Каковы характеристики людей, которые верят в теории заговора? Исследования приводят к интересным выводам.
Понятие теории заговора можно определить по-разному. Американский политолог Джозеф Ускински (1) называет теорию заговора «объяснением прошлых, текущих или будущих событий или обстоятельств, которые идентифицируют небольшую группу влиятельных людей, заговорщиков, которые тайно действуют для своей собственной выгоды и против общего блага". Эта точка зрения вполне уместна, поскольку она синтезирует самые важные переменные в заговорщическом мышлении - правило сильных мира сего, секретность или личную выгоду за счет других.
В настоящее время мы постоянно сталкиваемся с теориями заговора. Согласно исследованию (2), более половины американцев исповедуют хотя бы одну теорию заговора. Вероятно, самая большая странность заключается в том, что до 4% американских граждан верят (что составляет более 12 миллионов человек), что Землей тайно правят ящерицы. (3). Данные исследований показывают, что у людей, имеющих заговорщиков, есть определенные особенности. В этой статье делается попытка выделить эти характеристики и создать психологический портрет типичного гражданина, который верит в заговоры. Конечно, нужно сказать, что не в силах одной статьи синтезировать все характеристики людей, которые верят в заговоры. Полный анализ имеющихся данных потребует гораздо больше работы. Поэтому здесь приводятся только самые частые выводы исследований. Мы также не можем забыть тот факт, что разнообразие человеческих личностей чрезвычайно велико, в результате чего человек, который верит даже в самые причудливые убеждения, может иметь характеристики, отличные от тех, что указаны ниже.
Большая уверенность в себе
Исследования показали, что заговорщики во многих случаях исповедуют нарциссические черты (4, 5). Они определяются самооценкой, преувеличением личности или пониженным сочувствием. Подобные результаты были обнаружены и в другом исследовании, которое выявило более низкий уровень интеллектуального смирения у людей с заговорщическими наклонностями (6). Такой человек считает, что его мысли лучше, чем мысли других, не признает возможность ошибки в своих размышлениях или по крайней мере меняет свое мнение под влиянием новых фактов или событий. Напротив, человек, для которого характерно интеллектуальное смирение, допускает возможность своей ошибки и способен изменить свои взгляды и переоценить свои взгляды. Спектр этих характеристик может также включать выводы авторов, исследовавших (среди прочих характеристик) степень общей честности и смирения. Исследования еще раз показали (6, 7), что у людей с заговорщическими убеждениями эти тенденции проявляются в меньшей степени. Когда мы еще раз отражаем эти характеристики (нарциссические черты, низкое интеллектуальное и общее смирение), мы можем ощутить, насколько трудно может быть убедить верующего человека в недостатках или противоречиях данной теории заговора.
Великое чувство собственного достоинства
С другой стороны, несмотря на грандиозные тенденции, люди с убеждениями о заговоре демонстрируют более низкую самооценку (4, 8). Эта комбинация низкой самооценки и нарциссизма - отношения, подтвержденные многими исследованиями (9), и предполагается, что нарциссизм «маскирует глубоко укоренившуюся незащищенность и низкую самооценку» (10).
Польский психолог Александра Цихоцкая и ее сотрудники (4) в этом контексте добавляют, что теории заговора могут быть особенно привлекательными для людей с нарциссическими наклонностями. Приписывая свои неудачи или недостатки «сильным и злым», их самооценка не страдает. Последовательно борясь с предполагаемой несправедливостью, они могут повысить свою самооценку и самоуважение (но при этом они борются со злом, разрушающим весь мир). Это значительное преимущество с точки зрения повышения самооценки и самоуважения, вероятно, является еще одним важным фактором, из-за которого людям трудно отказаться от теорий заговора.
Интересно, что хотя эти люди готовы бороться со «злом в мире», исследования показали более низкий уровень их альтруистического отношения (6). Поэтому их борьба, вероятно, на самом деле служит их собственным бессознательным целям (например, обвинение других в собственной неудаче, повышение собственной самооценки и т. д.), а не подлинным усилиям по спасению мира.
