В апреле Минприроды России подвело туристические итоги 2021 года: заповедники, заказники и нацпарки посетили 10,6 миллионов туристов. Это на 60% больше, чем в 2020-м.
Но эти цифры, считают в министерстве, могут вырасти и еще, если на особо охраняемые территории придут инвесторы. Год назад в ведомстве начали обсуждать проект нового туристического кластера около Жигулевского заповедника и вывод пяти прибрежных сел из состава национального парка «Самарская Лука». Это даст широкие возможности для застройки охраняемых сегодня земель. В региональных СМИ уже перечисляли, что может здесь появиться: видовой ресторан, база отдыха, лодочная станция, музей самогона. Губернатор Дмитрий Азаров предлагал завести сюда даже McDonald’s.
И это притом, что «Самарская Лука» и Жигулевский заповедник считаются особо ценными территориями не только в России: с 2006 года они входят в состав Средне-Волжского биосферного резервата ЮНЕСКО. Здесь находятся уникальные каменистые степи и остепненные сосновые боры.
Прецедентов сокращения площади национальных парков в России еще нет, законодательной базы для этого — тоже. Руководство «Самарской Луки» горько иронизирует: «Удивить таким решением Самарская область сможет не только Россию, но и весь мир».
«Кедр» съездил в Самарскую Луку, поговорил с жителями прибрежных поселков, которые хотят исключить из нацпарка, и выяснил, что изменилось для них за год с начала обсуждения инициативы.
Этот материал мы публикуем совместно с изданием «Кедр».
Глава 1. Причал
В этом году начало туристического сезона в «Самарской Луке» из-за дождей затянулось. В середине мая на побережье Волги непривычно пусто.
Но субботним утром выглядывает солнце, и в 11 часов к причалу Ширяево пристает «омик» — бело-голубой двухпалубный речной теплоход, какие делали в Советском Союзе в 50–60-е годы.
На дощатую пристань, окрашенную в цвета российского триколора, высыпает около полутора сотен человек. Одни приехали на дачу, другие — наоборот, возвращаются из города, куда ездили по делам. Туристы приезжают на несколько часов погулять по горам, чтобы вернуться в Самару с другим «омиком». Походников с огромными рюкзаками пока мало: несезон. Те, кто приехал в первый раз, озираются и показывают друг другу на лесистые горные вершины. 5,5 млн лет назад высота Жигулей достигала 800 метров, но эрозия и выветривание сделали их вдвое ниже.
Дежурящие экскурсоводы тут же вычисляют неместных и зазывают на экскурсии.
Через пять минут суета на пристани стихает. Билетерша закрывает на металлическую цепочку двери пристани, а сошедшие на ширяевский берег пассажиры оставляют за спинами все прелести цивилизации.
Глава 2. Ширяево
Ширяево — село на берегу Волги с 400-летней историей. Оно раскинулось в долине у подножия двух Жигулевских гор: Монастырской и Попова.
Окрестности села называют «репинскими местами»: летом 1870 года художник три месяца работал здесь над картиной «Бурлаки на Волге». В те времена Ширяево было местом короткого отдыха бурлаков.
С начала XX века, когда купец Григорий Ванюшин построил у подножия горы Попова известняковый завод, большая часть сельчан занималась горнодобычей. Тогда здесь жили больше полутора тысяч человек — в селе была и школа, и часовня.
Сейчас социальной инфраструктуры в Ширяево нет: ни больницы, ни школы, ни аптеки. Постоянно в селе живет около 400 человек, еще столько же дачников приезжает сюда в летнее время. В сезон Ширяево, по данным правительства Самарской области, посещает около 70 тысяч туристов.
Вид с Монастырской горы на Волгу и Ширяево. Фото: Екатерина Малышева
Село отрезано от крупных городов Волгой и горами. Попасть в него по суше можно по трассе М-5 («Урал»), в объезд через Тольятти и Жигулевскую ГЭС. Провести в пробках на машине пятничным вечером можно несколько часов. Поэтому в сезон речной навигации — с конца апреля до начала ноября — многие предпочитают добираться сюда на «омике»: его любят за надежность (рейсы дважды в день), доступность и живописные пейзажи, открывающиеся с палубы.
