В 2022 году ковид как будто перестал существовать в публичном поле в России, причем это не был какой-то естественный спад эпидемии, его просто выключили из повестки. Никто не обращал внимания на то, существует он все еще или нет. А он существует. К сожалению, эпидемия, тем более такого масштаба, это не процесс, который просто заканчивается, он плавно сходит на нет. И он не сошел. Просто ушел с телеэкранов.
Я обратила на это внимание неделю назад, когда моя знакомая неожиданно заявилась ко мне в медицинской маске. Если честно, за последний год я уже отвыкла видеть людей в масках, этот неприятный опыт стерся из моей памяти и остался в прошлом, поэтому выглядело это, прямо скажем, неожиданно. Она рассказала, что у нее на работе госпитализировали трех человек, один из них оказался на ИВЛ. Древние слова, которые почти исчезли из моей памяти, а, гляди-ка, возрождаются.
И правда, возрождаются. По официальной статистике сейчас регистрируется от тысячи до двух тысяч госпитализаций в сутки и около пятидесяти погибших каждый день. Несколько лет назад, в 2020 году, эти цифры были поводом для массового карантина и введения ограничительных мер — сегодня их как будто просто не существует. И это на самом деле ужасно. Потому что мы же абсолютно не знаем, как дело обстоит на практике: цифры могут занижаться еще сильнее, чем занижались раньше. Это стало проще: и общественного внимания нет, и все независимые СМИ, которые как-то копали данные, закрыты, но по другим причинам.
Всем просто не до того, нельзя одновременно возиться с двумя всадниками апокалипсиса, война не может идти на фоне эпидемии — либо то, либо другое. Ни федеральный эфир, ни внимание зрителей этого самого эфира не бесконечны. А пандемия на последних своих гласных стадиях еще в 2021-м уже доводила людей до ручки со всеми этими ограничениями, а вопрос вакцинации очерчивал перспективу народного бунта куда нагляднее, чем та же мобилизация. Вспомнить только QR-кодовые войны здесь же, в Татарстане. Говорить о пандемии сегодня, во время войны, когда у людей и так все из рук валится, заставлять их носить маски… Ну это был бы действительно самоубийственный шаг для власти. И несмотря на то, что самоубийственные шаги, как мы могли видеть, для нее вполне нормальны, на это они не пойдут. Не потому что боятся, нет.
Просто потому, что теперь новая жизнь, и теперь-то им точно глубоко плевать на пятьдесят лишних смертей в день. Не нужно больше ни делать вид, ни притворяться социальным государством, ни доплачивать медикам, ничего не нужно. Единственный вопрос в этом контексте: как они решают вопрос с ковидом в лагерях мобилизованных? Потому что толпа из нескольких сотен человек в тесном помещении с плохим питанием и гигиеной — это очень опасное с эпидемиологической точки зрения место.
Коронавирус не закончился, и люди все еще умирают. И почти никто не вакцинируется: я же поставила себе новую порцию «Спутника Лайт», а я помню, как ставила первую вакцину и три часа сидела в нескончаемой очереди весной 2021 года. Никаких очередей нет. Вообще никого нет, меня даже маску надеть не просили. Люди в целом живут какой-то обычной допандемийной жизнью, в автобусах в масках можно увидеть разве что какую-нибудь бабулю, одну на три маршрута. Ходят на тусовки, стоят в плотных очередях, топчут полустертые знаки о полутораметровой дистанции. Для них как будто все закончилось. Но ведь нет, не закончилось.
Какой-то новый штамм с названием «кракен», параллельно с ним бродит свиной грипп, в больницах все еще есть красные зоны. Нет, это не разгар эпидемии с историями о том, как людей на лестничных пролетах размещали, все-таки мы сейчас не на гребне волны коронавируса. Но думать об этом интересно: когда-то в другой жизни пятьдесят погибших в день было для нас поводом сметать туалетную бумагу из всех магазинов, сидеть по домам и бояться. Сегодня… Сегодня другая жизнь. Но маску я все-таки купила. Они сейчас подешевели.
