В основу этой публикации положена моя заметка, опубликованная в 2004 году в газете «Личное дело», а также моя публикация на блоге, сделанная в 2013 году.
Текст мною дополнен и доработан.
Я не поклонник такого жанра газетных публикаций, как читательский отклик. Однако после того, как прочел статью Дмитрия Федорова и Владимира Титова «В Останкино боеприпасов не жалели», опубликованную в «Личном деле» за № 10 в октябре 2004 года, решил написать о том, как бойня в Останкино выглядела с другой стороны, со стороны тех, кто приехал от Белого Дома.
Со стороны тех, по кому стреляли.
Итак, около 3 октября 1993 года около 16.00 по всему Белому Дому, где в это время находился исполняющий обязанности Президента России Александр Руцкой, разнеслась радостная весть: оказывается, центральное телевидение дало согласие на то ли 10 то ли 15- минутное выступление Руцкого по телевидению с обращением к народу. Требование предоставить прямой эфир для того, чтобы дать оценку указу Президента России № 1400, которым Верховный Совет страны без незаконно распущен, - такого было одно из программных требований защитников Белого Дома.
Насколько я помню, Руцкой собирался ехать в Останкино, однако ему отсоветовали это делать, опасаясь провокации. Вместо него для того, чтобы уточнить ситуацию и доложить Руцкому о том, соответствует ли информация действительности в Останкино поехали генерал Альберт Макашов (по своей инициативе) и депутат Верховного Совета России лидер фракции «Смена-Новая политика» Андрей Головин. Вместе с последним в Останкино отправился и я. Ехали мы в какой-то хлебовозке, откуда нас выпустили метрах в ста от корпуса радиоцентра – малого корпуса телерадиоцентра, расположенного со стороны Останкинской телебашни.
Подъезжаем к малому корпусу телецентра. Перед входом в малый корпус – около 400 человек. Большинство женщин. Много стариков. Не менее четверти – несовершеннолетние и молодежь. Огромное количество журналистов, камер – не менее пяти. Пьяных не видно. Настроены все мирно. У некоторых людей видно оружие, однако вооруженных людей – не более нескольких десятков человек. При этом оружие у все висит за спиной.
Макашов через мегафон ведет переговоры с теми, кто находится в здании малого корпуса. Спрашиваю, что происходит. Объясняют, что решается вопрос о том, когда будет выступать Руцкой. Ничто не предвещает трагедии. Причин для паники нет. Толпа растет, но не за счет сторонников Верховного Совета, а за счет любопытных – подтягиваются стайки молодежи, местных жителей, работников телецентра, отдыхающих на пруде людей (а 3 октября было воскресным днем).
А дальше происходит вот что. Внезапно слышится звук выстрела. Кто – то из гранатомета стреляет в забаррикадированную дверь. Кто – не понятно. Какой – то грузовик (по видимому, по команде Макашова, который устал вести переговоры с теми, кто находится внутри), пытается таранить дверь. Никаких других выстрелов не слышно. И в этот момент со второго и третьего этажей малого корпуса раздается около десятка автоматных очередей. «Не бойтесь, это холостые!» - кричит какая – то женщина и тут же падает на асфальт, обрызганная кровью стоящего рядом с ней человека. Толпа не спешит убегать. Люди просто не верят, что находящиеся в здании будут стрелять не по гранатометчику и не по вооруженным людям, а по мирным людям, которые находятся ближе к ним.
Падаю на асфальт. Короткими перебежками достигаю подземного перехода. В нем – около 30- 40 человек. Пятеро из них ранены. Все испуганы. Удивлены. Не верят в случившееся. Ничего не понимают. Ждут, что сейчас на место придет милиция и во всем разберется. «Это недоразумение,» - пытается уверить плачущую женщину один из раненных. Женщина плачет, но бинтует плечо тканью, оторванной от своего платья. Хотя выстрелов по зданию не слышно, стрельба из здания ведется не переставая.
Я перехожу через подземный переход в сторону Главного корпуса, выскакиваю из подземного перехода и бегу в сторону Ботанической улицы. Рядом со мною слышны выстрелы. Падает парень лет 20. Я решаю бежать обратно, чтобы помочь ему, но этого не требуется: парень не ранен, он вскакивает и бежит в спасительную безопасность Ботанической улицы. Останавливаюсь около огромного стенда какой-то рекламы или наглядной агитации на Ботанической улице. Сюда пули не долетают. Сообщают, что кто – то убит. Звоню в квартиры первого этажа ближайшего дома, девятиэтажной белой башни, чтобы вызвать наряды милиции и скорой помощи. Сообщаю, что я депутат Моссовета, член Комиссии по законности, на моих глазах убивают людей. Милиция сообщает, что им приказали не вмешиваться. Скорая появляется минут через 25, однако подъехать к тому месту , где осталось лежать несколько неподвижных тел, отказывается. Когда врачи пытаются проникнуть в зону обстрела, по ним также начинают вести огонь. Какой – то парень и женщина пытаются вынести и вывести раненных. Первый раз вытаскивают какого- то мужчину. Второй раз парень сам был ранен защитниками телецентра. Примерно через 40 минут вытаскивают первый труп. Это иностранный корреспондент. Оружия при нем не видно. Пуля вошла ему в шею сзади.