В прошлом году Ширяево вошло в ассоциацию «Самых красивых городков и поселений России». Такой статус имеют всего 25 населенных пунктов.
Глава 3. Острова вместо сел
Виды Ширяево. Фото: Екатерина Малышева
Заповедный режим в окрестностях нынешней «Самарской Луки» действует уже почти сто лет — с 1927 года. Статус национального парка «Самарская Лука» получила в 1984 году, а Жигулевский заповедник — в 2007-м.
Прибрежные села: Ширяево, Бахилова Поляна, Зольное, Богатырь, Солнечная Поляна — включены в границы нацпарка со дня его создания. Идею вывести их оттуда Минприроды озвучило год назад. Предыдущий мэр Жигулевска Сергей Федотов назвал тогда эту инициативу «уточнением границ». Аргументировали идею заботой о жителях: якобы из-за того, что их земли относятся к особо охраняемым природным территориям, люди не могут свободно оформлять свою недвижимость. В 2018 году трое местных жителей действительно обращались в суд с просьбой вывести села из границ нацпарка: они жаловались, что не могут оформить выделенные им, как членам многодетных семей, земельные участки. Однако в удовлетворении иска судами всех инстанций было отказано, причем Верховный суд мотивировал свое решение важностью охраны уникальных природных и исторических объектов "Самарской Луки".
Но с января 2021 года вступили в силу изменения в законодательство «Об особо охраняемых природных территориях», они упростили процедуру оформления земельных участков в границах нацпарков. В том числе и для сел на побережье «Луки». С Минприроды теперь нужно согласовывать только строительство, да и эта процедура, уверяют в администрации нацпарка, очень простая.
Компенсировать потерю пяти прибрежных сел национальному парку предлагают Васильевскими островами, которые находятся юго-западнее материковой части «Луки» — их площадь втрое больше площади выводимых сел. Но острова и без того являются охраняемой территорией, памятником природы регионального значения и, по словам директора нацпарка Евгения Березкина, «Луке» не очень-то нужны.
Мнение жителей о выводе сел власти решили спросить почти через год после первого обсуждения идеи: 7 и 14 апреля в Жигулевске и селе Зольном прошли публичные слушания. Те, кто в них участвовал, говорят о серьезных нарушениях: высказаться не дали, итоги не озвучили, голосовать якобы подвозили автобусами — бюджетников и сотрудников промышленных предприятий.
— Президиум выступил, администрация нацпарка рассказала, в чем суть, и сразу произошло голосование. Причем голосование [по вопросу] «Кто за выведение?». И большая масса людей просто подняли руки. Это было очень похоже на пафос, на цирк, на спектакль, но не на слушания, — вспоминает активистка совета граждан Тольятти Оксана Паюль.
Предпринимательница Мария Евдокимова из Зольного, где проходили слушания 14 апреля, не смогла попасть в зал.
— Его заранее закрыли и открыли ровно за пять минут до начала слушаний. И он уже был весь забит, не было места, — говорит она. — Администрация Жигулевска не сказала: «Вот вы, Иван Петров, что думаете об этом?» Они высказали свою точку зрения, что всем будет хорошо, попрощались и просто ушли.
— Если кто-то прорывался выступить, ему заворачивали ласты, — вспоминает архитектор и владелец дома в Ширяево Владимир Гуревич. — Милиционер вышел, большой дядька такой, с хорошей фактурой — и тихонечко на ухо одной женщине сказал: «Если вы сейчас не выйдете из зала, то — уголовка или 15 суток ареста», — бог его знает. Такая некрасивая история.
Результаты «слушаний» нигде не опубликованы. Самарская межрайонная природоохранная прокуратура признала, что они проводились с нарушениями, и вынесла представление мэру Жигулевска Илье Сухих.
