21 месяц Путинской войны подтвердил, что у этой войны всего лишь одна цель – обозначить Владимира Путина в роли самого влиятельного и могущественного человека на планете (в крайнем случае наряду с Президентом США и Председателем Китая). Сам ход военных действий доказал, что никакого другого смысла у этой войны со стороны Российской Федерации как не было, так и нет. Это война за честь и достоинство лично Владимира Владимировича Путина. Путинская война – война престижа. Будущее России, ее процветание, безопасность ее населения – все обменивается на достижение этой главной цели. Пока Владимир Путин диктатор и пока в России диктатура ни парламент, ни правительство, ни «башни Кремля», ни даже «совет башен Кремля» определяют цель этой войны, а только сам Владимир Путин. Это диктатура, детка.
Персоналистская диктатура – это когда право на окончательное решение по любому вопросу закреплено за одним-единственным человеком – диктатором. Это право гарантировано правом и возможностью диктатора физически или социально уничтожить любого человека, осмелившегося не подчиниться любому его окончательному решению. До тех пор, пока диктатор способен физически или социально уничтожать своих противников, – он диктатор. Диктатор может пощадить ослушавшегося, испугавшись последствий, но и это решение будет именно его – диктатора - окончательным решением, а не решением парламента или тайного совета. Безусловно, диктатор, как и любой человек, живущий в обществе, подвергается внешним влияниям, но он сам решает, каким внешним влияниям подчиниться, а каким – нет. Никто не может за диктатора решить, какому влиянию ему уступить. В этом – суть диктатуры как абсолютного самовластия. В этом – суть власти Владимира Путина. Поэтому он и диктатор, несмотря на выборы, Государственную думу, «башни Кремля», кооператив «Озеро» и так далее.
Сверхдолгая единоличная власть порождает особую форму неклинического безумия, производного от сверхдолгого пребывания властителя в комнате с зеркалами вместо окон.
Самоутверждение среди себе подобных – главная экзистенциальная цель любого человека власти. Для любого человека власти быть первым среди равных – это быть первым среди избранных. Нет ничего круче, чем быть первым среди избранных. И чем чаще, и чем дольше тебе удается быть первым среди избранных, тем величавее и возвышеннее то, что ты делаешь.
Долгие годы несменяемая власть не может не есть людей. Повод для «поедания» неважен. Главное – сама экзистенциальная потребность в «поедании». Способность «поедать людей» по собственному произволу – это высшая, предельная форма господства, доминирования, самовластия. Тот, кто может развязать никому, кроме себя самого, не нужную, вызывающую, кажущуюся всем невозможной войну, да еще и победить в ней, погнав на смерть десятки тысяч людей (Македонский, Цезарь, Наполеон), – тот самый крутой, самый всевластный властитель. Все, кто способен это понимать (все люди власти), – это понимают. Поэтому уже само развязывание такой войны, само пренебрежение жизнями многих и многих людей вызывает у мировых лидеров, в мировых элитах, у миллионов простых людей чувства от страха и ненависти, до уважения и восторга. Ничто так не вдохновляет, подсевшего на власть человека, как направленные на него страх, ненависть, уважение и восторг. Особенно страх и ненависть. Чем больше людей меня боятся и ненавидят, тем я могущественнее. Даже если я понимаю, что такое всеобщее «внимание» недолговечно, я знаю, что я был на этой заоблачной вершине, и это знание будет всегда со мной.
Оказалось, что современная война в своей сути ничем не отличается от древних войн, так как по-прежнему является чередой организованных и технологизированных массовых взаимных убийств по символическим и прагматическим поводам, вопреки ФУНДАМЕНТАЛЬНОМУ ДЛЯ ВСЕГО ЖИВОГО ИНСТИНКТУ САМОСОХРАНЕНИЯ. Получается, что война (особенно война до победного конца), наряду с самоубийством и подвигом (поступок в общественных интересах, сопровождаемый смертельным риском), – самое человеческое, что есть в человеке. Ведь война, самоубийство и подвиг противостоят главному в нашей животной сути – инстинкту самосохранения. Только люди способны на войну, самоубийство и подвиг.
В XXI веке мы воюем так, будто не было этих последних пяти веков Просвещения, Прогресса и Гуманизма. Сегодняшний отказ от применения ядерного оружия или ковровых бомбардировок мегаполисов продиктован не человеколюбием, а расчетом рисков для инициатора. Сегодня, как и пять тысяч лет назад, только личные риски останавливают изуверов от больших изуверств.
Война диктует государствам свои правила: минимум свобод и демократии, максимум обязанностей и диктатуры, выборы либо неуместны, либо фиктивны. И в России, и в Украине, при всех серьезных различиях, установились режимы личной власти. Источники этих режимов разные: источник путинской диктатуры – незавершенная революция 1991 года; источник авторитарного режима Зеленского – Путинская война. Конечно, режим личной власти на платформе электоральной диктатуры отличается от режима личной власти на платформе электоральной олигархии (обаяние мужественного и эффективного сопротивления агрессору не делает Украину более демократической, чем она есть на самом деле). Но и там, и там реальная власть реально сконцентрирована в руках одного человека. И в России, и в Украине нет политических институтов, способных и желающих вести не зависимую от первого лица политику. И там, и там первому лицу оппонируют не институты, а личности, с той значительной разницей, что Путину оппонируют преимущественно из тюрьмы или в изгнании, а Зеленскому оппонируют люди, находящиеся преимущественно на свободе и на родине. Хотя ситуация с Арестовичем еще больше сблизила Зеленского с Путиным. Но, повторюсь, это сближение диктуется прежде всего войной, а не особенностями украинской электоральной олигархии, очень конкурентной и конфликтной в своей олигархической сути.
Благодаря Путинской войне Россия превращается в действительно ведущую военную державу, армия которой обладает максимально современным военным опытом и потенциалом, а экономика максимально адаптирована к войне. Это хорошо для России, если к власти все-таки придет демократическое правительство – сильная боеспособная армия позволит строить новую свободную жизнь, ни на кого не оглядываясь (если у демократических политиков хватит ума не заиграться в демилитаризацию, не разрушить армию, не сделать ее своим врагом). Сильная боеспособная армия позволит не оглядываться не только на Запад, но прежде всего – на исламских и китайских новейших и таких разных империалистов, а также на грядущие климатические конфликты, которые на небывалую высоту поднимут ценность территорий с определенным набором климатических и географических качеств, коими, как обычно, Россия окажется богата. Но если после того или иного прекращения Путинской войны в стране еще на какое-то историческое время сохранится путинская электоральная диктатура (с Путиным или без Путина), то сильная и боеспособная армия будет означать новые войны во имя интересов диктатуры, новые бессмысленные смерти россиян и тех, кто не понравится диктатуре за ее границами.
Опытная, эффективная армия – это национальное достояние, не зависимо от правящего режима. Это надо понимать, особенно в наше непростое и явно переходное на планете время. В грядущих пертурбациях кто только не попробует оседлать историю и занять лучшие места. Проблема для самой России и для мира не в российской армии и даже не в российском ядерном оружии, а в отсутствии в России миролюбивого правительства. Сильная армия при демократическом миролюбивом, сильном, национально укорененном правительстве – это лучшее, что можно пожелать России.
