Не надо строить конспирологических измышлений по поводу необычайной кротости правоохранителей к бирюлевским погромщикам и легкости решения судьбы гигантской овощебазы "Покровская". Все очень просто — власть чудовищно испугалась. Тем, кто попытается возразить по поводу термина "погромщики", сразу отвечу — толпа протестующих против всего плохого при полном попустительстве полиции и ОМОНа избила нескольких мирных прохожих "не той" внешности. Ни те, кто всячески радуется тому, что "настала пора и восстал народ", ни смущенные казенные медиа на этом внимание не акцентируют. Страдания пострадавших от юных погромщиков на Манежной в декабре 2010 года вызвали водопад крокодиловых слез. Мучения побитых на Болотной омоновцев до сих пор смакуются судами. Однако реальная кровь полицейских на улице Подольских курсантов прощена и забыта… Ни наград, ни квартир… Оппозиция и медиа наперегонки травят местных чиновников и правоохранителей. Те пытаются отбиваться от нападок по старым лекалам — "провокация кучки оголтелых националистов". Но суровый стан защитников народных прав — от Лужкова до Немцова — обосновывают право народа на протест. Погром превращен в воплощение гражданского общества. Дескать, там где "менты" в сторонке, порядок должно наводить само Ее Величество Гражданское общество. Разбитые носы и витрины — не в счет. В считанные дни готовят закрыть овощебазу с многомиллионными оборотами. А ведь у нее контракты с магазинами, ресторанами, мелкооптовыми точками. Но в какую—то незаметную щель уполз обычно такой вальяжный столичный бизнес, заранее смирившись с огромными убытками.
Страх, липкий страх ползет и по власти, и по оппозиции. Оппозиция боится отстать от локомотива истории и поддакивает самым людоедским лозунгам толпы. Так в апреле 1882 года украинские отделения "Народной воли" поддержали еврейские погромы, радуясь, что народ наконец—то "разогнул согбенную спину", а после евреев доберется и до помещиков. В принципе, через 20 лет добрался. В феврале 90—го московские интеллектуалы недоумевали, почему их бакинские и душанбинские коллеги радовались погромам. А те не могли понять, как можно не разделять их воодушевления тем, что десятилетиями прибитый народ вышел на улицу. Вот так, как вышел. А по—другому он не выходит. По—другому на улицу выходит интеллигенция.
10 месяцев назад я предвидел появление "питбулей" — оппозиционеров, готовых рвать блюстителей порядка зубами. Чуть позже я выдвинул теорию разрастания протеста по схеме пожара торфяника: слой прогорает и возникает ощущения общественного спада, но затем вспыхивает новый слой. Был слой "первой Болотной" — недовольные фальсификацией выборов либеральные попутчики. Был слой "второй Болотной" — союз радикальных демократов и левых—интернационалистов, идущих против режима. Третий слой —"рассерженные горожане" в поддержку Навального. Сейчас полыхнул четвертый слой торфа — "бирюлевцы".
И мы увидели, что несколько сот "питбулей" проходят ряды омоновцев, как танки Гудерианы армию Буденного (вариант: танки Даяна армию Насера). Пока отечественные медиа ехидничали по поводу союза в Украине "гарри поттера" Яценюка с "волан де мортом" Тягнибоком, у нас сформировался свой альянс либералов и националистами. Выпущенный в июне по титовской амнистии Хорковский мог разделить воинство Навального. Не выпущенный — он его приумножил. Освобожденные (хотя бы под домашний арест) "узники Болотной" могли удержать своим нравственным примером протест от скатывания в апологию погрома. Запертые в никулинской клетке, они стали мучениками—предтечами "героев" Бирюлева.
Задерганные прокурорскими проверками и затравленные казенной пропагандой либеральные НКО были единственными уважаемыми в обществе противниками революционных методов. Их старательно "вывели за скобки", старательно нейтрализуя их влияние на умы и сердца. Остались "народные мстители" — не связанные интеллигентскими предрассудками и обязательствами перед западными грантодателями.
Революционная мифология консолидируется, ей, как в рагу по—ирландски, все годится. Репрессии вызывают ее рост. И трусость, и жестокость власти только питают рост революционных настроений. Бирюлево показало всю степень ненависти народа к власти. В столице — самом благополучном регионе.
Путин имел шанс на Валдае заключить — с помощью умеренных оппозиционеров — почетное перемирие с протестным движением, освободив политических узников. Он ответил арестом гринписовцев.
Либерально—националистический альянс, стихийно возникающий на наших глазах — это недвусмысленный знак конца режима. Главные полюса общественных настроений сближаются, поскольку власть вызывает уже не ненависть, но презрение. Так в ноябре 1916 года объединились в Думе левый либерал Милюков и правых монархист Пуришкевич. Их "объединил" Распутин, общественное отвращение к режиму.
Сегодня оппозицию объединяет очевидное банкротство путинизма. Оно настолько очевидно, что издевательство над самим телом власти — местными чиновниками и полицией — стало после бирюлевский событий хорошим тоном. И власть вместо разгула дубинок и фильмов об "американском следе" отделывается кроткими увещеваниями и заверениями, что понимает "мотивы" бунтующих. Ибо не против мигрантов вышли люди, но против режима. Только они сами еще боятся себе в этом сознаться. Это понял Кремль. И он явственно дрожит от страха.
Наштамповав кучу дел против Навального, его оставляют на свободе, чем полностью расписываются в фабрикации обвинений… Полные штаны. Кстати, для Онищенко это основание закрыть Кремль по санитарно—гигиеническим показаниям.
Комментарии (0)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.