По закону местная администрация не может принимать решение по вопросу исключения сел из границ нацпарка — это полномочия правительства, которое его и создавало. Провести слушания Минприроды попросило правительство Самарской области «с целью выработки консолидированной позиции» органов власти региона и местных жителей, проживающих на территории городского округа Жигулевск. Об этом говорится в ответе Минприроды 12 мая одной из экоактивисток, Елене Якуниной.
В другом ответе — регионального Минкульта от 27 мая — говорится, что большинство жителей высказались за вывод сел.
Теперь результаты слушаний анализирует Минприроды. Но законодательного механизма вывода земель из границ нацпарка на сегодня в России не существует. По всей видимости, результат слушаний может стать дополнительным обоснованием для прецедента — изменения Федерального закона «Об особо охраняемых природных территориях», — если до этого все же дойдет.
Глава 4. «Благоустройство»
Публичные слушания по выводу сел власти решили провести после того, как жители засыпали их жалобами на начавшуюся застройку Ширяево.
Сельчане уверены: вывод сел из границ нацпарка нужен как раз для того, чтобы ускорить работы.
Над проектом застройки администрация Жигулёвска начала активно работать после совещания у губернатора Дмитрия Азарова в марте 2021 года. И уже в июле, после совещания в Минприроды, глава Жигулевска предложил создать на горе Попова туристический парк «Ширяевские штольни». А в парке — выставочный центр, кафе, гостиничный комплекс, скалодромы для туристов.
В самом селе должны также появиться рестораны, гостиницы, музей самогона и другие объекты туризма. Общую концепцию развития села разработала частная «Архитектурно-проектная мастерская».
Во время выездного совещания в Ширяево 2 июля 2021 года губернатор Самарской области Дмитрий Азаров сказал, что потенциальный инвестор уже есть и призвал подчиненных «ускориться»: чтобы к сезону 2022-го года все было готово.
И строители ускорились. В конце августа закипели работы на сельской набережной и у штолен горы Попова: набережную реконструировали, дорогу у штолен замостили плиткой. Позже установили лавочки, навесы и урны. За три недели до начала работ, 9 августа, жителей села собрали на слушания по благоустройству. Но они, по словам местных, тоже проводились с нарушениями: участников не регистрировали, протокол не вели, голосования не проводили.
Когда ширяевцы забили тревогу, выяснилось, что Минприроды согласовало Жигулевской администрации только работы по благоустройству и ремонту муниципальных дорог. О реконструкции набережной, благоустройстве мест отдыха и строительстве дороги к штольням речи не шло.
В январе нацпарк обратился в суд с просьбой наказать чиновников за работы на территории «Луки» без согласования с Минприроды — мэрию Жигулевска привлекли к административной ответственности за «Нарушение правил охраны природных ресурсов на территории ООПТ» и оштрафовали на 150 тысяч рублей.
«Ширяевский проект», по плану, должны реализовать до конца 2023 года.
3 июня губернатор вместе с другими чиновниками побывал в Ширяево и в очередной раз призвал подчинённых ускориться. Под его постом об этом в социальной сети «ВКонтакте» удаляются критичные комментарии (скриншоты есть в распоряжении редакции).
Глава 5. Буферная зона
Нацпарк позиционирует себя «буферной зоной» между прибрежными селами и заповедником: он снижает рекреационную нагрузку на заповедные территории.
Таким же «буфером» в конфликте между теми, кто за и кто против вывода сел, выступает нынешний директор нацпарка, бывший глава областного наркоконтроля Евгений Березкин. Он открыто и смело высказывается о рисках вывода сел и застройки.
На публичных слушаниях чиновники настаивали, что села с самого начала попали в границы нацпарка «по ошибке». Но Березкин опроверг эту версию: по его словам, по ошибке в 2015 году в «Положение о национальном парке «Самарская Лука» попал только сам город Жигулевск и рабочий поселок Яблоневый Овраг.
