Есть неочевидное, но неизбежное последствие экономических санкций. Это мгновенный рост черного рынка, гигантских размеров коррупция и быстрое формирование организованной преступности. Причем происходит это не в стране, которая стала объектом санкций. Там, как правило, всё контролирует силовой аппарат государства. Эрозия поражает соседние страны прежде всего из-за контрабанды, а также разные государства с непрозрачными процессами и институтами.
Например, страны Северной Африки бросились скупать российские нефтепродукты. Всплески закупок замечены в Марокко, Тунисе, Египте, Ливии и Алжире. Нет сомнений, что сырьё реэкспортируется обратно в Европу. Причем занимается этим не местный бизнес, просто местные власти явно за интерес позволяют использовать свои страны как прокладки.
Уверен, что Центральная Азия, Армения и Грузия сейчас активно подстраиваются под новые экономические реалии. Вообще подозреваю, что такая демонстративная лояльность грузинских властей Москве объясняется ровно тем же. Идёт соревнование, кто станет бенефициаром новых каналов параллельного импорта и откровенно черного рынка контрабанды. И решают, как пойдут финансовые потоки, будут с том числе в Кремле. Соблазну подзаработать на российских деньгах поддавались раньше и некоторые европейские страны. Теперь им это будет запрещено, а значит, потоки хлынут через Южный Кавказ и Центральную Азию, ухудшая и без того не самые крепкие институты и не самые прозрачные процедуры.
И платой становится лояльность и готовность местных властей преследовать российских оппозиционеров и активистов, а также противодействовать западному влиянию. Поэтому эти страны и перестают быть безопасными для уезжающих россиян.
Так уже много раз было в недавней истории. Про сухой закон в Штатах все знают (и что кормилась с этого как мафия в самих США, так Ирландская республиканская армия через океан). Но например, оргпреступность в Болгарии в 1990-х выросла как на дрожжах на фоне санкций против Сербии. Контрабанда из Азии в Европу много лет шла полным ходом. Болгария до сих пор не может вступить в Шенген из-за недостаточного контроля границ.
В марте 2022 года Евросоюз ввел запрет на импорт беларусской древесины и пиломатериалов. Как только санкции начали действовать, экспорт из Казахстана в ЕС вырос в 74 раза, а из Кыргызстана — примерно в 18 тысяч (!) раз.
Товары находят свои обходные каналы, деньги — тем более, но обогащаются и развиваются в результате структуры, живучесть которых часто сильнее политических режимов.
Это обратная сторона санкций. Парадокс в том, что их эффективность требует времени. Но именно их продолжительность и создает экономическую почву для организованной преступности. Теперь она зарабатывает не только на трафике нелегальных наркотиков и оружия, но на всех видах товаров, в которых нуждается страна. Страна с населением в 140+ млн. человек нуждается во многом.
Сказанное не означает, что санкции не нужны. Но нужно осознавать их минусы и предпринимать усилия для их нейтрализации. В погоне за политическими очками мировые политические лидеры могут породить такую новую La Piovra, что все намучаемся.