Авторитарные тенденции
По мнению ряда экспертов (11), в менталитете людей, верящих в заговоры, есть признаки последовательной и обобщаемой политической позиции. В них особенно ярко проявляются две тенденции: правый авторитаризм и ориентация на социальное доминирование. Правый авторитаризм характеризуется конвекционизмом (цепляние за окончательные ценности или установки), авторитарным подчинением (упор на послушание и уважение к власти) и авторитарной агрессией (репрессивное отношение к тем, кто отклоняется от общепринятых ценностей). Ориентация на социальное доминирование, в свою очередь, означает стремление к социальной иерархии (например, у пожилого человека должно быть больше власти, чем у молодого). Обе шкалы указывают на авторитарный тип личности (12). Разумеется, нет необходимости объяснять читателю отрицательные атрибуты авторитарной личности и авторитарных установок. Здесь можно сослаться на Теодора Адорна (1903–1969) и его концепцию авторитарной личности.
Эти характеристики дополняются другими. Например, исследование (6, 8) обнаружило более низкий уровень дружелюбия и сознательности у людей, придерживающихся взглядов на заговор. В повседневной жизни низкий уровень дружелюбия проявляется склонностью к цинизму или подозрительности. В контексте низкой сознательности мы говорим о безразличии, бесцельности или халатности (13). Можно также упомянуть исследование (14), в котором обнаружена более низкая степень открытости, определяемая условностью или жесткостью.
Семейное происхождение и склонности к заговорам
Основа вышеупомянутых характеристик и конспирологического мышления, вероятно, уходит корнями в детство. Мы знаем из исследований (15, 16), что для людей, верящих в заговор, чаще характерны так называемые неопределенные отношения. Мы называем отношения между эмоциональной связью, созданной между ребенком и родителем, которая также проявляется во взрослой жизни. Например, если ребенок удовлетворяет свои эмоциональные или социальные потребности с раннего возраста и его родители подходят к нему с любовью и эмоциями, установятся определенные отношения. Это принимает форму доверия к родителям и чувства безопасности в мире. Затем качество этих отношений переносится на взрослую жизнь, благодаря которой человек больше доверяет людям, партнеру, меньше тревожится и т. д.
Однако, согласно исследованиям, люди с заговорщическим мышлением чаще находятся в ненадежных отношениях, предполагающих, что в детстве между ними и их родителями не было достаточно эмоционально сильной связи. Хотя родители могли прагматично заботиться о своих детях, обеспечивать их едой или жильем (даже сверх установленного стандарта), им не требовалось оказывать достаточную эмоциональную помощь. Таким образом, в детстве ребенок не испытывал реальной безопасности и эмоциональной защищенности - он узнал, что должен заботиться о себе, что мир неопределенен и опасен. Это восприятие мира затем проявляется во взрослой жизни. Человек чувствует себя более неуверенно, в большей опасности и меньше доверяет людям. В результате логично, что эти люди чаще верят в «злой и коварный мир», который ими манипулирует и хочет причинить им вред. По сути, теории заговора лишь подтверждают их собственные предположения о мире.
В результате этого для читателя, возможно, неудивительно, что люди, верящие в теории заговора, проявляют более частые параноидальные тенденции (17, 2). Однако следует отметить, что это не паранойя с точки зрения расстройства личности, а скорее определенные центрированные черты личности, а именно недоверие или необоснованная подозрительность. К другим типичным чертам можно отнести антинаучные установки (14) , свидетельствующие об отрицательном отношении к науке и научным знаниям.
Вывод
Исследования показали, что люди, которые верят в заговоры, могут обладать некоторыми особенностями. С одной стороны, они могут испытывать уязвимость в виде заниженной самооценки, с другой стороны, они могут испытывать величие или авторитарные тенденции. Однако обществу не следует забывать, что семейное происхождение может быть первым местом, где создается основа для этих характеристик, и само по себе может в значительной степени поддерживать восприятие мира как неопределенного, угрожающего и непредсказуемого. Вот почему трудно обвинить людей, которые верят даже в самые невероятные заговоры, когда их семейное окружение действительно показало им, что мир опасен и сварлив. Неоднократно нападая на таких людей и, возможно, чрезмерно бесчестив веру в заговоры, общество еще раз только подтверждает тем, кто верит в заговоры, что мир враждебен и наступает. В результате вера в «плохой мир» может углубиться.
