«В день мобилизации мама была рада, что у меня нет рук»

«Стало не до веселья»

— Что вы почувствовали, когда началась мобилизация, осознавая, что с 2015 года у вас в военнике стоит отметка «не годен»?

— В день, когда началась мобилизация [21 сентября 2022 года], мне написала мама, что сегодня она рада тому, что у меня нет рук.

Как и все, я не почувствовал ничего хорошего на этот счет. Много моих друзей и знакомых, людей, с которыми я работал, уехало из России. Да, именно меня мобилизация не коснулась, но все равно я остаюсь в стране, планирую здесь жить и не могу оставаться равнодушным.

— А с какими последствиями войны вы столкнулись как человек, носящий протезы?

— Лично я столкнулся с проблемой ремонта. У меня одна «кисть» сломана, и я ее отправил поставщику протезов — российскому отделению немецкой компании Otto Bock. Отделение должно было отправить кисть в Германию (у нас все иностранные протезы чинятся по месту производства). Но протез, я так понимаю, либо совсем не был отправлен за границу, либо так оттуда и не вернулся. Я не знаю, что с моей кистью. И, как я понимаю, такая проблема не только у меня.

Протез сломался еще до начала военных действий, в 2021 году. Процесс ремонта всегда был небыстрым: обычно это занимало два-три месяца, пока протез отправят на ремонт, продиагностируют, починят, вернут обратно. Но теперь, после начала спецоперации, этот процесс растянулся еще сильнее.

Так как меня обслуживает хорошая протезная компания Scoliologic и я в хороших отношениях с протезистом, мне быстро предоставили кисть на замену. Проблема с ремонтом меня сейчас не так сильно беспокоит. Может быть, поэтому я не так активно о ней говорю, как если бы у меня не было заменной кисти. Однако не всем людям, кто пользуется иностранными протезами, компания предоставляет возможность оперативной замены. Мне в этом смысле просто повезло.

— После начала войны вы на время перестали выкладывать посты в Instagram*. Почему вы впоследствии возобновили выход контента?

— Мой контент всегда был в основном юмористическим. Я стараюсь смотреть на жизнь через призму юмора. Но когда 24 февраля началось то, что началось, мне стало уже не до веселья. Было странно делать вид, что ничего не происходит, и дальше выкладывать веселые посты, сочинять шутки. Поэтому была пауза длиной в несколько месяцев. Потом я понял, что мои посты могут помочь кому-то, поднять мотивацию жить человеку, с которым произошла трагедия, подобная моей.

— А как устроена система получения протезов в России? Почему люди к вам обращаются за помощью?

— В России система социального обеспечения устроена не совсем понятно для людей. Поэтому, когда кто-то теряет руку или ногу, довольно сложно самому разобраться. Тебе не помогают врачи, которые никак не связаны с протезированием. Никто не приходит, не помогает получить протез, потому что у нас все делается в заявительном порядке. Надо самому знать, куда обращаться, какие заявления писать, что делать, если Фонд соцстрахования просто не исполняет твое пожелание о получении протеза. Или что делать, если предлагают протез, который тебя не устраивает. Часто не знают, какой вообще протез нужен.

Я обсуждаю с людьми не только юридические моменты и помогаю писать жалобы, но и просто советую, какие протезы лучше выбрать. Люди с руками и ногами обычно плохо разбираются в этой теме до того, как лишиться конечности.

«Российские компании пока не могут соревноваться с западными»

— Отразилась ли война на сфере протезирования? Как именно?

— Одно из самых серьезных последствий военных действий, о котором сейчас говорят протезные компании, — увеличился срок поставок иностранных комплектующих. Люди, которые покупают иностранные протезы, вынуждены ждать их дольше обычного.

Те же самые немецкие протезы идут в Россию сильно дольше. Плюс, как я понимаю, на них сильно выросла цена. Хотя вроде бы сейчас курс доллара не очень высокий. Добавьте к этому проблемы с техобслуживанием и ремонтом.

Сегодня получить иностранный дорогостоящий протез за государственный счет становится тяжелее. Предполагаю, что люди сейчас чаще натыкаются на отказы со стороны государства, им не выделяют на это средства.

— В начале сентября вы писали, что государство запретило вывозить протезы за рубеж. Можете еще раз пояснить, что это означает для россиян?

— В этот закон уже точно были внесены изменения [речь о постановлении правительства №311 от 9 марта]. В марте власти ввели запрет на вывоз из страны для юридических лиц определенных групп товаров. В их числе были протезы конечностей. По закону разрешалось вывозить протезы за рубеж на ремонт только при наличии специального разрешения от Минпромторга, индивидуального для каждого юрлица. Получить его, как я понимаю, было непросто. Поэтому протезы на ремонт не отправлялись, пока действовало постановление.