На побережье бытует мнение, что села лучше вывести, потому что статус нацпарка якобы мешает не только оформлять недвижимость, но также ремонтировать дороги и проводить освещение. Руководство парка эту версию тоже опровергает: муниципальные дороги не входят в границы нацпарка, и он никак не мешает главам сельских поселений выполнять ремонт, обслуживать котельные или заниматься кладбищами.
— «Самарская Лука» не имеет отношения к тому, что в селах закрываются школы и больницы, мало магазинов, пунктов питания, разрушаются дороги, образуются свалки и редко вывозится мусор, — говорил директор нацпарка на встрече с жителями.
Березкин открыто высказывается и о том, зачем, по его мнению, чиновники хотят вывести села из «Самарской Луки»:
«Заинтересованность администрации в том, что в прибрежной зоне еще много свободных участков, на которых еще не стоят коттеджи, а это деньги немалые».
И планы руководства ООПТ здесь очевидно расходятся с планами чиновников: развитие туризма для нацпарка — не приоритет. Власти, впрочем, тоже говорят о сохранении историко-культурной самобытности села и природных ландшафтов, но предлагают «наполнить их новой энергией». По мнению же Березкина, важна именно «возможность созерцать нетронутую природу».
Препятствовать развитию туризма нацпарк не может, но продолжает настаивать на его обязательном регулировании: без превышения лимитов рекреационной нагрузки. Поэтому Березкин, например, выступает и против глэмпингов в центре Ширяево.
«Беспредельно делать никто не даст, любое строительство будем согласовывать мы с Минприроды. Пока на эту территорию наложен режим ООПТ, можете жить спокойно», — пообещал Березкин на встрече с жителями.
В последние несколько недель директор нацпарка, по словам активистов, стал осторожнее.
Говорить с корреспондентом «Кедра» Евгений Березкин отказался.
Глава 6. Босиком по траве
Субботним утром, пока к пристани не причалил «омик» и не приехали автобусы с туристами, в Ширяево так тихо, что звенит в ушах.
У подножия Монастырской горы мы говорим с двумя местными жительницами, 60 и 75 лет. Обе против вывода сел и застройки: «делают не для местных».
Та, что постарше, рассказывает, как здесь жили еще ее мать и бабушка. Происходящее в селе в последние полгода кажется ей варварством — начиная от бетона на набережной и заканчивая новыми глэмпингами, которые торжественно открыли под Новый год в центре села за счет субсидии из федерального бюджета.
— Открыть — открыли, а канализация у них в ерик и Волгу: кто их проверять будет? — говорит женщина постарше с косынкой на голове. Называть свое имя она отказывается. — А когда все остальное построят, кто их знает, куда канализация будет идти? Эксплуатируют природу, а у нас трубы ржавые 1970-х годов.
Многие жители жалуются также на остающийся после туристов мусор, который часто приходится убирать им самим. Но больше всего недовольства у них вызывает новая плитка у штолен горы Поповой и бетон на набережной.
— В Самаре есть замечательная набережная, — подхватывает та, что помоложе, Ольга Зосимова. — Но сюда-то люди приезжают подышать воздухом, может, даже босиком походить по траве, правильно?
— Все-таки в деревне должно быть дерево, — говорит местная жительница в пятом поколении, сотрудница историко-музейного комплекса Елена Пахомова. — Закатывать все в бетон и укладывать плитку в деревне, основанной еще в XVII веке, наверное, не совсем правильно.
Как и многие сельчане, она убеждена: сейчас речь идет о сохранении не только природных комплексов в границах нацпарка, но и историко-культурных. Благодаря им село имеет свой уникальный облик и идентичность.
Набережная в Ширяево. Фото: Екатерина Малышева
— У нас могло бы не быть никаких противоречий, если бы те, кто затевает такие глобальные перемены, советовались бы с народом, с людьми, со специалистами, — говорит Елена Койнова, краевед и филолог из Тольятти, много лет изучающая творчество ширяевского писателя Александра Ширяевца. — Сделать-то можно что угодно при нынешней технике, а вернуть назад — уже невозможно. Плитки и бетона хватает и в Самаре, и в нашем индустриальном Тольятти: не думаю, что мы этим кого-то удивим.
