Выборы в Москве, или почему это не выборы

Единый день голосования 2018 года породил специфический интерес к выборам. Не то чтобы избиратели стали больше ими интересоваться, но журналисты, политологи и организаторы выборов (в широком смысле слова) активизировали свою деятельность. Общественные палаты с особым усердием рекламировали тему расширения общественного наблюдения, политологи с удовольствием обсуждали не совсем обычный исход губернаторских выборов, НТВ выпустило очередную стряпню про «Голос», а «Дождь» провел спецоперацию по внедрению в избирательный штаб Собянина.

Сидя в Москве, можно было легко видеть, какие гигантские усилия московская администрация прилагает для повышения явки избирателей. Она не очень заботилась о победе Собянина, поскольку было очевидно, что в бюллетене серьезных конкурентов для него нет. Тем не менее объем пресловутого административного ресурса, использованного на этих выборах, пожалуй, побил все предыдущие рекорды.

Политические процессы, происходящие в Москве, через некоторое время распространяются на всю страну. Так было со становлением «властной вертикали», происходившем в Москве в 1992–1996 годах, а после 2002 года — в федеральном масштабе. Так происходит с административной стратегией и тактикой проведения выборов, которые мы сначала видим в столице, а затем — в остальных частях страны. Некоторая расслабленность региональных администраций на выборах 2018 года похожа на ситуацию с выборами мэра Москвы в 2013 году. Напомним, что следующим этапом были «договорные» выборы в Мосгордуму 2014 года, а теперь — честные в смысле голосования и подсчета голосов, но неконкурентные и придавленные административным ресурсом выборы главы исполнительной власти.

На этот раз в применении административного ресурса была своя специфика: большая его часть была брошена не на победу административного кандидата, которая была обеспечена составом кандидатов, а на повышение явки.

Ресурс первый: московские законодатели. Незадолго до выборов в московское законодательство с подачи мэра были внесены существенные изменения. Во-первых, закон разрешил создание избирательных участков вне территории Москвы в тех местах, где в день голосования якобы ожидается скопление москвичей (на дачах). Во-вторых, время голосования было продлено на два часа. Конечно, некоторым гражданам было удобно голосовать на дачах, так же, как некоторым было бы удобно голосовать на диване. Некоторые поздно возвращаются из-за города и могут зайти на избирательный участок после восьми вечера. Направленность этих законодательных новаций очевидна — повышение явки. С другой стороны, эти новации требовали значительных финансовых и материальных затрат, о чем умолчал инициатор законопроекта. Кроме того, косвенным их результатом было создание трудностей для общественного наблюдения и потенциальное снижение качества подсчета голосов.

Под Москвой было создано 209 избирательных участков. Оборудование и оплата труда членов участковых избирательных комиссий обошлись бюджету Москвы совсем в немалую сумму (она исчисляется сотнями миллионов рублей). Организаторы выборов чувствовали бы себя не очень удобно, если бы на эти участки пришло бы мало избирателей, поэтому на привлечение избирателей были брошены сотрудники МФЦ (многофункциональные центры обслуживания населения), которых приходилось возить «на работу» из Москвы в Подмосковье[1]. Их задачей было уговорить жителей Москвы, пребывающих летом на дачах, записаться на ближайший «дачный» участок. Неизвестно, сколько сотрудников МФЦ вместо своих основных обязанностей занимались обходом избирательных участков, но известно, что им удалось привлечь в списки «дачных» участков около 125 тысяч избирателей.

Настойчивость сотрудников МФЦ в привлечении избирателей к голосованию (точнее — к записи в списки «дачных» участков) переходила все границы: они не только обходили дачи, но обещали разные блага садово-огородным товариществам[2], если последние будут дружно записываться в список избирателей. Дачников ублажали строительством детских площадок и подъездных дорог. При этом избиратель извещался о том, что он может передумать и голосовать по месту жительства в Москве. Поскольку для голосования на дачных участках записалось довольно много избирателей, встал вопрос о том, как бы заставить хотя бы некоторых из них проголосовать именно там, а не в Москве (на дачных участках проголосовало только 2/3 записавшихся).

Решения могло быть два: либо пообещать прийти к избирателю прямо на дачу (для этого надо получить от него заявление, что он не может сам прийти в помещение для голосования), либо надо доставить избирателя с дачного участка на избирательный. Новой заботой для сотрудников МФЦ стало уговаривание дачников, чтобы они написали заявление о голосовании вне помещения для голосования[3].

