Первый – это сам выбор общества в пользу Масуда Пезешкияна, поддерживающего смягчение политического режима и восстановление диалога с Западом. Второй – честный подсчет голосов при поражении жесткого консерватора Саида Джалили, поддержанного Высшим руководителем Ирана аятоллой Али Хаменеи. Выборы прошли в два тура.
Выборы, назначенные после гибели 19 мая в авиакатастрофе президента Эбрахима Раиси, были внезапными и скротечными. Консерваторы были представлены сразу двумя фигурами – Саидом Джалили и спикером меджлиса Мохаммадом Багером Галибафом. Возможно, Али Хаменеи счел достаточно прочным политическое положение дел в стране, опираясь на опыт 2021 года, когда он полностью контролировал выборы и Эбрахим Раиси победил уже в первом туре, набрав более 18 млн голосов при явке в 48,5%.
Участие кандидатов в выборах президента в Иране возможно только с одобрения Совета стражей конституции, состоящего из 12 членов: шести священнослужителей (выбранных Верховным руководителем Ирана) и шести юристов (выбранных парламентом из числа лиц предложенных главой судебной власти Ирана).
Власти допустили до голосования достаточно малоизвестного и не считающегося влиятельным депутата меджлиса, бывшего министра здравоохранения Масуда Пезешкияна. От него ожидали участия в статусе спарринг-партнера Джалили.
Первый сюрприз случился в первом туре, который Пезешкиян выиграл, получив 10,4 млн голосов (Джалили – 9,4 млн, Галибаф – 3,3 млн). При этом явка избирателей была весьма низкой: около 40%: оппозиционная часть общества не верила в силы и шансы Пезешкияна.
Успех Пезешкияна в первом туре мобилизовал избирателей, несогласных с жестокой внутренней политикой, и явка выросла на почти 10%, в первую очередь в крупных городах, где проживают сторонники реформ. А в активе у Джалили оказалась только поддержка Галибафа.
В итоге при явке 49,8% Масуд Пезешкиян набрал 16,3 млн голосов, а Саид Джалили – 13,5 млн. Избирательная система Ирана подсчитала голоса граждан и объявила результат, не вмешиваясь в политический процесс.
Бесспорную роль в успехе Пезешкияна сыграло отторжение общества от политики политических репрессий, проводившихся Раиси еще до президенства, а также жестокого подавления протестов в 2022 году. Свидетельства родных многочисленных жертв его деяний широко известны. Али Хаменеи, скорее всего, недооценил уровень общественной аллергии на бесчеловечную политику Раиси. В стране, где не просто ограничены, но жестоко подавляются права человека, естественные реакции общества могут быть не заметны публично. На парламентские выборы 2024 года реформаторские силы вообще не были допущены, и это создало у правящих консерваторов иллюзию народного доверия и контроля за ситуацией.
На общественные настроения повлияли также очевидные неудачи Раиси и его правительства в экономической политике: рост цен, инфляция до 40%, снижение покупательной способности большинства жителей.
Протест постепенно накопился и нашел выход в массовом голосовании за политика, заявившего о необходимости снижения конфронтации как внутри страны, так и во внешней политике. Пезешкиян вышел на выборы по согласованию с Хаменеи, как и все другие кандидаты. Он системный политик. Но несогласная с внутренней и внешней конфронтацией часть иранского общества выбрала его как политика необходимых перемен, а избирательная система честно посчитала голоса.
Среди возможных сценариев транзита власти в России может быть и такой, когда система допускает на выборы главы государства умеренного кандидата, который становится представителем реформаторской части общества и получает мандат на политические реформы. Для этого нужны три условия: понимание элитами неизбежности демократических реформ, перемена в общественных настроениях и честный подсчет голосов.
