Илья Пономаревдепутат ГД, один из основателей Левого Фронта
(фотография Мити Алешковского)
Апрель 19, 2014 1:59:57 PM
На днях я вернулся с Украины. Ездил на конференцию левых сил, посвященную отношению моих коллег к Майдану (оно весьма противоречивое). Хотел посмотреть все сам, встретиться со сторонниками и противниками новой власти, рассказать о настроениях в российском обществе и во власти, а главное — по возможности подтолкнуть ситуацию в сторону мирного диалога. Теперь могу рассказать о том, что видел. А видел многое, не видел только бандеровцев, хотя активно искал во всех местах 
Если говорить серьезно, то новое правительство в Киеве ровно такое же, как и в Москве. Группа олигархов и представителей крупного украинского бизнеса воспользовалась ситуацией, сложившейся в последние месяцы, и переделили между собой власть и собственность. Вне сомнения, Майдан — настоящие массовые народные выступления, а никакие не «проплаченные акции», как и во время оранжевой революции 2004 года. Но так же, как и тогда, все, чего добились люди – это только перераспределение власти на верхах. Назвать это революцией язык не поворачивается, потому что революция – это фундаментальная смена власти, изменение существующего строя. Я уже писал, что сомневаюсь, что целью Майдана было получить право выбрать президента из кандидатур Порошенко и Тимошенко.
В связи с этим очень характерной была дискуссия о люстрации, в которой я принимал участие на украинском телевидении. Дело в том, что новые власти взяли на себя обязательство о проведении люстрации, так как это было одно из требований Майдана, и ломают теперь голову, как его исполнить. Пикатность ситуации в том, что провести они ее не могут: любой неимитационный вариант затронет спонсоров Майдана и тех, кто пользуется результатами его победы. Кстати, по той же причине люстрацию не мог провести Ельцин в 1991-92 гг. Но и спустить этот вопрос на тормозах ни Верховная Рада, ни правительство не в силах, иначе люди, выходившие на площади, будут сильно возмущены. Поэтому на данный момент словом «люстрация» назвали выборочное преследование проворовавшихся и дискредитировавших себя судей, хотя это не соответствует самому понятию люстрации — весь ее смысл в отказе от расследований в отношении конкретных лиц и совершенных ими преступлений в обмен на запрет определенным категориям граждан занимать определенные должности (например, запрет состоявшим в Единой России или служившим в ГИБДД работать на госслужбе).
Еще о национализме. Я уже сказал, что никакой бандеровщины в Киеве нет и было. Отдельные личности или малые группы нациков тут не в счет — массового характера это явление не носит. Правый сектор – организация с несколькими сотнями бойцов-неонацистов, ровно такая же, как и российские скинхеды, выглядят они до боли похоже друг на друга, и количество их «активистов» примерно одинаковое (если у кого и есть численное и боевое превосходство — то явно у российских «соратников»). И те, и другие – взрощены и кормятся (кстати, в случае с Украиной – кормились, потому что нынешнее киевское МВД с ними начало реальную борьбу, для нового правительства это вопрос не пропаганды, а выживания) с руки властей. Все эти байки про бандеровский переворот и украинский фашизм – страшные сказки нашего телевидения для запугивания населения и промывания мозгов, для чего роль «Правого сектора» значительно преувеличили. И, конечно, российское руководство добилось того, что подняло против себя огромную часть украинского общества. К счастью, бОльшая его часть клеймит не русских, а весь направляет негатив в сторону Путина. Но тем не менее провести линию между российским народом и действиями России как государства – сложно, социологию все видят, поэтому восстанавливать отношения придется еще очень и очень долго.
Благодаря моему голосованию по Крыму мне дали возможность выступить и обратиться к украинским политикам и простым гражданам. Я пытался во многих теле- и радиоэфирах объяснить украинцам, что россияне – жертвы государственной пропаганды, которые искренне верят, что страна спасает братский народ от фашистов, которые на деньги ЦРУ и Евросоюза захватили власть в Киеве. И что россияне не воспринимают себя как агрессоров, и их стремления (за отдельными исключениями) вовсе не империалистические. Понятно, что какая бы не была мотивация, украинцам от этого не легче, и мы для них – агрессор, но тем не меее…
В Киеве молодежь массово записывается в ополчения и военкоматы, готовится к войне. Такого количества украинских флагов я там никогда не видел — очень большой патриотический подъем. На глазах рождается украинская нация. Вот где духовные скрепы-то! Но несмотря на наши действия в Крыму, которые воспринимаются украинцами как пощечина и обида, как оскорбление, в целом у меня создалось впечатление, что простые люди считали Крым не до конца украинским, и прекрасно понимают, что преобладающее там русскоязычное население всегда смотрело в сторону России. Впрочем, это не отменяет аморального характера отъема Крыма, в ситуации, когда мы воспользовались слабостью «братского народа» и разбродом новой власти… Однако в потере полуострова люди винят не только Россию , но и предыдущее руководство Украины (за то, что не обеспечило там достойную жизнь), а также нынешнее (за то, что не защитили). Вопрос только — что делать разъединенным семьям? Я за три дня в Киеве встретил четыре человека с крымскими корнями, все четверо — русские по национальности, все четверо в жесткой оппозиции к действиям Москвы, и для них происходящее является подлинной личной и семейной трагедией.