В фойе историко-музейного комплекса красуется автограф президента Владимира Путина. Он оставил его, когда был в Ширяево в 2000 году. Тогда же он заявил: «Здесь должен быть горнолыжный курорт». Но эти слова, уверена Елена, нынешние власти трактуют слишком вольно. В Ширяево приезжал не только Путин: тут побывал король Швеции и немецкая рок-группа Rammstein. Все они, уверяют сотрудники музея, приезжали посмотреть на первозданную красоту природы и села.
— Против, против я. Но мне с вами тут некогда, — говорит, закуривая, пожилой мужчина лет семидесяти за рулем «бобика» с надписью «государственный заповедник» и уезжает в сторону новой набережной.
— Мы все тут против, — говорят две женщины, работающие в сторожке нацпарка на самом въезде в Ширяево. То же говорит и владелец магазина неподалеку от набережной. Но многие, даже если соглашаются говорить, свое имя называть отказываются.
Глава 7. Сорок тысяч против
Публично о своей позиции не боятся говорить экологи и активисты, многие из которых живут не в прибрежных селах, а в Самаре, Тольятти и за пределами Самарской области.
После того, как в Ширяево закипели работы по «благоустройству», они начали писать обращения региональным и федеральным чиновникам, в природоохранные органы и прокуратуру.
За последние 20 лет в «Луку» не раз пытались зайти масштабные проекты «благоустройства». В нулевых — проект «Долина Репина» с горнолыжными спусками, аттракционами, велотреком, храмом и большими парковками. В 2015-м — концепция «Жигулевская жемчужина», реализацию которой удалось остановить с помощью Greenpeace в Верховном суде. Тогда, чтобы привлечь внимание экологов и остановить застройку, защитникам «Луки» и Ширяево пришлось собрать больше 25 тысяч подписей под петицией против строительства.
На въезде в Ширяево, где покупают эко-путевки в заповедник-2. Фото: Екатерина Малышева
В конце февраля защитники «Самарской Луки» снова запустили петицию — против вывода сел из нацпарка и застройки, которую на момент публикации подписали 40 тысяч человек. Основные претензии активистов связаны с тем, что у проекта нет внятных принципов планирования застройки и экологической экспертизы, зато уже началось точечное строительство среди памятников природы и в водоохранной зоне. Опасения у защитников «Луки» вызывает и перевод земельных участков из рекреационных в участки под капитальную застройку.
В концепции нет и расчетов предельной или плановой туристической нагрузки. Да и сколько сегодня туристов посещает нацпарк — непонятно: в департаменте туризма Самарской области заявляют о 1,2 млн человек в год, но на стенде у самого нацпарка говорится о 2 миллионах. Проекта благоустройства в публичном доступе тоже нет: есть только концепция и принятый проект межевания.
«Нам насаждают варварскую застройку под видом "цивилизации" на особо охраняемой природной территории в то время, как во всем цивилизованном мире внедряют природно-ориентированные подходы даже в городской среде», — говорится в петиции.
Подписана петиция так: «Жители села Ширяево Самарской области, граждане Российской Федерации, общественность, экологи».
Те местные, которые поддерживают вывод сел из нацпарка, возмущаются: почему жители остальной России решают судьбу их земли?
Но сам нацпарк в 1980-е годы создавали по инициативе ученых со всей страны. Активисты, экологи, жители Самары и других городов считают, что имеют полное право участвовать в решении «ширяевского» вопроса. Они напоминают, что и нацпарк, и все, что в его границах, — достояние всех граждан страны.
Это не только частные дома и хозяйства, но и уникальные ландшафты, историко-культурные памятники, флора и фауна.
Глава 8. Экологи тоже боятся
Биолог, член независимого экосовета Самарской области и всероссийского движения «Зеленые 3000» Екатерина Баканова живет в Самаре, но каждый раз отпрашивается с работы, когда решается судьба «Луки».
