У большинства годов в истории есть лицо — событие, которое стало символом. Так 2020-й был годом ковида, а 2022-й стал годом начала «специальной военной операции" в Украине.
Но есть времена почти безликие: годы, когда переживаются последствия крупных событий, годы передышек или ожиданий, годы, у которых четкого символа нет. Обычно эти времена случаются между большими переменами.
Именно таким был 2023: очень трудно найти событие, ставшее его символом. 2023-й ничему не подвел итог — но не начал и ничего нового. На фоне катастрофического 2022-го он выглядит скорее как год адаптации, постепенного принятия всего, что случилось в 2022-м и навсегда изменило нашу жизнь по известной формуле принятия неизбежного: отрицание (массовая миграция внешняя и внутренняя); гнев (в том числе в отношении тех, кто ведет себя по-другому: уехавшие гневались на оставшихся и наоборот); торг (в том числе с самим собой); депрессия (нежелание ничего делать); принятие (осознание неизбежности жизни в новых условиях). У всех скорость прохождения этих стадий, конечно, разная, но в целом в 2023 году многие споры-2022 ушли в прошлое. Уехавшие и оставшиеся все меньше общаются, стараются адаптироваться к той новой среде, где им предстоит жить дальше.
Забыть Пригожина
Что провластные, что оппозиционные информационные ресурсы в 2023 году превратились в заповедники wishful thinking: принятие желаемого за действительное. Читать и верить в это — значит тотально обманываться в восприятии реальности, делать ложные выводы и строить ошибочные планы.
К примеру, провластный сайт «Клуб регионов» объявил главным событием 2023 года… откровенно вспомогательный прокремлевский пиар-проект под названием «Выставка-форум „Россия“». В списке клуба есть и другие «события»: рост цен на яйца, истории с нападением собаки и т. д., но почему-то (а вообще — понятно, почему) нет действительно главного внутриполитического события-2023: «пригожинского мятежа» в июне и гибели Евгения Пригожина в августе.
Технократы от Кириенко
Смешно читать на провластных сайтах, что-де одна из примет 2023 года — обновление губернаторского корпуса. В реальности все ровно наоборот: максимальная за многие годы кадровая стабильность.
Почти все выборы губернаторов в 2023 году были плановыми — кроме Смоленской области, где губернатор от ЛДПР Алексей Островский не досидел год и ушел в отставку после смерти лидера партии, Владимира Жириновского.
Губернаторы, выбранные в 2023 году, кроме мэра Москвы Сергея Собянина и губернатора Московской области Андрея Воробьева (и четырех новых), пошли на второй срок. Они заняли свои посты уже в технократическую эпоху первого замруководителя администрации президента РФ Сергея Кириенко. Менять своих на своих ему смысла нет.
Реальная конкуренция была в одном регионе — Хакасии, и только до снятия по болезни с выборной гонки провластного кандидата Сергея Сокола. Коммуниста Валентина Коновалова, избранного «вопреки» позиции центра в 2018 году все-таки не уволили, но и автоматически переизбраться ему не дали. Но кампания его конкурента Сокола оказалась такой неудачной, что его болезнь для многих комментаторов выглядела как удачный повод избежать политического поражения.
За весь 2023 год было подписано, как и в 2022 году, пять указов о назначении губернаторов (не считая Восточной Украины). 15 марта был назначен чукотским губернатором Владислав Кузнецов, 17 марта смоленским — Василий Анохин, 19 марта омским — Виталий Хоценко, 20 апреля красноярским — Михаил Котюков. И уже после сентябрьских выборов 2023 года 31 октября вологодским губернатором был назначен Георгий Филимонов.
В целом с 2019 года число новых назначений заметно снижается — во многом по той причине, что все в большем числе регионов губернаторами работают технократы, назначенные уже при Сергее Кириенко. Есть и другая причина: понятное желание снижать риски кадровых экспериментов в сложной внутриполитической ситуации, вызванной сначала ковидом, а затем специальной военной операцией. Пять новых назначений — почти рекорд, меньше (три) было только в 2006 году, когда губернаторов почти автоматически переназначали, меняя им статус с избранных на «наделенных полномочиями». А в 2016–2018 годах было назначено сразу 47 новых губернаторов, рекорд. Сейчас чиновников такого уровня меняют очень «точечно»: кто-то совсем не тянет, кто-то сам хочет уйти, у кого-то возникли проблемы с покровителями и союзниками.
