Накануне православного Рождества 2023 года, 6 января, после выдвинутой Россией неожиданной инициативы о 36-часовом рождественском прекращении огня, я написал комментарий, вызвавший потоки ярости и ненависти практически со всех сторон. Вот этот текст, почти полностью:
«Если бы сейчас в ответ на инициативу о православном рождественском прекращении огня на 36 часов была выдвинута международная инициатива о подписании соглашения о немедленном прекращении огня без предварительных условий, это могло бы повлиять на ход истории. Надо уметь ответственно пользоваться непредвиденными ситуациями.
Ответ может быть сильнее и содержательнее инициативы, если ваша внутренняя программа допускает корректировку действий в зависимости от обстоятельств.
Без соглашения о полном прекращении огня невозможно даже обсуждать политический выход из тупика. Ракеты и дипломатия несовместимы.
Но мысль о том, что соглашение о прекращении огня сохраняет людей живыми, плохо приживается во многих политических головах. Когда все в окопах, некому посмотреть на поле боя с высоты хотя бы птичьего полёта.
Трудно осознать и принять, что ситуация находится в полном тупике и необходимы незапланированные действия для её скорейшего некатастрофического разрешения.
Так бывает, что часы могут влиять на десятилетия. Нужно учиться видеть в любой обстановке варианты не для эскалации, а для создания окон возможностей.
Искусство современной политики не в том, чтобы научиться убивать как можно больше людей (этому опыту уже много тысяч лет), а в том, чтобы научиться сохранять людей живыми».
Как страшно читать свои же слова год спустя и понимать, что за год в мире не произошло ничего, абсолютно ничего для продвижения общества и властей к пониманию не только бесчеловечности, но бессмысленности человекоубийства. Стремление убивать остаётся движущей силой политики. Территории по-прежнему ценнее людей, даже если они превращены в руины и братские кладбища. Путь в будущее через ежедневные кровопролития по-прежнему подается обществу не только как единственно правильный, но и единственно возможный.
Прошел год убийств и смертей, не заронив в людях, принимающих решения, сомнений в правильности избранного ими пути. Не хотят даже остановиться, приостановиться и задуматься. Кровь и месть за кровь затмили разум. Каждый день это долгое затмение разума стоит жизни людям, которые за минуту до гибели не предполагали умереть.
У Рождественских перемирий есть своя драматичная история. Все они инициировались снизу. Первое произошло 25 декабря 1914 года, когда английские, немецкие и частично французские солдаты прекратили огонь, чтобы отпраздновать Рождество. Солдаты, начиная с Сочельника, выходили на нейтральную полосу, обмениваясь продуктами и сувенирами, общались. Проходили совместные церемонии погребения погибших, некоторые встречи заканчивались совместными рождественскими песнопениями и братаниями.
Перемирия случались не только на Рождество и отражали рост настроений «живи и давай жить другим» (Шиллер, «Лагерь Валленштейна»), когда воинские части, находившиеся в непосредственной близости друг от друга, по своей инициативе прекращали огонь, гарантировали безопасность другой стороне и начинали братание. Стихийные соглашения о прекращении огня использовались также для того, чтобы выйти за линию фронта и забрать раненых и павших.
В 1915 году традиция была продолжена, но стала жестко пресекаться командующими фронтами со всех сторон. Причина ясна: рождественские и другие перемирия препятствовали расчеловечиванию врага, сохраняли людей людьми, а для продолжения войны властям нужно было нарастание ожесточения и ненависти в солдатах и офицерах.
Больше века назад, в начале Первой мировой войны, даже мир войны был более человеколюбив, чем век спустя.
