Вчера, 21 марта 2019 года, произошло малозаметное для жителей Края событие: депутаты Законодательного Собрания поддержали создание в регионе ещё семи городских округов. Ликвидация местных самоуправлений произойдёт в сельских поселениях и малых городах нескольких муниципальных районов: Ильинском, Красновишерском, Октябрьском, Очёрском, Чердынском, Чусовском и Добрянском. Ранее такое же решение было принято в отношении ещё целого ряда районов.
Местные власти и жители почти всех муниципальных образований этих районов согласились с ликвидацией своих органов местного самоуправления. Почти все. Споры возникли по поводу создания Добрянского городского округа. Включить во вновь образуемый округ краевые депутаты решили и Полазну, несмотря на то, что большинство её жителей активно выступили против ликвидации своих органов МСУ и объединения их посёлка с Добрянкой и другими поселениями района в единый городской округ. Но краевые депутаты мнением полазненцев пренебрегли, проголосовали, даже не предоставив слова представителю инициативной группы. Добрянский городской округ был создан.
Для меня это прецедент абсолютно антинародного решения, да простится мне использование коммунистической терминологии. Этот прецедент очень многое говорит о тех, кто сегодня руководит Пермским краем: от губернатора Максима Решетникова до краевых депутатов вроде Надежды Лядовой и Игоря Орлова. Их всех объединяет одно, но главное – абсолютная нетерпимость к мнению невластных людей. Они просто физически не могут уважать мнение тех, кто без чиновничьих, депутатских или правоохранительных «погон». Это практически классовое пренебрежение во всей своей красе продемонстрировали наши краевые депутаты и на вчерашнем заседании Законодательного Собрания и на позавчерашнем заседании Комитета по местному самоуправлению, где обсуждался тот же «полазненский вопрос» с представителями инициативной группы.
По-моему, не было у нас ещё такой ситуации, когда большинство жителей конкретного поселения активно и доказательно (поставив личные подписи с адресами и телефонами) высказались против конкретных действий властей на своей территории, а власти, глядя людям в глаза, с еле скрываемой торжествующей усмешкой, официально и публично проигнорировали мнение большинства избирателей. Типа «бунт крепостных подавлен, так им, быдлу, и надо – нечего лезть в дела нашей большой богоизбранной политики». Про «быдло», конечно, не говорили, но дали понять абсолютно прозрачно и на Комитете, и на пленарке.
В Полазне зарегистрированы 8 318 избирателей. Свою подпись против ликвидации местного самоуправления в Полазне поставили 5 700 человек или 68%. Опрос проводила инициативная группа жителей Полазны, и даже не всех ещё успела опросить, а собрала такое количество подписей. Возможны, конечно, огрехи вроде подписей живущих в Полазне, но не зарегистрированных в ней, но большинство неоспоримо. Никаких своих опросов власти не проводили. Зато они провели публичные слушания, но на этих слушаниях из 13 выступивших 9 высказались против ликвидации МСУ в Полазне и вхождения её в Добрянский городской округ. Правда, в протоколе чиновники указали 5 – «против» и 3 – «за», но и они, как видим, не смогли проигнорировать мнение большинства. Зато смогли депутаты нашего Законодательного Собрания – почти в полном составе они послали мнение полазненцев куда подальше. Спасибо неизвестным четверым депутатам, которые были против, и двум воздержавшимся.
Самое вредное и пока не заметное людям в развёрнутой губернатором Максимом Решетниковым кампании по ликвидации местного самоуправления в поселениях Края и превращению гигантских сельских территорий Прикамья в смешную совокупность «городских округов» – это извращение самой сути местного самоуправления. Местное самоуправление в любом месте планеты возникает как плоть от плоти, кровь от крови конкретного местного сообщества – людей, вместе живущих в одном конкретном месте: деревне, селе, посёлке, городе. Именно совместное проживание в поселении объединяет людей совместным же использованием ресурсов и возможностей своего поселения. Потому они и могут самоуправляться, что их объединяет сам быт совместного существования. Но губернатор Максим Решетников, министр территориального развития Александр Борисов, депутаты Законодательного Собрания уничтожают местное самоуправление именно в населённых пунктах – в местах компактного проживания людей. Краевые власти лишают местные сообщества самоуправленческой субъектности, права на элементарную автономность, проистекающую из самой компактности проживания. Взамен пермские высокопоставленные технократы и бюрократы создают так называемые «городские округа» как своего рода ИСКУССТВЕННЫЕ местные федерации, состоящие из деревень, сёл, городков. Но поскольку своя местная власть в деревнях, сёлах и городках технократами-реформаторами предназначена к уничтожению, то это уже будут никакие не федерации, даже искусственные, а какие-то уродливые микроимперии: «Добрянская», «Чусовская», «Очёрская» и т.п., с едиными центрами окружного управления для десятков самых разных мест и местечек, не имеющих своего голоса именно как поселения.
Сама идея создания «городских округов» вполне рациональна и конкретно применима, но ни в коем случае не универсальна. Совсем не универсальна. Создавать городские округа имеет смысл только при формировании вокруг городов, даже небольших, ЕСТЕСТВЕННЫХ конгломераций – это когда город и близлежащие поселения представляют собой реально единый «народно-хозяйственный комплекс», и создание городского округа призвано лишь обеспечивать ещё и административное единство. У нас же в городские округа сплошь и рядом записывают большие самодостаточные сёла и посёлки, ориентированные не на город в 15-100 километрах, а на нормальное сельское хозяйство или сырьевые промыслы.
