У многих сейчас возникает такое ощущение, как будто война в Украине разбудила пассивную и дремлющую в российских гражданах колониальную проблематику. Правда, сама лексика вроде «колониальной оптики» или «деколонизации» сама по себе, прямо скажем, очень снобистская и крайне оторванная от реального мира в том плане, что как раз те люди, желания и чаяния которых академические исследователи пытаются нащупать, такими словами не выражаются. Говоря проще, есть ощущение, что война в Украине подняла очень неловкий вопрос для некоторых регионов: а с какого черта мы вообще часть этой самой России? Какая нам от этого польза и какое отношение мы имеем к русскому миру, русскому народу и защите интересов русских на Донбассе? Такой взлет национальной и региональной повестки кажется в принципе очевидным, логичным и предсказуемым. Мы смотрим на цифры мобилизованных из Бурятии и сами задаемся этим вопросом: а при чем тут буряты и русский мир, чем вообще Украина могла насолить бурятам, тувинцам, татарам и другим народностям?
И эта мысль существует, а разнокалиберные спикеры еженедельно отвечают на вопрос, развалится ли Россия если вдруг проиграет в этой войне. И разнокалиберные спикеры чаще всего отвечают, что нет, не развалится, но ответ как-то никого не устраивает, поэтому, обсуждение и не гаснет. И тут имеет смысл чуть более обстоятельно подумать и ответить на несколько вопросов: хорошо ли разным регионам в составе России? Что они получают, находясь в составе России? Что они могут приобрести при отделении? И заодно, о каких регионах вообще речь? Потому что условиях всех регионов мягко говоря разные, к примеру, есть у нас чудная Калининградская область, которая, казалось бы, эксклав, зажата между европейскими странами, но с просто зашкаливающими патриотическими настроениями и без национального фактора. А есть Татарстан, об отделении и независимости которого вздохи слышатся еще с развала СССР, однако, он замурован в самом сердце западной части страны и отделяться ему, строго скажем, некуда.
Давайте по порядку. Сначала об имперской идее и самой концепции колоний. Можно ли называть российские регионы колониями условной Московии? Можно, если захочется: с точки зрения формального определения, у них действительно нет ни экономической, ни политической самостоятельности, хотя и нет формально иного законодательства. Правда, с такой точки зрения, колониями можно называть очень много чего в разных странах: Бретань — это колония Парижа? Чаще всего в разговорах о колониальном положении делают упор на вопиющую разницу в уровне жизни между центром и регионами, и действительно, Тыва в сравнении с Москвой выглядит крайне удручающе, на выкачивание природных ресурсов и на национальный вопрос: то есть пренебрежительное отношение к народностям, входящим в состав Российской Федерации, подавление языков и автономной культуры. И все это правда.
Хорошо ли регионам в составе России? На вопросы, связанные с какой-то оценкой, вообще сложно отвечать объективно. Хорошо относительно чего? Относительно Евросоюза? Отвратительно. Относительно Москвы? Тоже так себе. Относительно модели жизни вне России? Сложно сказать. Возьмем для примера Ямало-Ненецкий автономный округ. Один из ведущих регионов по добыче нефти и газа в РФ. Но само по себе наличие нефти и газа — это не панацея, добыча требует соответствующей инфраструктуры и тут вопрос, а кому принадлежит эта инфраструктура, где зарегистрированы компании, которым она принадлежит и что за частные лица там работают, и главное, как и на основании чего будут проходить теоретические переговоры о добыче, если ЯНАО вдруг решит отделиться? Дальше: у ЯНАО есть много электростанций, не подключенных к общей системе энергоснабжения России. Неплохо, без электричества не останутся. Дальше. Способен ли ЯНАО обеспечивать себя продуктами? Что-то мне подсказывает, не очень, не тот там климат для сельского хозяйства, значит, большую часть продуктов питания ЯНАО получает извне. Пока он в составе России, не стоит вопрос таможенных пошлин и других элементов международной торговли, но в случае отделения, как будут вести себя цены на продовольствие? Легко представить себе такой драматичный сценарий: говорит ЯНАО — теперь наши нефть и газ только наши и зарабатывать с них будем только мы. А в ответ частные компании из других регионов говорят: ах так? Тогда добывайте их в ладошки и вывозите на лодочках, а мы свою технику забираем. И яблок вам не продадим. Понятное дело, я утрирую, это никому не выгодно: но важно понимать, что отделение — это сотни вот таких очень практических вопросов.
Что получают регионы, находясь в составе России? В общем-то, главное — это какую-никакую инфраструктуру: газ, воду, дороги и их обслуживание, работающую систему товарообмена и экономические связи. Да, инфраструктура именно что «какая-никакая», часть областей не газифицирована, дороги — это вообще отдельная тема, но смогут ли регионы решить эти вопросы самостоятельно? Смогут ли выстроить обособленную инфраструктуру? Это системная работа и она требует действительно много сил и времени. Как будет Татарстан или Республика Коми вести внешнюю торговлю как анклавы?
