В конфликте вокруг Мединского на поверхности лежит попытка либеральной общественности прижать хвост одному из чиновников, которые поставили на поток получение сертификатов своей научной компетенции, чтобы потом при удобном случае говорить, "я сам тоже не чужой человек в науке, у меня степень доктора".
Однако есть в этом конфликте и другой сугубо научный и более фундаментальный срез: вопрос о сути исторической науки. Здесь издавна прослеживаются два противоположных подхода: объективистский (в СССР его называли почему-то буржуазным) и ценностно-ориентированный (в СССР, отталкиваясь от логики Ленина, его называли "классовым", а когда-то и "пролетарским"). Разумеется, в нашей истории доминировал "классовый" подход, предполагавший, что история - это идеологическая дисциплина, которая должна служить делу построения коммунизма, воспитанию населения, формированию нового человека и т.д. Иначе говоря, история отбирает из прошлого материал, пригодный для решения этих задач, оставляя в стороне или вообще засекречивая все, что не служит политическим целям, придает этому материалу форму научного повествования, а потом в максимально упрощенном виде этот научный нарратив превращается в ресурс формирования исторической мифологии, внедряемой в массовое сознание через систему образования, СМИ и художественную культуру.
И В.Р. Мединский ничего не придумал, он просто следует традициям советской исторической науки, которую я бы определил как управляемый исторический нарратив. И при очередном обсуждении своей диссертации он честно определяет свою роль в процессе производства исторического знания в России:
"Я много лет занимаюсь исторической публицистикой, всю жизнь изучаю, я люблю историю. Многие из вас, с кем мы знакомы, это подтвердят. Я профессионально занимаюсь популяризацией истории, сохранением исторической памяти и памятников культурного наследия" (Новая газета. 2017).
В названии и содержании его книг (см. перечень) важнейшее место занимает слово "мифы". Он разоблачает одни (вредные), предлагая вместо них другие - полезные. Мединский - классический мифотворец. И это не противоречит его должности министра культуры РФ, в функции которого не входит борьба за получение достоверного исторического знания. Отсюда проблема статусного конфликта министра и ученого. Можно ли быть и тем, и другим одновременно?
В этом нет ничего зазорного и вредного. Научный анализ прошлого не может попасть в массовое сознание без посредников, упрощающих его и делающих его полезным для практических нужд. Проблемный вопрос я бы сформулировал так: является ли историческая публицистика синонимом исторической науки? Мединский, считает, что да. И судя, по расколу в научном сообществе (одни отвергают его право быть доктором, другие подтверждают), у него есть немало сторонников.
В своей диссертации (с.3) он пишет:
«Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда».
В более раннем интервью В.Р. Мединский сформулировал свое понимание функций исторической науки:
"История, безусловно, и наука, и инструмент. Надо быть абсолютнейшим дураком либо совсем наивным человеком, чтобы это отрицать. Мы можем бесконечно спорить на эту тему, но как только дело доходит до конкретных фактов, обнаружим, что обе стороны используют эти самые факты для доказательства исключительно своей субъективной позиции" (Новая газета. 15.12.2016).
В то же время объективисты, не считающие возможным превращать историческую науку в фабрику по производству мифов, его диссертацию не признают. Наиболее развернутый перечень претензий к ней с точки зрения критериев такого понимания смысла науки мы находим в заключении экспертного совета ВАКа по истории, который не увидел научности его диссертации (Новая газета.3.10.2017).
Объективистский подход сносит напрочь "ура-патриотизм". Оставшиеся без мифов, лицом к лицу с Правдой, люди превращаются в мыслящих существ... А это страшно... Страшно тем, кто привык управлять дураками :)