Она ездит на публичные слушания, выступает на встречах, координирует экоактивистов, а в мае вместе с другими защитниками организовала общественный совет при нацпарке и запустила очередной сбор подписей против вывода сел и застройки. Это ей на ухо шепнул угрозы полицейский во время публичных слушаний.
— Эту концепцию разработчики только назвали «экологической», но на самом деле не все то «эко», что так называется, — говорит она. — В какой раз власти заявляют, что мы «не используем до конца свой туристический потенциал», а по факту, за всем этим кроется очередной захват земли. Потому что целью развития национального парка не может быть увеличение туристического потока.
По ее словам, не многие местные экологи и специалисты высказываются об этом из-за страха перед системой.
Научно-технический совет при нацпарке дал негативную оценку проекту: ученые заявили, что он окажет губительное воздействие на редкие и уязвимые виды растений и животных и на природные комплексы, расположенные на территории национального парка в непосредственной близости от села.
Флора и фауна Жигулей тоже неизбежно обеднеет — в зоне риска уже оказались краснокнижные летучие мыши, которые живут в штольнях горы Попова.
В "Самарской Луке", по словам орнитолога Александры Кривопаловой, насчитывается более 20 видов птиц, занесенных в Красную книгу региона. На сегодняшний день это единственное известное место гнездование сокола сапсана, который редок по всей Евразии и занесен в международную Красную книгу. Еще один хищный вид птиц, занесенный в Красную книгу России, — скопа, гнездится только в "Самарской Луке". На побережье "Самарской Луки" орнитологи последний раз встречали практически исчезнувшего в регионе Черного аиста.
На территории нацпарка — 1302 вида растений, из которых 102 являются эндемиками и 60 видов — реликтовыми растениями. Десять видов растений открыты здесь впервые.
В брошюре «Биосферные резерваты бассейна реки Волги» говорится, что основную угрозу для «Самарской Луки» представляют не только нарастающее с каждым годом количество неорганизованных посетителей резервата, но и промышленные предприятия, находящиеся по соседству с ним (нефтепромыслы, химические заводы и карьеры для добычи известняка).
Штольни Поповой горы. Фото: Екатерина Малышева
Глава 9. Богатырь «за»
Село Богатырь расположено в пяти километрах от Ширяево. В его окрестностях на берегу Волги находится известняковый карьер со столетней историей. Сейчас он принадлежит Жигулевскому известковому заводу (ЖИЗ) — наследнику ширяевских каменоломен Григория Ванюшина — и входит в десятку лучших заводов России по производству извести.
Карьер находится в границах нацпарка «Самарская Лука».
«Экологически чистое современное производство не наносит вреда окружающей среде, ежегодно проводится рекультивация карьеров, восстановление естественных природных ландшафтов, плодородия почвы, высадка деревьев», — говорится на официальном сайте завода.
При этом завод несколько лет добивается через суд вывода земли под карьером «Богатырь» из границ нацпарка. Речь идет о 85 гектарах земли, куда, помимо карьера в Богатыре, входит также карьер в Ширяево, неподалеку от штолен горы Попова (там тоже добывают известняк открытым способом). По мнению собственников предприятия, эти земли исторически принадлежали именно ЖИЗ, а не «Самарской Луке», и их тоже присоединили к нацпарку «по ошибке». Суды (арбитражный и апелляционный) встают на сторону завода, нацпарк обжалует эти решения в Поволжском кассационном суде.
По словам губернатора Дмитрия Азарова, состояние завода позволит вести добычу извести до 2030 года, а возможно, и дольше. Он предложил открыть около карьера мастерскую для туристов, чтобы те могли «попробовать себя в роли горняков».
Местные жители уверены, что ресурс карьера исчерпан, а идеи организовать арт-пространство вместо его рекультивации — способ «красиво выйти из ситуации».
