Людмила Ильинична Альперн: 45 лет в правозащите
В 1975 году Людмила Альперн стала студенткой. В этом году она и познакомилась с Валерием Абрамкиным, который был одним из основателей КСП и известным издателем неподцензурной литературы. Он активно участвовал в работе клуба самодеятельной песни.
Вместе с тем Абрамкин проводил собственные мини-слеты, где обсуждались запрещенные материалы, приглашались запрещенные барды, среди которых был Галич. Именно тогда, в 17 лет, Альперн и прочла «Архипелаг ГУЛАГ». Эта книга Людмилу потрясла.
В 1978 году Абрамкин и еще 10 человек (Виктор Сокирко, Владимир Гершуни, Глеб Павловский) создали редколлегию журнала «Поиски взаимопонимания», который на папиросной бумаге издавался тиражом всего лишь 10 экз. Потом этот журнал переходил из рук в руки. В этом журнале печатались произведения Фазиля Искандера и Владимира Войновича, письма заключенных. Уже в 1978 году Абрамкин получил предупреждения, начались обыски.
Одним из лучших редакторов был Павловский, ученик М. Я. Гефтера, историк, который писал блестяще. В отличие от Абрамкина он стал заниматься политической деятельностью.
Валерий Абрамкин стал первым издателем Даниила Хармса.
В. Абрамкина задержали 4 декабря 1979 года. До этого его выгнали с работы, и он работал сторожем в церкви на Чистых прудах. Вместе с Абрамкиным задержали Сорокина, Сокирко и Юрия Грима (он затем оказался в тюрьме, как и Абрамкин). Сорокин через несколько лет покинул СССР. Сокирко имел большую семью и подписал отказное письмо. В тюрьму попали только двое: Абрамкин и Грим.
Людмила Альперн стала одной из первых, кто подписал письмо в поддержку Валерия Абрамкина. Подписывать письмо было боязно, но она знала, что Абрамкин ничего плохо не сделал, и это давало ей силы.
Затем Л. Альперн участвовала в студенческой неформальной группе, которая помогала заключенным.
Абрамкин вначале попал в Бутырскую тюрьму, находился несколько месяцев в расстрельном коридоре, получил три года лишения свободы и попал в колонию в Алтайский край. Так он шел не по статье 70 УК РСФСР, а по более легкой статье 190-1, то попал он не в политическую, а в обычную, к обычным уголовникам.
Людмила Альперн сказала, что вначале она прочла «Архипелаг ГУЛАГ», а затем этот «Архипелаг ГУЛАГ» обрушился на нее.
Абрамкин за малейшие нарушения получал ШИЗО. Вскоре он получил и второй срок, снова на три года лишения свободы. И только благодаря перестройке он смог освободиться.
Вскоре после возвращения в Москву Абрамкин создал организацию «Тюрьма и воля», которую затем переименовали в Центр содействия реформе уголовного правосудия.
В 1997 году у Абрамкина распалась организация, и Абрамкин пригласил Людмилу работать в свою организацию. В 1999 году Людмила Альперн стала заместителем директора организации и была его заместителем до самой его смерти. С 1998 года работа Центра стала контактной и стала включать в себя посещение колоний.
В 1999 году Центом был начат новый проект: в шести учреждениях для женщин удалось провести анкетирование женщин-заключенных. Анкеты включали в себя 300 вопросов. По итогам анкетирования было издано несколько книг. Исследование открыло страшную картину. Большинство женщин не имели контакта со своими детьми и не знали, где они находятся. Женщины не получали прокладки и рвали для их изготовления матрасы. Женщин избивали за то, что они рассказывали что-то правозащитникам.
Был сделан вывод о том, что исправительный лагерь не приспособлен для женщин. Лагерь меняет характер человека, его привычки, взгляды. Альперн стала разрабатывать программы исправления и реабилитации для женщин.
В 2004 года стали проводиться мероприятия по внедрению в деятельность пенитенциарной службы медиации. Базовыми для этой работы стали две колонии в пос. Шахово Орловской области – женская колония строгого режима и детская колония. Женская колония в Шахове была предназначена для женщин, ранее уже отбывавших наказание, и до 2004 года являлась одной из двух существовавших в стране женских колоний строгого режима. Альперн 10 лет занималась с этими женщинами.
Заключенных обучали тому, как надо мирить людей, которые находятся в состоянии конфликта. Для них это было трудно, так как они привыкли к одному способу разрешения конфликтов – мордобою.
Комментируя в чате рассказ Людмилы Ильиничны, Борис Пантелеев написал: «размышляя о проведенных в тюрьме днях и годах, ловлю себя на мысли о том, что вспоминаются и оживают все мелочи быта, бесконечные диалоги с персоналом, жалобы и протесты, а не мысли об инквизиционном правосудии. Может быть потому, что суд промелькнул, а заключение - это длинная череда дней и событий, потому что время, выстраиваясь в бесконечный ряд безликих дней, не оставляет зэка без событий вообще. Ну а события - это люди».
Людмила Ильинична рассказала и о восьми годах своего членства в ОНК. Но в 5 состав ОНК она попасть не смогла, хотя и выдвигалась от МХГ.
Из всех СИЗО, расположенных в Москве, самое негативное впечатление на нее произвело СИЗО «Лефортово».
Она рассказала и о том, как она стояла у истоков общероссийского проекта по обучению членов ОНК на средства Совета Европы.
В итоге мы пожелали Л. И. Альперн быстрее возвращаться в ряды активных действующих правозащитников.