Надежды на представительные органы, в которых предполагается, что депутаты, избранные от конкретных поселений, лишённых МСУ, будут отстаивать их интересы – наивны. Так как переговорная сила депутатов в значительной степени определяется их местным административным ресурсом (местные администрации) и степенью организованности их электората, а в малых городах и сельских поселениях основными формами самоорганизации местных жителей как раз и являются органы местного самоуправления и связанные с ними локальные группы влияния и местные некоммерческие объединения. С уходом из поселений органов местного самоуправления уйдут и все основные поводы и возможности для административной и гражданской консолидации и самоорганизации. В сельских поселениях, даже больших, нет того социального разнообразия и достаточного представительства среднего класса, которые позволяют в больших городах более или менее естественно воспроизводиться гражданской и политической активности. В сёлах и малых городах практически единственными эпицентрами публичной хозяйской и гражданской активности становятся именно органы местного самоуправления, какими бы забюрократизированными и беспомощными они ни казались. Уйдут из сёл и малых городов органы МСУ – уйдёт и всякая публичная активность в местных интересах. Никакие ТОСы ситуацию не спасут по причине своей изначальной бесполномочности.
Новым депутатам с «мест без МСУ» просто не на кого будет опираться на местах, заботясь об интересах этих мест. Они будут воспроизводиться как вульгарные лоббисты местных полукриминальных князьков и как кивалы для окружных и региональных суперначальников.
Да, бесхребетные муниципальные кивалы уже давно доминируют в большинстве наших муниципалитетов. Но, во-первых, не во всех, о чем говорят истории с Мазунино, Калинино, Яйвой, Уральским и др. А, во-вторых, само наличие поселенческих органов местного самоуправления, по крайней мере, оставляет возможность для формирования нормальной местной власти, при более благоприятных внешних условиях, чем сегодняшние.
Да, местные гражданские сообщества так и не сформировались в большинстве наших сельских и малогородских поселений, но, во-первых, не во всех, о чём говорят события в Оханском, Верещагинском, Октябрьском районах, в той же Полазне, а, во-вторых, как я уже говорил, именно органы местного самоуправления – едва не единственный каркас и повод для кристаллизации местных сообществ. Но именно их и, возможно, именно для этого и уничтожает губернатор Решетников с подручными министрами и депутатами.
Да, реальное местное самоуправление как сложное институциональное взаимодействие местных хозяев и местных сообществ в интересах всего поселения так и не сложилось в большинстве больших и малых поселений России и Пермского края, но это не повод уничтожать в поселениях и сами институты местного самоуправления – при любом оздоровлении политической ситуации они пригодятся, и ещё как пригодятся. Если доживут до оздоровления.
Одним словом, решетниковская оптимизация добьёт остатки зачатков местного самоуправления в Крае. Ему-то что, он, как и все они, рано или поздно затеряется в закоулках кремлёвской власти, а нам с этим жить.
Максим Решетников начинал свою губернаторскую деятельность в Пермском крае как разумный молодой технократ. От него ждали именно разумности, взвешенных профессиональных решений, ровного, без выкрутасов и авантюр (в отличие от предыдущих двух губернаторов), ведения регионального хозяйства. Но заколдовано губернаторское место в Пермском крае. Перед нами опять почти полный отрыв первого лица от местного спроса на преобразования и от местных потребностей в условиях всё ухудшающейся социально-экономической ситуации. И опять прожекты, капризы, авантюры. Ну какие такие людские потребности давили на Максима Геннадьевича в условиях кризиса, чтобы перекраивать полгорода, нарушать привычную жизнь тысяч пермяков во имя ликвидации нескольких километров железной дороги, без чего ну никак не получалось у губернатора сделать из набережной конфетку? Зачем, когда и так всем несладко, заниматься в миллионном городе тотальной ликвидацией всех киосков, вместе с рабочими местами и с привычным удовлетворением привычного спроса? Ведь всё это можно было сделать выборочно, соблюдая и эстетические, и предпринимательские, и социально-потребительские интересы пермяков. Вот кто кого дёргал за руку с реформой маршрутной сети? У нас что, мэрия захлёбывалась от жалоб пермяков на её дурацкое устройство? Наверное, там что-то неэффективно, но существующая сеть явно не являлась острой проблемой для горожан. «Тебе-то, Савва, это зачем?». В Крае и Перми куча проблем, а такое ощущение, что краевым властям больше заняться нечем, как ликвидацией местного самоуправления в пермских сёлах и посёлках.
Ребята, на улице кризис – тихий, но упорный – не дёргайте людей, не мешайте им жить в этих и так хреновых условиях. Не создавайте людям новых проблем – федералов хватает. Пока кризис – следите просто за нормативным состоянием всего. Хочется активничать – помогайте людям, веселите людей, но не за их счёт, не разбазаривайте бюджет на свои дурацкие хотелки. Набережную можно благоустроить и с железной дорогой. Повысить полезность местного самоуправления можно и без ликвидации этого самого местного самоуправления в сотнях сёл и посёлков.
А пока имеем то, что имеем: наш губернатор Максим Решетников становится для пермяков источником непредсказуемости и враждебности. И никто в его окружении не смеет ему перечить.
P.S. Конечно, губернаторское кресло у нас не заколдовано. Просто каждый новый губернатор, приезжая в Пермский край, попадает в одну и ту же ситуацию – в ситуацию полной вседозволенности и абсолютной бесхребетности местной, извините, «элиты», неисправимых наших временщиков, с готовностью прогибающихся под всё, что присылают. В таком окружении и святой пройдохой станет. И ведь, что самое-то обидное, – не все они временщики, не все бесхребетны, далеко не все, даже среди депутатов. И в Правительстве, и в мэрии, и в большом пермском бизнесе достаточно разумных, высокоэффективных и даже мощных спецов и лидеров. Но ведь не смеют, не берут на себя ответственности за город и Край. Что у нас не так? Что с ними не так?
