В районе сократили ставку последнего дворника. Числилась эта штатная единица в учреждении моего большого друга, директора музыкальной школы. Поступило распоряжение администрации, согласно которому в бюджетных организациях снова проводится оптимизация, сокращают всяких ненужных рабочих, кладовщиков, завхозов. Понятно, что ради эффективного расходования бюджетных средств. Друг мой рассуждает философски: «Бодаться бесполезно. Денег в районе нет. Проживём как-нибудь».
Действительно, что тут не прожить? В других учреждениях дворников не было уже в девяностые, и на совещаниях начальник управления образования возмущалась: «Прямо какой-то вселенский стон стоит по этому поводу! Будто существовать без дворников мы не можем?! Распределите, уважаемые руководители, обязанности кому-нибудь!». И вот уже два десятилетия с гаком эти кто-нибудь прибирают вверенную им территорию.
Есть же у нас волшебная должность рабочего по комплексному обслуживанию и ремонту здания. За свой чудесный оклад в 3 тысячи рублей он – и электрик, и сантехник, и кровельщик, и плотник. Действительно, что ему делать, когда разбитое окно заменено, сгоревшая проводка починена, унитаз спускает? Пусть подметает мусор, пусть покидает снег.
В детских садах рабочего, правда, нет. Зато есть сторож. Действительно, что сторожу делать ночами? Красть-то всё равно нечего. Не потащат же жулики детские одеяла, подушки, деревянные игрушки. Орлиное зрение, горящие местами фонари и полная луна позволяют не ошибиться с направлением трудовых усилий ночных бездельников.
В библиотеках, правда, сторожей нет. Зато у милых, интеллигентных сотрудниц библиотек, как правило, есть мужья-бюджетники. Они и мелкий ремонт проведут, и крышу расчистят от льда и сосулек, и в разбивке цветников поучаствуют. Действительно, что таким семьям ещё делать? Финансов-то у них на Крым и рестораны ведь всё равно нет.
В области, правда, встречалась мне директор, у которой не было ни рабочего, ни сторожа, ни мужа. Так она и жила в школе – за завуча, за гардеробщика и за всех прочих. Одна за всех. Одной-то ей вообще что делать?
Школы ещё находятся в привилегированном положении – у них же есть физически развитые (более-менее) дети. Тут мы, как часто в России бывает, берём числом. Трудиться, правда, без добровольного согласия детям закон запрещает. Наверное, не случайно. Уж очень хлипкий народец сейчас пошёл. Это наше поколение могло, с 5-го класса начиная, месяц напролёт картошку в колхозе за спасибо собирать. Современные дети, в основном, ни лопату, ни грабли в руках не держали. Как-то ради опыта вывез я своих пятиклассников на картошку в колхоз, собирать урожай за копалкой. Через полтора часа никто из них на ногах стоять уже не мог: кто ползал на четвереньках, кто сидел на попе, кто лежал на мешках. За обожаемыми чадами поспешили родители, приехали на автомобилях, облобызали с ног до головы, погрузили на какие-то перины и увезли. Эту историю привожу для того, чтобы все понимали, что всякие субботники с детьми объявляются чаще для того, чтобы привлечь к уборке классных руководителей. Учитель способен прибрать огромный участок, притом внимательно следя, чтобы никто из подопечных не наколол пальчик и не испачкался. Дети нынче всё больше мечтают о прислуге. Действительно, что классным руководителям делать? Пускай показывают, как прислуга работать должна.
…Ой, опять услышал возмущённый гул голосов. К чему это клонит автор? Какая из всего сказанного вытекает мораль, и какой отсюда следует вывод? Нет-нет, ни на какие основы автор вовсе не покушается. Он просто констатирует факты и машет рукой последнему дворнику.
Количество конкурсов по благоустройству растёт с каждым годом: «Чистый двор», «Красивая школа», «Чистый поселок»… Может, в уютном кабинете появилось ещё одно рабочее место, и наш дворник ушёл туда? Значит, будет объявлен ещё один конкурс…
Долой неэффективность! С благоустройством вас, господа!
