Что же они натворили?
Илья Мильштейн, 30.09.2015
Из журнала «Грани».
По завершении исторических встреч положено печатать какое-нибудь совместное коммюнике. Выходить вдвоем к прессе. Сообщать о том, в какой обстановке прошла беседа. Если в теплой и дружественной, то это хорошо, а если в деловой, то, значит, не обошлось без ругани в самые напряженные моменты дискуссии и колкостей напоследок.
Таковы традиции, устоявшиеся веками, и мало кто от них отступает. Даже если никого в мире не интересует, зачем и почему встретились лидеры двух малозначительных государств, все равно принято отчитываться. Ритуал, ничего не поделаешь, и спичрайтеры, работая над стилем, высасывают из пальцев свои обтекаемые фразы.
В этом смысле встреча Обамы с Путиным "на полях", как говорится, сессии Генеральной Ассамблеи ООН была уникальной. Сперва бесконечные пригласительные речи Лаврова и других, суть которых сводилась к тому, что российская сторона буквально принуждала американскую к миру. То есть чтобы американский президент принял российского. Потом беспрецедентная реакция Белого Дома, словно направленная на то, чтобы сорвать рандеву. Мол, так уж и быть, повидается Обама с Путиным, уговорили, и грубить ему не будет, "продолжая", впрочем, "относиться к России как к державе с экономикой немного ниже испанской". После таких, что называется, комментов визиты вообще откладываются, но, как видно, Владимиру Владимировичу настолько сильно хотелось встретиться с другом Бараком, что даже это его не остановило. Помощник Путина Ушаков упрекнул партнеров в бестактности, и скандал угас, не разгоревшись.
А потом они выступили в ООН: Обама в отсутствие Путина, Путин на фоне украинского флага, пробитого под Иловайском. Обама говорил про российскую аннексию Крыма и оккупацию части Украины. Путин, ни разу, правда, не произнеся слово "Америка", склонялся к ближневосточной тематике и риторически вопрошал: "Вы хоть понимаете теперь, что вы натворили?" А после они наконец встретились, два лидера ядерных свердержав, находящихся в состоянии холодной войны, вдвоем и в присутствии больших делегаций, и этому громадному событию на сайте президента РФ было уделено ровно три строки.
Белый дом отреагировал столь же лапидарно. Встреча, мол, была "позитивной", сообщил тот самый Джош Эрнест, который накануне обидел Россию. Позитивность же заключалась в том, что российские и американские военные вступят в диалог по Сирии, чтобы избежать там конфликта.
Правда, Путин еще пообщался позже с российскими журналистами и поведал им, что "встреча... была очень полезной и, что особенно приятно, очень откровенной". Но понять эти слова можно было по-разному. То ли президенты высказали какие-то заветные мысли, касавшиеся мировой политики, безуспешно пытаясь сблизить позиции, то ли с последней прямотой выразили друг другу глубокую, выстраданную взаимную неприязнь. Когда же одна из вопрошавших, в рамках сиюминутного журналистского расследования, пожелала все-таки узнать, кто "был инициатором встречи", Путин недолго сохранял хладнокровие. "Вот привязалась!" - бросил он в сердцах, и ремарка "смех" в этом месте обозначала смех нервный.
Обама же ни перед кем в тот день отчитываться не пошел. Словно и не было никакого свидания. Будто и не приезжал Путин в Нью-Йорк.
А все дело в том, что с точки зрения чисто политической видеться им было незачем и не о чем даже спорить. Слишком уж глубоки сегодня противоречия между Россией и США. Что же касается целей пропагандистских, то у Обамы их не было - только у президента РФ такие цели имелись. Более всего для внутреннего употребления. Дескать, украинская тема закрыта, теперь спасаем Сирию от местных злодеев, типа нацистов, для чего сколачиваем антигитлеровскую коалицию на Ближнем Востоке. Притом что за Асада Путин воевать не будет и не собирается и лучшего друга всех сирийцев готов сдать по сходной цене, но и это сюжет боковой. Главное чтобы Запад забыл про Украину, осаждаемый беженцами и невъездными путинскими пропагандистами, который уже давно переключились на Ближний Восток.
