Следственный комитет провел сегодня утром без судебной санкции обыски по месту жительства и затем в бывшем служебном помещении общества «Мемориал» на Каретном Ряду. Невозможно не напомнить, что организация была ликвидирована российским судом.
Пришли домой к Яну Рачинскому (председателю правления), Олегу Орлову (одному из основателей «Мемориала»), Александре Поливановой и ее матери Марине, Никите Петрову, Галине Иорданской, Алене Козловой, Ирине Островской, историку Александру Гурьянову. На обысках присутствовали оперативники из центра «Э» (структура МВД по противодействию экстремизму). Адвоката Александру Маркову на месте обысков не пустили. После обыска бывших сотрудников «Мемориала» повезли в следственный отдел Следственного комитета по Тверскому району на допросы.
В постановлении о проведении неотложных следственных действий указано, что уголовное дело возбудили 3 марта 2023 года в отношении «неустановленных сотрудников „Мемориала“». По мнению следствия, «Мемориал», «пренебрегая исторической правдой», опубликовал в «Списке жертв политического террора СССР» имена троих (!) мужчин, которые могли участвовать в нацистских преступлениях на территории Советского Союза. Одного из них приговорили к лагерям за работу в немецком полицейском отряде, двух других осудили за измену Родине военнослужащим (ст. 58-1 УК РСФСР).
Для понимания: речь идет о троих людях из миллионов репрессированных. Присутствие этих людей в списках «Мемориала» было расценено как попытка реабилитации нацизма (п. «в» ч. 2 ст. 354.1 УК) и попытка поставить под сомнение выводы Нюрнбергского трибунала (!).
Международный «Мемориал» получил Нобелевскую премию мира в 2022 году вместе с находящимся в лукашенковских застенках правозащитником Алесем Беляцким (Беларусь) и правозащитным Центром гражданских свобод (Украина).
В России теперь свои представления о государственных и общественных ценностях. Ими стали политические репрессии, доносы и заказные политические дела.
Едва ли кто-то из нынешних наследников ВЧК/НКВД знает о том, сколько сотрудников силовых структур были казнены в годы репрессий, а их семьи страдали от гонений. То ли эти бедствия не отпечатались в генетической памяти, то ли их вычистили при химической обработке средствами пропаганды.
Попытки разрушить и раздавить «Мемориал» — это попытки построить антигуманное государство, политической основой которого являются репрессии, и попытка отформатировать общество в состояние «Иванов, не помнящих родства». Россия становится страной пленных манкуртов.
Им забыли прочитать айтматовский «И дольше века длится день». В этом романе жуаньжуане придумали самый варварский способ убийства Человека — отнимать у Человека живую память, что Чингиз Айтматов назвал «самым тяжким из всех мыслимых и немыслимых злодеяний».
«Можно отнять землю, можно отнять богатство, можно отнять и жизнь, но кто придумал, кто смеет покушаться на память человека?! О Господи, если ты есть, как внушил ты такое людям? Разве мало зла на земле и без этого?» — вопрошает Найман-Ана, стараясь разыскать сына, ставшего пастухом-манкуртом. Разыскав его, она постоянно спрашивает сына об отце, откуда он родом, но тот молчит. Сын так и не вспоминает мать и, спросив у хозяев, получает ответ, что у него нет матери. Хозяева вручают ему лук и стрелы, которыми он убивает свою мать.
Второе название романа «И дольше века длится день» — «Буранный полустанок». Огромная страна, не только забывшая, но убивающая свое прошлое и саму память о нем, превращается в населенный манкуртами полустанок, где когда-то было кладбище с символическим названием Ана Бейит (Материнский упокой). И это кладбище уничтожают, чтобы не было даже места, где можно вспомнить родных.
«Мемориал» значит ‘памятное место’. Оно есть внутри каждого человека, остающегося Человеком. Попытки уничтожить это памятное место — то самое, по Айтматову, тяжкое злодеяние, не имеющее срока давности.