Мы также не должны забывать, что благодаря возможности немедленного распространения с помощью современных технологий теории заговора в настоящее время оказывают гораздо более негативное влияние на общество, чем в прошлом. Они могут значительно поляризовать ее, посеять неоправданный страх или иным образом коренным образом повлиять на атмосферу в стране. Это большой вызов для политиков, социологов, психологов. Как бороться с теориями заговора? Лично я разделяю мнение, что борьбу с заговорами нужно начинать в детстве - с любви, эмоций и эмоциональной поддержки со стороны родителей.
Валерий Розанов, доктор психологии
Ресурсы
(1) Uscinski, JE (2019). Теории заговора и люди, которые им верят. Издательство Оксфордского университета. с. 48.
(2) Оливер, Дж. Э., и Вуд, Т. Дж. (2014). Теории заговора и параноидальный стиль массового мнения. Американский журнал политических наук, 58, 952–966.
(3) Бамп, П. (2013). 12 миллионов американцев верят, что нашей страной правят люди-ящерицы.
(4) Cichocka, A., Marchlewska, M., & Golec de Zavala, A. (2016). Предсказывает ли себялюбие или ненависть к себе убеждения заговора? Нарциссизм, чувство собственного достоинства и поддержка теорий заговора. Социально-психологическая наука и наука о личности, 7 (2), 157–166.
(5) Marchlewska, M., Cichocka, A., ozowski, F., Górska, P., & Winiewski, M. (2019). В поисках воображаемого врага: католический коллективный нарциссизм и поддержка взглядов на гендерный заговор. Журнал социальной психологии, 159, 766–779.
(6) Боуз, С. М., Костелло, Т. Х., Ма, В., и Лилиенфельд, С. (2020). Заглядывать под шляпу из фольги: выяснение личностных и психопатологических корреляторов убеждений о заговоре. Журнал личности.
(7) Джолли, Д., Дуглас, К., Лейте, А. С., и Шредер, Т. (2019). Вера в теории заговора и намерение заниматься повседневными преступлениями. Британский журнал социальной психологии.
(8) Галлифорд, Н., Фернхэм, А. (2017). Факторы индивидуального различия и убеждения в медицинских и политических теориях заговора. Скандинавский журнал психологии, 58 5, 422–428.
(9) Rogoza, R., emojtel-Piotrowska, M., Kwiatkowska, MM, & Kwiatkowska, K. (2018). Яркое, темное и синее лицо нарциссизма: спектр нарциссизма в его отношениях с метатрайтами личности, самооценки и номологической сетью застенчивости, одиночества и сочувствия. Границы в психологии, 9, статья 343.
(10) Кучинка, С., Боссон, Дж. (2018). Модель психодинамической маски нарциссизма: где она сейчас? В A. Hermann, A. Brunell, J. Foster (Eds.): The Handbook of Triat Narcissism (стр. 89-95). Springer. с. 89.
(11) Имхофф Р. и Брудер М. (2014). Говорить (неправду) власти: менталитет заговора как обобщенная политическая установка. Европейский журнал личности, 28, 25–43.
(12) Дайрендал, А., Кеннаир, Л., и Бендиксен, М. (2021). Предсказатели веры в теорию заговора: роль индивидуальных различий в шизотипических чертах, паранормальных верованиях, ориентации на социальное доминирование, авторитаризме правого крыла и менталитете заговора. Личность и индивидуальные различия, 173, 110645.
(13) Ковачова, Э., и Ковачикова, Г. (2008). Эмоциональное переживание победы и поражения у взрослых с точки зрения личностных переменных «Большая пятерка». Психологические дни: я, мы и они.
(14) Свами, В., Тран, США, Стигер, С., Пичниг, Дж., Надер, И. В., и Ворачек, М. (2016a). Кто верит в миф о гигантском скелете? Изучение коррелятов индивидуальных различий. SAGE Open , 6 , 1-7.
(15) Грин Р. и Дуглас К. М. (2018). Тревожная привязанность и вера в теории заговора. Личность и индивидуальные различия, 125, 30–37.
(16) Леоне Л., Джакомантонио М., Уильямс Р. и Мичетти Д. (2018). Избегайте стиля привязанности и идей заговора. Личность и индивидуальные различия, 134, 329–336.
(17) Брудер, М., Хаффке, П., Нив, Н., Нурипана, Н., и Имхофф, Р. (2013). Измерение индивидуальных различий в общих убеждениях в теориях заговора в разных культурах: Опросник по ментальности заговора. Границы в психологии, 4, 1–15.
