Принял участие во встрече с омбудсменом Кыргызстана
Токон Балатбекович Мамытов всю жизнь проработал в силовых структурах, проходил службу первым заместителем директора Комитета национальной безопасности Кыргызстана, затем был вице-премьером по силовому блоку. Полгода назад он стал новым Уполномоченным Киргизии по правам человека.
«Теперь, став Уполномоченным и увидев проблемы прав человека, — сказал он, — я удивляюсь тому, какие глупости я и мои коллеги иногда говорили и делали».
Уполномоченный и его аппарат находится в старом 3-этажном доме, построенном в 1920-е годы и имеющем собственную историю: до войны здесь находился военный комиссариат Киргизской ССР и в здании был кабинет генерала Панфилова, героически погибшего во время обороны Москвы в 1941 году.
Уполномоченный действует на основании закона 2002 года. В прошлом году к закону были разработаны поправки, но Мамытов не хочет его вносить, а хочет разработать новый закон, который так же, как и соответствующий российский закон, был бы конституционным.
Нам рассказали о том, что у прежнего уполномоченного был конфликт с прежним президентом, возникший из-за того, что уполномоченный заступился за лидера одной из парламентских фракций. Хотя в этом и состоит работа уполномоченного, президент воспринял это болезненно.
Правовое положение УПЧ Киргизии неустойчиво: в действующем законе есть норма о том, что по итогам ежегодного отчета омбудсмена парламент может его… снять.
10 лет зарплата сотрудников аппарата омбудсмена не повышалась. Только в октябре 2017 года зарплата сотрудникам аппарата была повышена. Из 79 ставок государственных служащих 20 ставок по этой причине вакантны.
Уполномоченный и его сотрудники не могут попасть в закрытые судебные заседания. Такие заседания часто проводятся по делам об экстремизме.
Вместе с тем УПЧ Киргизии назначает региональных уполномоченных — областных, а в Бишкеке и Оше — городских. Назначаются они по итогам открытого конкурса. Областные советы их не выбирают по одной единственной причине: областных органов представительной власти в Киргизии нет.
Тюремное хозяйство Кыргызстана состоит из шести СИЗО, 11 исправительных колоний, целых 14 колоний-поселений. Заключенных в стране – 10 тыс. человек, или примерно в два раза меньше, чем в России из расчета на 100 тыс. населения. Однако количество пожизненно осужденных существенно больше, чем в России — 340 человек. Но ни один из них пока что не освободился условно-досрочно. В стране действует 36 ИВСов.
Хотя в Киргизии нет Общественных наблюдательных комиссий, в стране действует мощное правозащитное движение. Немалую роль в этом играет и институт уполномоченного. Так, им подписан меморандум с правозащитными НКО, на основании которого уполномоченный вправе из числа правозащитников назначать советников и помощников на общественных началах. Более того, по закону уполномоченный создает мониторинговые и межведомственные группы, активно включая туда правозащитников. Благодаря этому правозащитники попадают в СИЗО, колонии и другие закрытые учреждения, как члены команды уполномоченного (а вы что подумали?). Так как в Киргизии нет закона об иностранных агентах, НКО Киргизии в материальном плане сильнее государственных структур. Поэтому сотрудничество оказывается не только полезным в правозащитном плане, но и выгодным экономически: накладные расходы берут на себя правозащитники, а полномочия для проведения проверки предоставляет уполномоченный.
У киргизского омбудсмена несколько партнеров по правозащитной деятельности.
При Правительстве Киргизии действует Координационный Совет по правам человека, включающий в себя как представителей ведомств, так и гражданского общества, можно предположить, что это — аналог нашего СПЧ. Однако действует Совет как-то вяло: те, с кем я обсуждал его работу, этой работой недовольны. Наверное, нет в этом Совете своего киргизского Федотова.
Недавно в Кыргызстане был принят закон о бизнес-омбудсмене. Закон написан при участи западных партнеров. Сам уполномоченный по правам предпринимателей пока что не назначен, но по новому закону этот пост может занять иностранный гражданин.
Появился в Киргизии и закон о пробации, в соответствии с которым в стране создается Служба пробации. И это при том, что в Киргизии и так сажают в два раза реже, чем в России.
При правительстве Киргизии действует национальный превентивный механизм — Национальный центр противодействия пыткам. Но в систему Аппарата УПЧ Наццентр не входит.