Однако Обаме все это зачем? Кремлевская игра слишком проста, чтобы мучиться над проблемой ее постижения. Шантаж как основа кремлевской политической технологии ("меняем Асада на снятие секторальных санкций, да, и Савченко отдадим, если обратно в "восьмерку" примете") слишком понятен, и не то чтобы размены немыслимы ("уходите из Донбасса - смягчим санкции"), но не обсуждать же их всерьез на высшем уровне. Для этого есть третьестепенные чиновники, которые перетрут и доложат.
Но вот Владимир Владимирович целый год мечтает засняться в одном кадре с Бараком Обамой, поражая соотечественников широтой своих геополитических возможностей, и как не пойти навстречу? Окончательно его озлоблять не хочется, он ведь непредсказуем. И скучно, и грустно, и некому руку подать, и незачем вроде, но почему бы не обменяться рукопожатием? Протокольная вежливость, куда денешься.
Вот так они, вероятно, и повидались: торжествующий российский гость и недоумевающий американский хозяин. Встретились, поговорили. "Кстати, вы это всерьез утверждали, - поинтересовался, наверное, Обама, когда покончили с Сирией, - будто точно знаете, что Америка свергала Януковича?" - "Ну да, - ответил, должно быть, Владимир Владимирович с той подкупающей искренностью, которой славится, - пришлось еще потом его силком вывозить". И засмеялся, потому что с юмором человек.
Но вообще информация весьма скудна, как практически никогда не бывало в истории мировой дипломатии после такого рода саммитов. Только то и просочилось, что Путин забил стрелку с Обамой, порадовался откровенности довольно долгого разговора, указал на "расхождения", в подробности не углубляясь. Человек очень настойчивый, Владимир Владимирович все-таки добился своего, и если тут добавить, что иных успехов достичь ему не удалось, а в стремлении любой ценой заполучить аудиенцию у американского партнера выглядел он довольно комично, то это тоже прозвучит как бестактность. Многие коллеги так и пишут, и это не делает им чести, зубоскалам и злопыхателям.
http://grani.ru/blogs/funnycouple/entries/244603.html
Yes we Cannes!
Пара фраз (в блоге Пара фраз) 29.09.2015
- Многие известные фестивали стали ангажированными. Особенно Каннский кинофестиваль, Венецианский и Берлинский... Пусть проходит фестиваль в Каннах, а в Ницце мы будем параллельно показывать те программы, которые не приняли на крупных международных форумах... У нас все возможности для этого есть, - сказал гендиректор Госфильмофонда [Николай Бородачев]...
Народный артист России, член президиума Общественного совета Минкультуры Николай Бурляев считает идею Госфильмофонда актуальной.
- Я приветствую инициативу создания такого кинофестиваля, где будут показывать реально нужное для души и ума человека кино. Но есть вопросы: кто будет отбирать фильмы, по каким критериям? Это самое главное. Если это будет делаться по критериям, изложенным в нашей новой государственной культурной политике, основанной на традиционных духовно-нравственных ценностях, я буду только приветствовать. Главное чтобы фестиваль не превратился в еще одну ярмарку тщеславия и вседозволенности, - сказал Бурляев.
"Россия учредит в Ницце кинофестиваль, альтернативный Каннскому"
Говорили, что фильм до некоторой степени все-таки должен быть молодежный. И уместен ли будет главный персонаж с бородой? Снова поднялся крик. Одни говорили, что уместен, другие убеждали, что неуместен. Рассказывали, что пятнадцатилетний юноша с бородой - далеко не единичный случай. Пошли разговоры о чудесах природы, о двухголовых телятах, даже о русалках. Кто-то сообщил, что своими глазами видел женщину с бородой.
- Кстати, - задумчиво сказал Семен Агентов, - не сделать ли нам женщину с бородой центральной положительной фигурой нашего фильма? Но уже, конечно, не в героическом плане, а в разрезе бытовой комедии. А? Что вы скажете, товарищи?..
Тут взял слово двенадцатилетний консультант-вундеркинд, выученик Академии пространственных искусств при Мостропе.
- Женщина с бородой может иметь место, - возвестил он, - только надо избежать комикования, чтобы не вышло как у Чарли Чаплина.
- Ты, мальчик, не бойся, - рассудительно заявил Голенищев-Кутузов 2-й, - как у Чаплина не выйдет. За это можно поручиться.
Илья Ильф и Евгений Петров. "Рождение ангела"