Перейду к происходящему на юго-востоке. На фоне тревожного, спорящего, политизированного, но все же спокойного Киева там совершенно иная ситуация. В Донецкой области сейчас идут боевые действия. Российские СМИ это скрывают, но по моим данным (а источники находятся по обе стороны баррикад) – все выглядит именно так. Дезинформация распространяется обеими сторонами; но главное — идут перестрелки (из стрелкового оружия, конечно, никакой артиллерии и авиации никто не применяет), имеются жертвы, украинская армия и полиция слабы (хотя про массовый переход военных на сторону России это тоже неправда — по итогам Крыма лишь около 20% перешло на сторону РФ, остальные покинули республику, когда им дали возможность это сделать).
Социологические опросы на тему расклада сил в трех проблемных регионах, которые я видел и в Москве до отъезда на Украину, и в Киеве по прибытии, практически совпадают. Не сильно округляя цифры, можно сказать про четыре почти равных группы населения Донбасса, луганщины и харькивщины: 25-30% хотят к России, 20-25% хотят остаться в составе Украины, но чтобы она стала федерацией, 25% хотят остаться в составе Украины как унитарного государства, и 25% не знает, чего хочет. То есть тут ситуация иная, чем в Крыму. В Россию хочет далеко не большинство. Поэтому все нынешние действия – пролог к полноценной горячей гражданской войне. Массового российского вмешательства нет, но есть силы спецназа (ГРУ?) и диверсионные группы, которые выполняют направляющую и организующую роль для так называемых сил самообороны.
Главная причина народных выступлений на юго-востоке – это вовсе не желание быть с Россией, а скорее страх перед новой волной передела собственности и недовольство киевскими властями. Россия для протестующих, скорее, выступает в роли защитника и гаранта стабильности. Согласно тем же социологическим исследованиям (мультиответ), первая тройка страхов жителей восточных областей выглядит так: 60% населения боятся бандеровцев, порядка 48% — бедности и нищеты, а целые 38% — русских солдат. Поговорка «паны дерутся — у холопов чубы трещат» самая актуальная сейчас для востока Украины.
В начале моего визита состоялась большая конференция левых сил, на которую приехали многие представители восточных областей. Они активно работают в среде протестующих. Очень многие говорили о том, что Донбасс видит пример Ростовской области, где позакрывали все шахты. Их там была добрая сотня, а сейчас осталось всего четыре (кстати, принадлежат они украинскому олигарху Ренату Ахметову). И вот шахтеры Донбасса вступать в Россию ну никак не хотят, потому что считают, что предприятия закроют и их выбросят на улицу. Хотя иллюзия высоких российских пенсий и пособий, о чем так много говорит наше телевидение, для многих, конечно, является привлекательной и смущает умы. Про проблемы же им Киселев не рассказывает, у нас тут кисельные реки повсюду…
Люди на востоке недовольны тем, что их ни о чем не спрашивают, что к ним не приезжают представители новой власти (точнее, приезжают к своим ставленникам, и никто не рискнул провести встречу с гражданами), и что повестка дня полностью диктуется представителями центральных и западных регионов. Очень сильно восприятие Майдана подвело то, что губернаторами юго-восточных областях назначены олигархи, несмотря на то, что майдановцы говорили про антиолигархический протест. Только вот сразу после победы именно олигархи были назначены руководителями ряда регионов… Конечно, после этого люди с юго-востока в благие намерения и высокие идеалы не верят и уверены, что Майдан – банальный передел собственности и власти.
Из всего этого вывод можно сделать простой: спасение Украины и мир в стране – в руках самой Украины. Киевская власть должна пойти навстречу востоку, если хочет сохранить его в составе страны. Хотя в этом я не очень уверен… Целый ряд высокопоставленных чиновников правительства этого не хочет, судя по некоторым разговорам «в высших эшелонах». Причины этого – нежелание содержать дотационные регионы, а возрождать промышленность никто из них не желает. Но если в новой украинской власти есть адекватные люди, то они должны выйти навстречу к людям – и кандидаты в президенты, и премьер-министр, и депутаты Верховной Рады. Они должны приехать лично и в Славянск, и в Краматорск, и в Харьков, и в другие города – выйти на площади, чтобы общаться с людьми, не боясь того, что могут закидать яйцами. А протестующие должны им обеспечить безопасность, ведь такое общение — в общих интересах.
Также необходимо провести всеукраинский референдум о федерализации. Это единственный честный и законный способ, с помощью прямой демократии, выяснить настроения людей и расставить все точки над i. Думаю, что лишь половина юго-востока проголосует за федеративное устройство, а в целом по Украине этот показатель составит не более 20-25%. Я всегда за максимальное местное самоуправление и права регионов, удивлялся еще до Майдана, почему Украина не проведет подобную реформу, ведь проблема восток-запад отнюдь не нова; но сейчас слишком много будет страхов сепаратизма, и большинство, скорее всего, остережется федерализации. Однако это будет общее решение большинства, и параллельно с референдумом пройдут президентские выборы, на котором будет избран новый лидер, признаваемый всеми. Без референдума же выборы на востоке могут быть сорваны со всеми вытекающими последствиями.
Мои разговоры на эту тему с представителями украинской власти начались еще в пятницу, когда я прилетел в Киев, и сначала они говорили категорическое «нет», но уже в понедельник и.о. президента Турчинов сказал, что он считает проведение подобного референдума необходимым. Это важный и позитивный сдвиг. Если это произойдет, то ситуация нормализуется.
Следующий пост напишу о дискуссии в левой среде, а также о параллелях и отличиях между Майданом и Болотной.
