Лет 15 назад. Поезд отошел от Феодосии во второй половине дня, пробежал жаркую татарскую степь у Джанкоя и медленно прополз гиблый Чонгар. За Мелитополем рельсы жались к самой кромке воды. У насыпи мертво плескалось рукотворное море — Каховское водохранилище. Поражала мысль, что это неохватное, тяжелое водное пространство — Днепр. Лиловой пастой лежала вода. Кроваво разбавляли ее закатные полосы. Рыбаки томились на колючих камнях, ждали клева. Мелькала паутина столбов. Колеса старого немецкого вагона натруженно стонали. Словно мертвецы, легшие в ту землю во многих войнах, скрежетали руками. Ветер душно хлестал в раскрытую форточку деревянной рамы. Совсем стемнело. Машины бежали наперегонки. В окно уже дышала пряная южная ночь. Вдали ночное солнце, — Днепрогэс, пронзало черноту копьями электрического света. Поезд подходил к Запорожью...
Каховский гидроузел строили по-советски, безжалостно. Вода поглотила Великий луг — Днепровские плавни, — естественную крепость казацкой Сечи, прибежище лихих атаманов. Под воду ушла почти сотня населенных пунктов. 40 тысяч человек лишились жилищ. Каждый год море расползалось, ело берега. Но вода запертого Днепра напитала сухую степь, потекла в рудники, на заводы Никополя и Марганца, в оросительные каналы.
6 июня в Новой Каховке прочную дамбу переломило будто ударом молота. Днепровская вода освободилась, хлынула вниз. Она продолжает прибывать, мешает с грязью поселки и города, поглощает хрупкие дома, беззащитных животных.
Немыслимое преступление свершилось. ГЭС вероятно взорвали изнутри, мощными зарядами или же просто упустили по халатности. Глупо радуются власти: теперь украинская армия не перейдет Днепр. Путин одержим страхом потерять прошлогоднее завоевание — сухопутный коридор в Крым.
Кремлевским старцам в разрушительной злобе никого и ничего не жалко: ни людей, ни плодородных земель, ни природы, даже российских военных, которые с позиций выбирались по пояс в воде. Эксперты еще спорят о причине трагедии, очевидно одно — игра в победоносную войну привела к катастрофе. Украину силой взять не получается, — разрушают, ломают, топят. Но спрятаться за стеной Днепра не выйдет.
Вода безжалостно и грязно булькает над погибшими селениями, над обломками чьей-то жизни. А я вспоминаю мир, который казался таким естественным и незыблемым. Вспоминаю тот поезд, сиплый скрежет колес, застойное море до липкого горизонта. Жизнь изменилась навсегда.