Чем дальше, тем больше странных событий начинают происходить. Слышим стрельбу с другой стороны. Она ведется по малому корпусу телецентра с крыши главного корпуса. Ведется настойчиво, долго, из 5 - 10 стволов. Однако бойцы, засевшие в малом корпусе на этот огонь почти не отвечают, а с упорством расстреливают безоружных людей, которые оказались перед их корпусом. Вскоре удается вытащить еще 3 трупа.
Никто ничего не может понять? Кто стреляет по малому корпусу и зачем? Откуда взялись те, кто засел на главном корпусе ? Внезапно появляются какие – то БТРы. Опыта Чечни у нас еще нет, как можно из БТРа стрелять по безоружным нам еще не ведомо. «Наши пришли!» - радостно кричат в толпе. БТРы начинают стрелять по малому корпусу. Затем по большому. Затем по толпе. Появляется еще несколько раненных. Восторги утихают. Люди убегают с дороги. БТРы катаются взад – вперед около часа и стреляют то в одну сторону, то в другую. Кажется, что это кто – то бредящий возможностью пострелять дорвался до своей огнестрельной игрушки и никак не может закончить забаву. Правда те, кто были в БТРах, оказались гуманнее, чем защитники Останкино. Вроде бы никого не убили. Несколько раз БТРы проезжают мимо меня по дороге, ведущей в стороны пл. Останкино. Но в этом месте они не стреляют и интереса к прохожим не проявляют.
Уже позже я узнал, что одним из погибших стал единственный сын директора отрадненской школы № 761 Марата Геннатулловича Хайбуллина: он был врачом, вроде бы случайно проходил мимо, и, увидев раненных людей, побежал спасать их жизни. Но засевшие в Останкино парни (я хотел написать мерзавцы, но и их использовали втемную) оборвали его собственную жизнь.
Примерно в 11 вечера, когда трагедия продолжалась уже часов 5, я решаю ехать в Моссовет, прорваться к Ю.М. Лужкову и попросить его помочь прекратить чудовищную расправу. На подступах к Моссовету – несколько тысяч сторонников президента Ельцина. Двери окрестных домов сорваны и вместе с урнами, скамейками почтовыми ящиками пошли то, что горит – костер, а то, что не горит или горит плохо - на строительный материал для баррикад. Все рассказывают друг другу о том, что от Белого Дома к Моссовету уже движется батальон (полк ? дивизия ?) танков, посланных красно – коричневыми (то есть нами) и сейчас здесь разыграется настоящее сражение – танки Руцкого против защитников демократии и первого всенародно избранного президента.
Позже эти слова «демократия» и «свобода» были дискредитированы и опорочены еще много раз, однако, мне кажется, что дискредитация, совершенная 3 и 4 октября 1993 года, стала, наверное, наиболее разрушительной.
По дороге мне встречается один из лидеров Дем. России, депутат Моссовета Наташа Кирпичева. Вкратце рассказываю ей о том, что произошло. Вначале она мне не верит, но затем я ее убеждаю, что в Останкино – не менее 12 погибших (точных страшных цифр я еще не знал сам). Наташа – настоящий демократ: хотя мы с нею по разные стороны баррикад, жизни людей для нее – важнее идеологический разногласий, и она решает идти к Лужкову вместе со мной.
Идем по ул. Станкевича. Чем ближе к Моссовету – тем плотнее толпа. Около 5-го подъезда – несколько сотен людей. Внезапно один человек кидается ко мне. Фамилию его я называть не буду, скажу лишь только, что он был помощником одного из депутатов Моссовета. «Посмотрите, - громко орет он, - и это депутат Моссовета, сын профессора Бабушкина, - Андрей Бабушкин! Он переметнулся к красно-коричневым». Напрасно я пытаюсь объяснить, что происходит в Останкино и зачем я сюда пришел. Никто меня не слушает. Несколько человек пытаются меня ударить.
Внезапно недоброжелательный гомон толпы прорезает громкий повелительный голос: «Бабушкин, как Вы посмели сюда прийти! Мы интернируем Вас, как интернировали Ваших поддельников Кузина, Цопова и Селых-Бондаренко!» Я еще не знал, что эти депутаты – мои коллеги и друзья заперты уже несколько часов в одном из кабинетов Моссовета. Несколько рук меня крепко хватают и тащат к подъезду.
Но мне не суждено стать интернированным в этот день. Внезапно голос Валерии Ильиничны перекрывает не менее громкий мужской голос: «Я – Лев Шимаев, доверенное лицо Бориса Ельина. Я знаю Андрюшу Бабушкина. Он вместе с нами защищал Белый Дом в 1991 году. Отпустите его!» Хватка ослабевает, Лев Сергеевич выдергивает меня из толпы и отводит в сторону.
Ни он, ни я еще не знаем, что произойдет завтра, 4 октября. Возможно, что ребята, засевшие в Останкино, тоже стали жертвой провокации и обмана. Я верю, что их использовали вслепую. Я верю, что они руководствовались принципами меньшего зла.