В Богатыре живет вдвое больше человек, чем в Ширяево. Большинство работают на местном карьере: здание с табличкой «общежитие ЖИЗ» — одно из первых на въезде в село. Никто из жителей Богатыря не соглашается говорить даже анонимно: боятся увольнений. Признаются, что на слушаниях все голосовали за, тоже боясь потерять работу.
Воздержались от голосования только два жителя Богатыря: ландшафтный дизайнер из Петербурга Владимир Верховых и владелица местного торгового павильона. Оба — из-за недостатка информации: «С чего вдруг такая о нас забота?»
Верховых живет в Богатыре восемь месяцев в году, в крохотном деревянном домике вместе с матерью, ветераном Великой Отечественной войны. Их участок находится на первой линии, у самого берега Волги. Вокруг свили гнезда горлицы, а сам Владимир сажает дубы и разводит пчел — даже предлагал проект биолаборатории в Ширяево, но никто им не заинтересовался.
Он обреченно садится на лавочку у реки и раскидывает перед нами несколько нераспечатанных писем, ответов из разных инстанций на его обращения о выводе сел из нацпарка. Он не стал вскрывать письма, заранее зная: там отписки.
Владимир Верховых. Фото: Екатерина Малышева
— Я всю жизнь делаю проекты, — вздыхает Владимир. — Я знаю, что такое шесть чертежей, вертикальная планировка, «куда потечет капелька». И «куда потечет капелька» — в ландшафтном проекте это номер один, а у них там сейчас реки с горы Попова текут и размывают новый асфальт.
Владелица торгового павильона говорить публично отказывается. Но признается, что каждый вечер выходит на берег, чтобы убрать мусор за туристами — иногда по два мешка.
Глава 10. Местный бизнес за и против
Предприниматели "Самарской Луки" к идее вывода сел и застройки побережья относятся по-разному.
Владелица сыроварни, пиццерии и гостиницы Мария Евдокимова живет в селе Зольном. В первой половине дня она работает учительницей английского языка в местной школе. Пять лет назад они с семьей перебрались сюда, чтобы «быть подальше от асфальта».
— Если будут увеличивать территорию [за границами нацпарка], значит, будут строить многоэтажки, гостиницы. Наверное, городских жителей сюда и правда поедет больше. Но бетонировать природу, землю, вырубать деревья, расширять дороги — я против этого. Ничего хорошего, мне кажется, не будет: проблемы как были, так и останутся.
Владельца семейного кафе на улице Самарской в Ширяево Антонина Вдовина с ней не согласна. Она за вывод сел и новый проект застройки. Говорит, что от этого зависит, как дальше будет работать не только завод в Богатыре, но и их семейный подряд: в кафе заняты ее сестра, дочь, зять, сын и даже внук. Он продает фирменную выпечку — огромные пирожки, которыми Антонина славится на все Ширяево.
Местные власти, по словам Антонины, все делают для людей:
— Они живут нашей жизнью, всегда придут на помощь. А эта земля всегда была наша и должна нашей остаться — для населения. Население не должно страдать [от того], что здесь существует национальный парк, — объясняет она. — Люди, которые против [вывода сел и застройки], они все живут в городе. Они приехали, по Ширяево прошлись, увидали эту дорогу первобытную, как они хотят, и «до свидания». Они уехали домой, а мы-то остались. Дождь прошел — мы идем по грязи.
Идею о том, что села «вымрут», работы не будет и люди окончательно разъедутся, разделяют почти все, кто поддерживает вывод побережья из нацпарка (защитники парка, в свою очередь, считают, что власти именно этого и добиваются: «Чтобы любая застройка показалась вымирающим селам благом»). Среди плюсов те, кто за вывод сел, называют новую инфраструктуру и рабочие места для местного населения.
— Мы живем от сезона до сезона, а так — будет постоянное место работы, — сказали «Кедру» две сотрудницы историко-музейного комплекса в Ширяево. — Сейчас у нас ни врачей, ни аптеки, даже банковских терминалов нет: снять деньги в селе невозможно.