А Мэрия Москвы выделила для подвоза дачников к «дачным» избирательным участкам большое число автобусов. По сообщению председателя Мосгоризбиркома В. Горбунова «москвичей, не имеющих возможность самостоятельно добраться от дачи до «дачного» избирательного участка, будут подвозить 200 бесплатных автобусов[4]. То есть организаторы выборов, устроив избирательные участки «поближе к москвичам», сделали так, что москвичей пришлось подвозить к участкам. 

Отметим, что собянинское детище (несомненно, удобное для граждан) — МФЦ — вообще приняло активное участие в агитации за явку и кандидата Собянина лично. В офисах МФЦ можно было найти много агитационного материала[5].

Следующим направлением использования административного ресурса было создание армии волонтеров[6]. Армию надо было экипировать: футболки, бейсболки, значки, шарики, магнитики… Хотя часть этой продукции была оплачена из избирательного фонда, наверняка не обошлось без помощи администрации, тем более что некоторое количество волонтеров набиралось среди советников районных управ. И маловероятно, что волонтеры волонтерили без дополнительного стимулирования.

На поддержку избирательной кампании были брошены организации здравоохранения, социального обеспечения и другие близкие к мэрии организации. Поликлиники проводили выездное обслуживание населения, что, несомненно, требовало материальных затрат и дополнительной оплаты труда. Социальные работники усиленно составляли списки избирателей, к которым надо прийти на дом с избирательным ящиком. Банк «ВТБ» рассылал своим вкладчикам смс-призывы прийти на выборы.

9 августа председатель Московской городской избирательной комиссии В. П. Горбунов направил руководителям районных и окружных администраций города Москвы письмо, в котором вполне определенно призвал их участвовать в привлечении избирателей к голосованию. В письме, впрочем, ничего не было сказано, из каких средств администрация должна привлекать избирателей на выборы (заметим, что самой избирательной комиссии из бюджета Москвы на организацию и проведение выборов было выделено около полумиллиарда рублей. Из них примерно 166 миллионов было предназначено для информирования избирателей). Администрации, естественно, нашли дополнительные средства.

Как водится, миллионы бюджетных рублей были затрачены на проведение различных праздничных мероприятий[7], якобы не связанных с выборами. Как нельзя кстати, к единому дню голосования подоспел День города. Понятное дело, на праздничных мероприятиях вместе с бесплатной гречневой кашей и многочисленными подарками упоминалось и имя мэра Москвы, а в некоторых случаях победителей соревнований поздравлял лично мэр[8].

Количество напоминаний о необходимости участия в выборах превысило все ранее наблюдавшиеся показатели. Занимались этим не только избирательные комиссии, но и телефонные операторы, и коммунальные службы, и многофункциональные центры.

Немалый вклад в кампанию привлечения избирателей на выборы внесло московское метро[9]. Некоторые поезда метро были оснащены телевизорами, в которых не только пропагандировали участие в выборах, но и рассказывали о благодеяниях мэра Собянина. Были даже поезда, украшенные портретами кандидата Собянина.

Традиционным для российских выборов стало привлечение к голосованию «маломобильных» избирателей путем внесения их в список на голосование вне помещения для голосования[10]. Вместо добровольных заявок на голосование вне помещения, заявления на такое голосование собирались социальными работниками, врачами поликлиник, советами ветеранов и просто старшими по домам. Голосование граждан на дому повышает и явку, и долю инкумбента. На московских выборах 2018 года был поставлен очередной рекорд: на дому проголосовало 6,6% избирателей от общего числа избирателей, принявших участие в выборах. При этом на дачных участках эта доля составила 11,4%.

Естественно, были использованы и традиционные, еще советские методы приманивания избирателей к избирательным участкам: концерты, игры, пирожки, колбасы и шашлыки. Разнообразие и количество приманок было значительно расширено; управы использовали почти на всех избирательных участках своих сотрудников, тоже называвшихся волонтерами, которые раздавали избирателям шарики, сувениры и билеты на концерт в Олимпийском[11]. Эти мероприятия также потребовали значительных расходов из бюджета[12].

В меньшей степени, чем на предыдущих выборах, был использован ресурс социологических опросов по заказу мэрии. Тем не менее сообщения об «агитационных» опросах появлялись в интернете[13].