Но, насколько я знаю, недавно мера была изменена. Теперь требуется гарантийное письмо от принимающей части [компании-производителя], что они действительно отошлют протез обратно после ремонта. В детали изменений я не вникал, в любом случае ситуация остается сложной. Я все еще не понимаю, когда мой протез будет починен и как это должно работать. Выдают ли эти гарантийные письма производители — не знаю.

— В чем разница между отечественными и зарубежными протезами в плане качества?

— Что касается рук и ног, лучшими протезами считаются иностранные, в основном немецкие и исландские. Это компании Ossur и Otto Bock. Последняя существует с начала Первой мировой войны, производит бионические протезы рук, которые могут открываться и закрываться. Их отличительной особенностью является то, что, в отличие от тяговых протезов, они работают от аккумуляторов и управляются от сокращений сохранившихся мышц культи пользователя. Это долговечные протезы, я такими пользуюсь сейчас.

Российские компании, например «Моторика», открытая только в 2015 году, или MaxBionic пока не могут соревноваться с западными. Они куда меньше ресурсов вложили в разработки, поэтому сделать сразу протез, который мог бы конкурировать с немцами, как мне кажется, тяжело. Протезы могут выглядеть так же красиво, как на Западе, но практически будут отличаться в худшую сторону.

Если говорить, например, о протезах бедра с микропроцессором, которые считаются передовыми, — я не слышал, чтобы в России делали такие. Слышал только, что у нас делают гидравлические и механические протезы. Возможно, ситуация с поставками иностранных протезов простимулирует Роскачество. Я надеюсь на это.

— К вам можно обращаться за помощью людям, пережившим ампутацию. Обращались ли к вам раненые военные или их родственники? Если да, то помогали ли вы собирать им деньги на протезы?

— Нет, люди, которые лишились рук и ног на спецоперации, мне не писали. Я так понимаю, что, возможно, система обеспечения протезами для них работает как надо. Либо они просто не слышали обо мне, потому что я пишу в Instagram*, а он без VPN не открывается. Рядом со мной постоянно возникают истории, когда люди теряют руки и ноги на спецоперации, но что с ними происходит потом — я не знаю. При этом я продолжаю помогать обычным людям, лишившимся конечностей, разобраться в теме и получить протез за счет государства.

«Хочется, чтобы у человека был выбор»

— Большинство протезных материалов — иностранного производства. Как санкции повлияют на возможность производить протезы внутри страны?

— Несколько месяцев назад я разговаривал с главой российской компании «Моторика» Ильёй Чехом. Спрашивал его, насколько их протезы состоят из отечественных деталей и иностранных. По словам Чеха, большую долю составляют российские комплектующие, но есть детали, которые изготавливаются только за рубежом и аналогов не имеют.

Например, в протезах рук имеются специальные сервоприводы (моторы), которые в мире делает не так много компаний, лучшая из которых — в Швейцарии. И компания «Моторика» для своих протезов заказывала комплектующие там, но после начала спецоперации начались проблемы с поставками.

Я так понимаю, сейчас «Моторика» ищет новых поставщиков в Китае.

Не знаю, как это скажется на качестве, но, думаю, подобная переориентация сейчас происходит в отрасли. Если кто-то пользовался деталями из тех стран, которые сейчас принято называть недружественными, то сейчас они  будут искать аналоги в Азии. Запустить производство тех же сервоприводов в России мгновенно, думаю, не получится.

— На ваш взгляд, что ждет дальше сферу протезов в стране?

— Предположу, что государство станет больше думать о создании отечественных аналогов западных протезов. Возможно, в этой сфере у российских производителей появится больше денег. Но пока я бы не сказал, что есть отечественные протезы, которые реально можно считать прямыми аналогами западных по ряду характеристик.

Рискну также предположить, что немецкие протезы теперь будут выдавать менее охотно. Приоритет будет отдаваться отечественным. Я бы не сказал, что это хорошо, потому что хочется, чтобы у человека был выбор, чтобы он сам мог выбрать себе руку или ногу, а не государство за него решало.

Надеюсь, сотрудничество с западными компаниями не прекратится полностью. Что та же Otto Bock не уйдет из России, и на рынке будут как отечественные, так и западные протезы. И в качественной конкуренции люди уже смогут выбирать, что для них лучше. Все-таки тут речь про устройства, которые заменяют людям руки и ноги каждый день. Это не игрушки, не телефон какой-нибудь, а жизненно важные штуки.