Правила жизни актера Театра на Спасской Александра Трясцина

Если бы в моей жизни не случилось театра, тогда и меня, такого, какой я есть, просто не было бы.

 

Когда мне было шесть, папа принес домой видеомагнитофон. И первыми фильмами, которые я посмотрел, были боевики с Ван Даммом. Вскоре у меня уже были все фильмы с ним, а стены увешаны постерами с его портретами. Тогда я понял, что хочу быть киноартистом.

 

Когда появилась мечта стать артистом, я часто подходил к зеркалу, смотрел на себя и отворачивался. Я понимал, что никогда им не стану. Что это невозможно. Этого не будет. И моя мечта никогда не осуществится.

 

Мне нравилась одна девочка, и однажды, чтобы завоевать ее расположение, я целый день, с утра до самого вечера, искал серебряную сережку, которую она потеряла. И, представляете, нашел ее между камней! Прибегаю. А она говорит: «Спасибо!» и закрывает передо мной дверь.

 

Я выучился на повара и даже поработал по профессии. Но быстро понял, что не хочу этим заниматься. Я был и грузчиком, и дворником, и вагоны разгружал. В теории я мог бы стать кем угодно, кроме артиста. Но это было бы бесконечной мукой для меня.

Я — человек, увлекающийся до предела. До театра занимался баскетболом. И делал это фанатично. И если бы в какой-то момент так же фанатично не окунулся в театр, то, наверное, и баскетбол бы никуда не ушел.

 

Невозможно выбрать, что главное — театр или семья. Выбрать невозможно! Это как выбрать между правым и левым ухом. А я хочу, чтоб были оба! Так вся жизнь и проходит — в поисках баланса.

 

Юмор — это такая штука, которая выражает ум человека. И еще она очень помогает преодолеть рутину в семейных отношениях.

 

Бесконечно благодарен своим мастерам по актерскому мастерству и режиссуре. Каждый из них по-настоящему был предан своему делу, своей идее, своему пониманию театра. И им никогда не было плевать на своих учеников.

 

Лет пять назад я проходил кастинг на роль Германа в «Пиковой даме» Лунгина. И все эти пять лет время от времени думал, когда же выйдет фильм. И вот он вышел. Германа играет Иван Янковский. Фильм меня поразил. Я не сразу смог уснуть после него.

Не хочу грузиться всю жизнь, что я не сыграл Германа. Это не важно.

 

Искусство должно наталкивать на размышления, теребить, вытаскивать из удобного, прекрасного и красивого болотца, в которое постоянно грозит превратиться наша жизнь.

 

Для меня артисты — это художники. Самое классное — это когда режиссер-художник встречается с артистом-художником. Тогда получается сотворчество. Сотворчество художников. Но это — в идеале.

 

Когда работаю режиссером, никогда стараюсь не забывать, что я и сам артист. И если мне в какой-то момент хочется задушить артиста, то я говорю себе: «Стоп! Ты сам можешь оказаться на его месте!». И стараюсь найти способ помочь. Задача режиссера — помогать артисту во всем.

 

Режиссер должен быть тактиком.

 

Я против любых клише. Может, и можно сказать про меня, что я идеалист, но я не люблю штампов и ярлыков.

 

Я люблю абсурд. Можно сказать, что я просто соткан из абсурда.

 

Театр — не отражение и не копирование жизни. Не ксерокс. Театр раскрывает перед нами внутреннюю жизнь человека.

 

Задача режиссера и артиста — убрать все лишнее. Это самое сложное.

 

Когда самые простые вещи раскрываются в театре по-новому, неожиданно, для меня это всегда чудо. Я радуюсь этому, как ребенок, и мне хочется творить.

 

Сейчас у меня потребность смотреть кино. Я смотрю его взахлеб, в любом состоянии, все свое свободное время. Просто такой период: есть потребность взглянуть на жизнь и на театр сквозь призму кино. Это дает пищу для размышлений.

 

Эти буквы на афише — «режиссер спектакля — Александр Трясцин» — вообще ничего не значат.

 

Режиссер должен гнуть свою линию. Он мучается до последнего, точно знает, чего хочет, но никогда не может быть уверенным до конца, что все получится. Поэтому страх — будет ли отклик, будет ли понимание — это нормально.

 

Я хочу, чтобы мой прах рассеяли над Северным Ледовитым океаном.

 

Я никогда не думаю про свой возраст и День рождения. Он приходит и уходит. А жизнь идет дальше. Нужно просто жить.