Среди ширяевцев есть и те, кому новое благоустройство — набережная и площадка у штолен — по душе. Дачница Виктория Немерчий считает, что туризм становится все более доступным и безопасным.
— Раньше приходилось лезть в гору, а теперь все сделано для людей, — говорит она. — Неужели такие красоты не стоят того, чтобы их преобразили? Не портили, не топтали, не ломали, не крушили. Люди сюда будут приезжать и красоваться этой природой, и когда они увидят, что здесь все благоустроено, они будут поддерживать эту чистоту, красоту и уют.
Глава 11. «Чем все заканчивается»
На деревянных скамейках у штолен первые туристы принимают солнечные ванны. Пары молодых людей и семьи прогуливаются по набережной и фотографируются.
К идее благоустройства и застройки они относятся по-разному. Большинству практически все равно, выведут ли села из границ нацпарка или нет.
— У штолен асфальт, конечно, не нужен, потому что это штольни, там должна быть природа. А здесь [новая набережная] больше частный сектор — почему бы нет? — говорит одна туристка.
— Если земля выйдет из национального парка, там можно будет делать все что угодно, не согласны? — говорит другая. — Там можно будет построить стоянки, шаверму, ресторанчики, магазинчики и все остальное. Это место должно быть природой, а не бизнесом.
— Это как корове — седло: ты приезжаешь отдохнуть от города, а получается, город приехал за тобой, — делится третья.
Многие туристы недовольны ростом цен в этом году на посещение нацпарка (с 50 рублей за сутки до 200 рублей на три дня) и главной достопримечательности побережья — горы Стрельной в районе села Зольного. Гора относится не к нацпарку, а к Жигулевскому заповеднику, и цены устанавливает его руководство.
В прошлом году въезд на Стрельную стоил 500 рублей с машины, в этом — 400 рублей. Из них 150 рублей плата на въезд и 250 — услуги экскурсовода. Записываться нужно заранее в интернете и ждать своей очереди: приехать в свободном режиме и погулять без экскурсовода, как раньше, теперь нельзя.
Большинство туристов, как и местных, относятся к идее вывода сел и застройки как минимум неоднозначно и настороженно. Больше всего их настораживает отношение чиновников, которые не слышат мнения людей.
— Я лично вообще против пересмотра законов и вывода каких-то территорий из предела заповедников: мы знаем, чем все это заканчивается. Но нам-то — приехать и уехать, а местным тут жить, их прежде всего и надо спрашивать, — говорит на пристани туристка Татьяна Никитина. Они с подругой приезжали в Ширяево на несколько дней из Петербурга и теперь ждут «омик» до Самары. — Все почему-то удивляются: «Че вы к нам приехали?» Ну вы же к нам приезжаете в Петербург, вам же интересно — ну и нам интересна своя страна.
Пристань в Ширяево. Фото: Екатерина Малышева
Эпилог
За полчаса до прихода «омика» на ширяевской пристани выстраивается огромная очередь.
«Вход на понтон разрешен после объявления на посадку», — гласит табличка на дверях пристани.
«На подмостках сидеть нельзя! Встаньте с подмостков!» — кричит с причала все та же билетерша, когда кто-то присаживается на деревянные балки, хотя табличка запрещает только стоять на мостках.
Обратный «омик» идет со стороны Зольного и Богатыря: туда и вглядывается очередь до тех пор, пока судно не причаливает к пристани.
«Не торопимся, не торопимся, все успеете», — уже более ласково командует женщина, проверяя билеты и пропуская пассажиров на палубу.
А пассажиры и не торопятся: назад в цивилизацию они шагают уже не спеша. Кто-то, под осуждающие взгляды местных жителей, увозит из нацпарка букет полевых цветов. Кто-то достает смартфон и быстро погружается в накопившиеся за несколько часов дела. Кто-то обсуждает увиденное с попутчиками, кто-то задумчиво молчит.
Провожая первый полный субботний «омик» «Самарская Лука» понимает: дожди наконец закончились, и очередной сезон неизбежен.