Другой вопрос — этнический. Мы говорим о серии национальных регионах, но если посмотреть внимательнее, обнаружится, что во многих из них титульные национальности — это меньшинство населения. С идейной точки зрения, на чем строится строительство теоретической отдельной государственности? На идее «от Москвы нам толку ноль, мы сами с усами» или на национальной почве? Потому что помимо всех описанных проблем с экономикой и переговорами, потенциальному новому правительству отдельных территорий придется решать и проблемы с внутренним недовольством, потому что ни в одном регионе нет ста процентов населения, которые будут отделение поддерживать.
Оставим в покое ЯНАО и поговорим о кавказских регионах. Там более гомогенный этнический состав, очень сильные культурные различия с центральной Россией и, казалось бы, с этой точки зрения в «русском мире» им делать совершенно нечего. Правда, Дагестан, например, первый в списке дотационных регионов, то есть он фактически содержится на деньги федерального бюджета и что будет делать без них, не очень понятно. Кавказские республики в целом очень бедные — это раз. А еще, очень боевые. Нет, речь не о национальных стереотипах, речь о территориальных спорах, например, между Чечней и Ингушетией, которые без внешнего сдерживающего фактора могут вспыхнуть новой войной по типу борьбы за Нагорный Карабах/Арцах. И это мы еще не обсуждаем какую-то внешнюю агрессию со стороны других стран, которые тоже могут неожиданно возжелать вернуть исконные земли или, к примеру, навести в странах порядки истинного ислама, попутно выстраивая удобный коридор для наркотрафика.
Другие страны — это вообще отдельный фактор. Ну, например, в Карелии можно часто услышать благостные фантазии о том, как придет матушка-Суоми и вернет, дескать, нас в лоно Скандинавских стран и будем мы жить как в Финляндии. Мечты красивые, вот только большой вопрос, насколько это нужно самой Финляндии. Во-первых, развитая европейская страна, которая вступает в НАТО, вряд ли сильно соблазнится спорными территориями, которые чреваты кучей международных проблем. Во-вторых, при всем богатстве Карелии, это бездонная бочка, в которую нужно будет загрузить уйму денег из финского бюджета чтобы привести ее к, так скажем, финским стандартам жизни. Совсем другая ситуация с сибирскими регионами и китайским влиянием.
К вопросу о «внешнем мире», стоит обсудить вообще его роль и интересы в этом процессе. Что бы там ни говорили сверху, внешний мир вообще не заинтересован в развале Российской Федерации. Не помню, где услышал это выражение, но кто-то шутил о том, что никому не нужно десять грустных и озлобленных стран вместо одной грустной и озлобленной. И это правда. Во-первых, это тупо удобнее. Если говорить о каких-то международных контрактах и договорах, вот никому не надо плодить их количество. Во-вторых, все еще есть вопрос ядерного оружия и обобщенный Запад потратил уйму сил чтобы при развале СССР все это оружие оказалось в одном месте у одной страны. Снова проходить через этот процесс? Или иметь еще с десяток стран с ядерным статусом? Нет. Скорее всего, внешние страны приложат очень много сил чтобы сохранить целостность Российской Федерации и не от большой любви к империям, а из соображений чисто практических. По-моему, эту коллективную позицию выразил Касым-формат Токаев: «подсчитано, что если право нации на самоопределение в реальности будет реализовано на всем земном шаре, то вместо 193 государств, которые сейчас входят в состав ООН, на Земле возникнет более 500 или 600 государств. Конечно же, это будет хаос».
Итак, развалится ли Россия? Я, честно скажу, не страдаю ни имперским синдромом, ни великорусской мечтой. Сугубо эмоционально меня этот вопрос особо не трогает, я не расстроюсь, если это произойдет. Не особенно понимаю, почему эту перспективу даже противники войны, либералы и оппозиция всех сортов рассматривает как катастрофический сценарий. Я не буду делать никаких прогнозов и много на себя брать, но скажу так: любое отделение региона от России — это чертова куча проблем, задач, вызовов и вопросов. Куча такая, что я бы лично за нее не взялся, не по сеньке шапка. И на референдуме по этому вопросу я бы голосовать «за» не стал. Какие-то регионы могут решить, что они с этим справятся. И может, так оно и будет. А может, жизнь в этих областях станет даже хуже текущей.
В этом плане довольно знаковый пример — это вопрос о независимости Шотландии и как рассматривают его там. Шотландия — это вам не Карелия, при всем уважении, Шотландия — это развитая область с традицией государственности, довольно экономически независимая и богатая. И при всем при этом, вопрос независимости там обсасывают как максимум три века, а последняя итерация длится аж с 2007 года. Референдумы, обсуждения, законопроекты, проговаривание условий, плюсы, минусы: это, черт возьми, серьезное решение и Шотландия подходит к нему с умом даже при том, что запас прочности и реальной самостоятельности у нее в разы выше, чем у любого региона России. Мне лично кажется, что проблемы российских регионов вполне можно решить реальной федерализацией, увеличением возможностей самоуправления и налоговой реформой. Вернуть регионам реальную порцию суверенитета, которую они и должны были иметь, отыграть назад, в допутинскую эпоху и немного подрихтовать те проблемы, которые возникали у регионов тогда.
