Министерство юстиции добралось до прекрасного тверского проекта «Живое слово» и внесло его в проскрипционный список. Событие неудивительное, но символическое: живое слово неживой серой структурой названо (или обозвано?) иностранным агентом. Мертвые цепляют живых.
Как это глупо – назвать живое слово иностранным агентом. Признать таким образом, что живая свободная мысль приходит в Россию от людей, которых по какому-то неумному заговору признают иностранцами, чужими, посторонними. Так недалеко и до мысли, что все лучшее, мыслящее, свободное и живое – иностранное. Но такие мысли присущи только высокоорганизованным организмам.
24 июля 2022 года я был в гостях у тверских друзей и выступил в лектории «Живое слово» с публичной лекцией «Россия 1917 года: из несвободы – в несвободу». Мы говорили о событиях, которые привели страну к государственному краху 1917 года и причинах повторения общественных трагедий в новом веке. Была прекрасная аудитория, живые люди, живые глаза, живые вопросы и мнения.
Исчезнет ли живое слово под ядовитым дождем давно утративших представления о жизни властей? Нет, конечно. Живое слово сильнее мертвого. Живое слово всегда найдет свой путь к людям. Живое слово остается – и сказанное, и написанное.
Живое слово – это вирус свободы, и никакие министерства юстиции ничего не смогут с ним сделать.
