то в нем нет даже умысла, контрабанда так и не доказана. Думаю, дело развалится, не дойдет до суда. Честно сказать, я когда начинал учиться на юриста, то думал, что люди - следователи, оперативники — они хорошо знают уголовно-процессуальный кодекс.
Сергей Лошаков считает, что число уголовных дел, как у Морозцева, может вырасти. Причиной станут введенные из-за войны санкции и уход с российского рынка некоторых фармацевтических компаний. Адвокат рекомендует не ввозить препараты из-за границы:
- Меньше таких дел о контрабанде, когда люди привозят лекарства, не станет. В моей практике именно с лекарствами дел немного, возможно, 5% [остальные возбуждены из-за ввоза именно наркотиков]. Но люди как возили, так и возят, не понимая, что в составе может быть запрещенное вещество. То, что написано на упаковке за границей, может на одну-две буквы отличаться от российского наименования в реестре запрещенных веществ Минздрава, и все — такие ошибки уже бывали.
Константин Кудряшов не ожидает роста подобных дел. С его точки зрения, реальные сроки, которые суды назначают часто, - достаточно серьезный аргумент не пытаться купить запрещенное вещество:
- Мне кажется, что декларируемый уход некоторых фармкомпаний — он больше был обозначен, чем произошел на самом деле. Лекарства, которые содержат наркотики, - это все-таки редкость. А попадают больше те, у кого недостает знаний: некоторые в таких делах так и говорят, что не знали, что нарушают закон.