Традицией последних полутора десятилетий становится предвыборная забота государства о разных категориях граждан. На этот раз действующий мэр и кандидат во время избирательной кампании облагодетельствовал пенсионеров бесплатным проездом в электричках, что, конечно, было широко разрекламировано[14]

Несмотря на то, что основной проблемой московских организаторов выборов была явка, административный ресурс был задействован и для агитации в пользу инкумбента. В первую очередь это проявилось в вызывающем нарушении закона со стороны государственных московских газет. Особенно отличились «Вечерняя Москва» и газеты административных округов (в каждом административном округе Москвы есть газета, учрежденная префектурой).

Упомянутые газеты, естественно, содержатся на московские бюджетные деньги. Более того, они бесплатно распространяются среди москвичей — с доставкой в почтовые ящики или путем раздачи в метро. Тиражу этих газет могут позавидовать крупнейшие частные периодические издания: «Вечерняя Москва» издается тиражом 787 тысяч экземпляров (примерно по экземпляру на каждого десятого избирателя); совокупный тираж окружных газет — около 3600 тысяч экземпляров, то есть примерно по одному экземпляру на двух избирателей.

Эти газеты развернули массированную агитационную кампанию Собянина задолго до 11 августа, когда начинался период агитации в СМИ. Благодаря этому количество публикаций об одном из кандидатов на должность мэра Москвы более чем в два раза превысило число публикаций обо всех других кандидатах[15]. А об объеме публикаций и говорить не приходится. Увы, ни избирательные комиссии, ни суды не могут и не хотят препятствовать этому нарушению закона. Все эти публикации квалифицируются ими не как агитационные, а как «информационные»[16].

Между тем важно понимать, что массированная пропаганда деятельности одного из кандидатов (а в случае участия партий — одной из партий) является, наряду с отсевом кандидатов на этапе регистрации, важнейшей административной технологией (важнейшим видом использования административного ресурса), определяющей результат выборов.

Для московских выборов более важную роль играют печатные издания, издаваемые и распространяемые за счет бюджета и фактически являющиеся печатными агитационными материалами инкумбента; в масштабах России эту роль выполняет центральное телевидение.

Использование административного ресурса на выборах превращает их в профанацию. В этом случае один из участников выборов (администрация) использует в целях своего (пере)избрания ресурсы всех избирателей, вне зависимости от того, хочет ли тот или иной избиратель, чтобы власть была переизбрана. Поэтому избирательное законодательство, в том числе и российское, содержит декларации, которые препятствуют использованию административного ресурса на выборах. Так, например, закон запрещает использовать общественные ресурсы с целью достижения определенного результата на выборах помимо избирательного фонда, а сами фонды не могут пополняться даже косвенно из государственных или муниципальных бюджетов.

Тем не менее применение административного ресурса на российских выборах носит не эпизодический, а систематический характер. В богатой Москве на этих выборах использование административного ресурса особенно бросалось в глаза. Понятно, что оно было бы невозможно, если бы избирательные комиссии и суды препятствовали использованию административного ресурса. Но в ситуации «вертикали власти», то есть без реального разделения властей, этого не происходит: избиркомы и суды сами являются административными ресурсами.

Автора этой статьи и его коллег часто обвиняют в том, что они дают негативную оценку выборам еще до дня голосования. Наши критики пытаются акцентировать внимание только на дне голосования и подведении итогов выборов, они делают вид, что предыдущие стадии выборов не так важны. Между тем в настоящее время как раз эти стадии в большей степени искажают волеизъявление российских избирателей. Более того, выборы крепко встроены в государственную и политическую системы страны, и состояние этих систем в настоящее время не позволяет провести полноценные выборы. Свободные выборы, упомянутые в российской Конституции, в качестве неотъемлемых элементов имеют не только добровольность и тайну голосования, но свободу образования партий, непредвзятость судов и избирательных комиссий, свободу и разнообразие СМИ.

Конечно, честность подсчета голосов является необходимым условием настоящих выборов. Но не достаточным! И многие российские выборы, увы, часто можно оценить на самых ранних стадиях. О каких свободных выборах может идти речь, если главный участник борется либо с заведомо слабыми кандидатами, либо с использованием ресурсов, недоступных другим кандидатам?

P.S. Данная статья не могла бы появиться без кропотливого труда многих людей, собиравших и публиковавших информацию о применении административного ресурса на выборах ЕДГ 2018. В первую очередь хочу отметить вклад Владимира Егорова.

Оригинал