Параллельная реальность
Не менее нелепо выглядят мигрантские СМИ, пытающие создавать параллельную реальность из несуществующих проблем в попытке непонятно что дестабилизировать. Это все больше начинает напоминать советские новости про голодающих жителей западных стран.
То им мерещатся очереди за вакцинами от кори, то мобилизация со дня на день, то дефицит яиц (а они есть в магазине у дома), то «движение» жен мобилизованных, которое состоит из спорадических акций протеста, или записанных обращений, или чьего-то личного телеграм-канала. А то релокант-политолог объявляет историю с преследованием участников вечеринки Насти Ивлеевой в клубе «Мутабор» не попыткой «консервативной мобилизации» против «богемы» (подобный проект технологи писали еще Евгению Пригожину) как элемента пиар-обслуживания консервативной части элиты, а не более или менее как стремлением… отвлечь внимание публики от отказа в регистрации инициативной группы в поддержку кандидата в президенты Екатерины Дунцовой. Вот уж действительно, и смех, и грех, а не политический анализ.
Сюда же отнесем и «аналитические» усилия раскрутить тему двойников Владимира Путина, его или их смертей и т. п.
Адаптация и новые «контракты»
Адаптируется и власть, и население, и экономика. Ярким событиям просто неоткуда взяться. Внутренние проблемы, разумеется, есть, мятеж Пригожина — явное тому подтверждение. В нынешней российской политике выход конфликта в публичную сферу — уже признак слабости и тупика, признак неразрешенной проблемы. Пока происходит накопление и вызревание подобных проблем.
Политические партии как раз и занимались в 2023 году тем, что приспосабливались к новой реальности и нащупывали проблемы, о которых можно было бы говорить публично. Это уже не тишина 2022 года, а дискуссия, пусть и ограниченная и осторожная: как жить дальше, на что делать ставку.
Власть и сама неизбежно и вынуждено стала больше уделять внимание внутренней политике. В 2022 году ей было настолько не до того, что даже новых губернаторов назначили только в мае — всех одним махом, с колоссальным опозданием: у них почти не осталось времени подготовиться к выборам. Сейчас же у власти растет понимание, что если заниматься только внешней политикой и фронтом, бросая туда все ресурсы, то внутри все рухнет — снова вспомним пригожинский мятеж.
Возвращает к внутренней политике и необходимость успокоить людей перед предстоящими президентскими выборами: кампания уже фактически идет, Владимир Путин активно ездит по стране, резко активизировались и иные чиновники.
Президентская кампания и выборы — традиционное время стресса для всей административной вертикали. Для чиновников судьбоносность выборов — не в смене президента, она невозможна, а в том, что это дата, до которой заключены «контракты» внутри самой власти. У президента, избравшегося на новый срок, становятся развязаны руки. Он готов переформатировать все вокруг, вплоть до смены правительства, смены команды.
Выборное время — всегда зона для страхов, рисков, переживаний. Каждый чиновник, ведомство, структура трепещет, переживая за свою судьбу, пытается доказать свою нужность.
Именно здесь нужно искать и корни ареста в августе 2023 года эксперта по выборам Григория Мельконьянца, и запрета несуществующего «движения ЛГБТ», и репрессий против участников рядовой светской вечеринки у Ивлеевой. Психозы и паранойя у переживающих за свою судьбу чиновников — неизбежны: все хотят угадать волю начальника, выслужиться и перезаключить «контракт».
Страхи уйдут после марта 2024 года, но сейчас все, кто работает в общественной сфере — журналисты, общественники, НКО, эксперты, — находятся в зоне риска, под каток может попасть кто угодно. Владимиру Путину, вероятно, все равно, с 60% явки он победит или с 80%, но чиновники, поставившие самим себе и другим такую задачу, будут за ее выполнение бороться, сметая все на этом пути.
А вот дальше, после марта, решения будут приниматься не в контексте выживания бюрократических групп и отдельных чиновников, а в контексте выживания системы.