Однако они переступили в этот день через свою совесть. Нарушили закон. Нарушили присягу. Повернули свое оружие против Конституции. Они не могли не видеть, что те , в кого они стреляют, не способны убить человека не в силу слабости, а силу своей духовной силы, что они попросту не хотят никого убивать. Возможно в их рядах были провокаторы, и все , кто был в Останкино, не могут нести ответственность за то, что случилось в Останкино.
Но, если мы не будем писать про то, что случилось 3 октября 1993 года в Останкино, и 4 октября около Белого Дома, повторение подобного неизбежно.
А пример Н. Кирпичевой и Л.С. Шимаева, которые в тот драматический день пытались мне помочь, да, что там пытались, - помогли, - показывает , что люди всегда могут оставаться людьми. Если захотят.
вечные разборки в Москве. все время какие-то стрельбы, взрывы, терракты. как хорошо, что в нашем Адышево нет Москвы и ее области.
это все уже давно пора забыть
Это нельзя забывать. Те, кто были за Ельцина и поддержали расстрел парламента, виновны в том, что сейчас творится в стране. Они повинны в том, что существует этот режим. Они предали демократию. Такое забывать нельзя. Иначе эти предатели и будут дальше внушать, что при Ельцине в стране якобы была демократия, а они и есть демократы.
Сразу же после случившейся трагедии принес редактору " Вечернего Сыктывкара" Виктору Шахову и редакторам других изданий обращение от Организации Общественный комитет по досрочным выборам органов власти, (добивавшегося одновременных перевыборов парламента и президента страны), о том, что Комитет лсуждает кровавое преступление, совершенное Ельциным и его сторонниками. Считал себя демократом, а Ельцина никогда не признавал жемократом и на всех митингах тех дет выступал против него и его режима. Он был одним из наихудших представителей коммунистической партийной номенклатуры. И при его помощи, при содействие демократов бизнесменов , им удалось дискредитировать слово демократия. Дерьмократией метко прозвали симбиоз власти состоящей из партноменклатуры и демократов бизнесменов. Не нужно забывать, что интересы общества и юизнеса жиаметрально противоположные. И государство должно дишь регулировать эти противоречия, выступая арбитром, следящим и контролирующим соблюдение баланса интересов. Но в сложившемся симбиозе о соблюдении баланса интересов не могло быть и речи. Власть однозначно решала все вопросы в пользу бизнеса сращенного с властью. Что не могло не привести к быстрому появлению олигархов и к тому, что мы сейчас имеем. Тысячу раз была права Галина Старовойтова, требовавшая люстрировать всю парноменклатуры КПСС сверху донизу. Включая Ельцина. Ее убили и при совершении убийства с ней был помощник Старовойтовой Милонов. Ныне депутат в Питере. Исходя из его истинных убеждений у меня вкрадывается сомнение: а может он причастен к ее убийству? Ведь оказалось, что истинные взгляды Милонова полностью противоречат тем позициям, которых придерживалась Галина? И что тогда он делал возле нее? С какой целью внедрился в ее близкое окружение?
Поправка к рассказу Владимира об убийстве Галины Старовойтовой. В ночь убийства рядом с ней действительно находился её помощник, но не Виталий Милонов, а Руслан Линьков. Который после выстрелов позвонил в Петербургское бюро информационного агентства "Интерфакс", по версии следствия, был ранен в голову и пролежал затем несколько дней в больнице. Именно эти факты и личность этого человека действительно вызывают много вопросов. Но Владимир, судя по всему, слышал и кое-что ещё, а именно: Линьков на самом деле был чуть ли не другом Милонова, когда тот был активистом разного рода петербургских демократических организаций. И, видимо, просто перенёс подозрения относительно Линькова на Милонова, который, конечно, сейчас стал столь популярной фигурой.
Врёт Пыстин Вова, ничего он мне не приносил.
Можно посмотреть подшивку " Вечернего Сыктывкара" в читальном зале Ленинской библиотеке Сыктывкара за тот период. Виталий Шахов опубликовал обращение Комитета по досрочным выборам органов власти с осуждением кровавого злодеяния по расстрелу парламента. Кстати, он ( Виталий Шахов) сам состоял в руководстве этой организации. Остальные редакторы не осмелились.
Эту организацию мы создали в Сыктывкаре в мае 1993 г по моей инициативе. Приглашал и Льва Пономарева из Москвы. Сделал доклад, что осенью 1993 ( в конце сентября- в октябре) г или Ельцин попробует совершить переворот и распустить парламент, или Парламент отстранит Ельцина. Чтобы этого не произошло нужно добиваться проведения одновременных перевыборов Президента и Парламента. В газете " Красное знамя" Батищев опубликовал о проведении конференции демократических организаций Коми по созданию этого общественного Комитета. Высмеивал мой жоклад в части того, что осенью будут реализовать госпереворот и вохможны потрясения. В подшивке " Красного знамени" публикация Батищева сохранилась.
Ничего удивительного, Витя, вспомни трёп про Александра Соломоновича.