Сужение победы
10 МАЯ 2015 г. АНТОН ОРЕХЪ
Из «Ежедневного журнала».
Вы обратили внимание, что чем масштабнее и «бескрайнее» юбилейные торжества по случаю Победы, тем уже она становится?
Я не о том, что к нам даже лидеры банановых республик не захотели ехать. Даже соседи по СНГ, даже последние дружбаны типа Батьки и Кима Третьего. Я про то, как мы с этим праздником сознательно всё больше и больше уходим в себя, отгораживаясь от остального мира.
Две вещи, впрочем, установились уже очень давно и с текущим моментом не связаны. Еще в прежние времена мы отделили Вторую мировую войну от Великой Отечественной, и в нашем сознании это чуть ли не какие-то разные войны. Что там было до 22 июня 1941 — неведомо. Что происходило на Западном фронте и на Тихом океане — неважно. Конечно, судьбы мира решались на нашей земле. И основную тяжесть борьбы с фашизмом вынес наш народ, и наибольшие потери понес он, и наибольший урон враг получил тоже на Востоке. Но всё же вряд ли всё остальное можно называть «кордебалетом». Однако свою войну от той войны мы отделили четко.
А тут еще и разница во времени. По европейскому времени Акт о капитуляции подписали формально 8 мая, а по московскому — уже 9-го! И так получилось, что даже День Победы у нас свой собственный, и это тоже идет с давних времен.
Сейчас, однако, мы наблюдаем какую-то новую стадию приватизации Великой Победы. С союзниками окончательно определились. Нам популярно объяснили, что их потери — это «какие-то сотни тысяч» и для них война с фашизмом — так, ничего особенного, не то что для нас, для которых она Священна! Выяснили раз и навсегда, что на войне этой Америка наживалась, специально стравливала нас с Гитлером и, строго говоря, ее и союзником назвать трудно. И тем более неуместно говорить про те огромные объемы военной и гуманитарной помощи, которые СССР получил по ленд-лизу.
Это, впрочем, было ожидаемо в русле последних тенденций. Но вы ведь заметили, что общим местом стало говорить, что войну выиграла Россия! Уже даже не Советский Союз, а Россия! Непонятно, воевал ли с Гитлером кто-то, кроме россиян.
Украинцы? Да там же всегда одни бандеровцы были!
Прибалты? Это которые теперь маршем по Риге идут? Ваффен-СС, что ли? Предатели, которые по лесам бегали еще лет десять после мая 45-го?
Молдаване? Цыганча эта? Да они с румынами заодно были, которые первейшие сподвижники фюрера!
Грузины? Помним мы по 2008 году, какие они, грузины эти! Кто монумент взрывал в Кутаиси, который в память героев войны стоял?
Среднюю Азию считать соратниками даже смешно. Средняя Азия у нас ассоциируется только с «чурками», которые дворы метут. Нелегалы чертовы! И айзеры — туда же!
Ну и кто там остается-то? Армяне да белорусы? Ну, эти еще может быть. Но их сколько было-то… Так что войну выиграла Россия!
При этом, когда про потери наши говорим, не забываем упомянуть все 27 миллионов. 27 миллионов русских? Конечно. Раз все 27 миллионов — русские, то другие и не воевали, выходит?
Я в этой связи даже не очень и понимаю, чего мы так болезненно реагируем на неприезд иностранцев и отсутствие с их стороны знаков внимания. Победа же только наша и больше ничья! Нам вот есть что праздновать — а им чего? Примазываться к нашей славе? Не выйдет!
…Поэтому Победа наша Великая, с таким великим масштабом отмечаемая, получается какой-то странной. Сузилась как-то, обособилась. Превратилась в нечто такое, для чего даже сами победители-ветераны не очень нужны. Нужно нечто большое, абстрактное и только наше. Конкретные живые люди слишком мелки для этого, слишком приземлены, слишком не похожи на изображение на плакате.
