За последний год население России в целом стало ощутимо беднее, и эта ситуация будет только ухудшаться. За счет инфляции, уменьшения реальных доходов населения и роста цен на все группы товаров. Бедность при этом, как всегда, неоднородна: есть более уязвимые категории, есть менее уязвимые, есть те, чье личное благополучие вырастет на фоне кризиса, чьи, так скажем, таланты особо пригодятся в новой вселенной. При этом гендерный фактор это традиционно один из важных параметров экономического неравенства: в России существует и разрыв в зарплатах между мужчинами и женщинами, и вполне определенное разделение специальностей на «женские» и «мужские» и сейчас это разделение может очень резко усилишь разницу женских и мужских доходов.
Для того чтобы понять, почему так, достаточно посмотреть на существующую разницу, сколько женщин и мужчин задействованы в разных сферах экономики.
- В добывающей промышленности 40,1%.
- В МВД около 30%.
- На госслужбе в целом 70%, но на руководящих «жирных» должностях только 40%.
- В малом бизнесе около 40%.
- В армии около 4%.
- В сфере услуг 58%.
- В айти около 30%.
- В благотворительности около 80%.
Все эти данные стоит читать с корректировкой на то, что женщин в России в целом 53%: это значит, что «равенство» в каждой отдельной отрасли должно подразумевать чуть больше 50% женщин, при учете их количества в стране в целом, ну или как минимум стремиться к полным 50%, если делать небольшую корректировку на продолжительность жизни: пенсионерок больше, чем пенсионеров.
Что мы можем понять из этих цифр даже без глубокой аналитики, а сугубо поверхностным взглядом? В целом понятно, что в тех сферах, где сейчас есть если не рост, то хотя бы не такое стремительное падение, женщин значительно меньше, чем мужчин. Кто чувствует себя хорошо в современной России? Силовые структуры, военно-промышленный комплекс (не нашла данных по количеству женщин в нем, но сомневаюсь, что оно высокое), армия. Госслужба чувствует себя приемлемо и хотя бы стабильно, там нет ощутимого роста зарплат, но по крайней мере нет высоких рисков потери работы. Система благотворительности, где женщины традиционно составляли большую часть сотрудников, методично уничтожается или теряет финансирование как со стороны частных лиц, так и со стороны государства, у которого другие заботы. Сфера услуг же плавно сжимается, из-за того что Зубаревич называла упрощением спроса. Торговля тоже сжимается, малому бизнесу становится сложнее выживать, причем как его хозяйкам, так и наемным работницам, которые тоже чаще женщины, если речь идет о торговле.
Особенно яркой в этом контексте кажется армия. Контрактникам, добровольцам, мобилизованным, государство пообещало воистину огромные деньги, на голову выше средних заработков в большей части страны, и весь этот большой куш, если отбросить вопрос с реальностью выплат этих денег, достается, опять же, мужчинам. Здесь можно отчасти упомянуть про погибших и выплаты за них, но, надо сказать, что это не изменяет экономическую ситуацию в целом.
А в целом ситуация такова, что разрыв зарплат между мужскими и женскими увеличивается. Даже если рассмотреть, что женщины могут занять рабочие места, освобожденные мужчинами, отправившимися на службу и, так скажем, там и оставшимися, стоит помнить, что это не высокооплачиваемые специальности, а набор мужских работ, для которых показалось хорошей идеей увеличить доход таким настолько радикальным способом, как уход в армию.
В сумме выходит, что женщины теряют работу или прежние объемы заработка. Это приводит их к большей зависимости от мужчин и в целом к бедственному положению, а это в свою очередь усиливает патриархальные тенденции и создает нездоровую общественную атмосферу, справиться с которой будет едва ли не сложнее, чем с экономическими травмами как таковыми.
