Ответ на пост Сергея Сорокина: "Владимир, надо смотреть правде в глаза: народ, в массе своей, сдал свою церковь, а потом часть церкви сдала народ, поэтому сейчас они не могут обрести друг друга. Это - трагедия, но это так".
Сергей, тот ракурс который вы выбрали для взгляда на эту ситуацию исторически не верен. Однажды мы обсуждали эту тему с Миахилом Юхановичем Садо, профессором Санкт-Петербурсгской духовной академии, самым известным ассирийцем в СССР.
Немного расскажу о нем. После окончания университета, ему, бывшему десантнику, человеку, владевшему несколькими редкими языками, было предложено теплое место в КГБ. Вербовщик пошутил, что Садо на этой работе будет иметь все, включая птичье молоко. Михаил Юханович ответил. "Одно лишь молоко мне дорого, молоко христианской истины". В 60-70 он более десяти лет провел в лагерях, где сумел создать фундаментальный труд – русско-ассирийский словарь на основе ассирийского текста Библии. Это был прекрасный символ его жизни.
Так вот, я напомнил ему о том, как они с друзьями мечтали создать в подполье православную элиту, способную возглавить страну. Прошло тридцать лет, а народ по-прежнему обезглавлен.
Михаил Юханович ответил:
"Помните то место из Библии, где пророк Илия с горечью говорит Богу, что сыны Израиля оставили Завет, разрушили жертвенники, убили пророков. Что он, Илия, остался последним из верных, но и его скоро настигнут враги. И тогда Бог ответил Илие, что Он оставил между израильтянами семь тысяч мужей, не преклонивших колен перед Ваалом. Сколько мужей, не преклонивших колен, оставлено между русскими, мы не знаем. Я, исходя из жизненного опыта, думаю, что немало".
Народ целиком не может быть православным, как впрочем и католическим или мусульманским. Он работает, рожает детей, а какие-то принципиальные вещи, определяющие духовный, исторический путь страны - это несколько тысяч человек, которые не отделяют себя от народа, готовы пожертвовать ради него жизнью. Если выбить элиту, загнать ее в подполье, как это произошло у нас после революции, народ впадает в растерянность, требуется несколько десятилетий, чтобы он пришел в себя. Поэтому говорить о том, что народ сдал Церковь - это не соответствует действительности. Тем более что десятки, если не сотни тысяч крестьян, рабочих погибли, защищая свои храмы. Многие миллионы, в том числе моя бабушка Валя, ее сестра Ефросиния - одна из возглавительниц катакомбников в Мари Эл и южных районов Вятки, хранили веру.
Совершенно неверно говорить и о части Церкви, которая сдала народ. Мне такая часть неизвестна. Есть как и в любом другом сообществе люди недостойные, но если говорить о церковном организме 30-80 гг измены народу, измены Богу как системном явлении - этого не было.
Если говорить о последних двух десятилетиях, у нас громадные проблемы, связанные как с тем, что в Церковь пришло очень много людей совершенно неопытных, утративших живую связь с традицией, так и с тем, что в новой ситуации нам всем, включая епископат, очень трудно найти свой путь, осознать как нам действовать в совершенно новой российской реальности, которая аналогов не только в прошлом, но и в настоящем нигде в мире не имеет.
Гонения, а затем новая реальность в очень большой степени дезорганизовали Церковь. Это минусы. Плюсы: настолько осознанной веры, такого мощного духовенства, сообщества мирян мы, наверное, не имели несколько столетий. Церковь сегодня - это исключительная силасодержания и исключительная дезорганизация формы.
И есть третий момент, о котором вы говорите. Очень значительная часть населения, которая прежде группировалась вокруг Церкви, руководствалась веками выработанными привычками традициями, была отсечена от храмов, подверглась влиянию сначала одних сил, а после 91-го других, она сейчас в растерянности. Традиционые ценности смешались с мексиканскими сериалами, просмотром передач вроде "Суд идет" и т.д. и т.п. Это те самые "преклонившие колена перед ваалом", о которых убивался пророк Илья. Они много десятилетий воспитывались в духе потребительства. И чисто потребительским является их отношение к Церкви. Они говорят: "Дайте нам святых, и мы пойдем за Церковью". При этом к ним приходят праведники, выдающиеся пастыри, а им кричат: "Нет, идите вон, нам святых подавай!". Если проще: "Сделайте нам красиво!". Это просто невозможно. Что не предложи, все равно не удовлетворит. Потому что эти люди духовно тяжело больны. В этом наша трагедия.
И есть еще совершенно обывательское: "Мы вас ждем, ждем. а вы на мердседесах раскатываете" и т.д. При всем моем неприятии этих мердседесов - я, исходя из опыта, могу сказать, что в списке проблем Церкви - они даже не в первой десятке, как и все остальные вещи, в которых обвиняют Церковь, глядя на нее издали. Поэтому мне так трудно на все это реагировать. Этих мердседесов и т.п. я за четверть века в Церкви вообще не видел, ни одного. Они где-то есть, я не спорю, но лично не видел. Тот трухлявый линкольн и вполне заурядный джип, которые подарили владыке... у меня просто не хватило воображения, чтобы воспринять всерьез обвинения, что он погряз в роскоши. Еще раз повторю, эти обвинения они на чем-то основаны, с одной стороны. С другой все преувеличено в сотни раз. И когда я пытаюсь это объяснить, мне говорят, что я по-собачьи предан своей корпорации и поэтому правды не скажу. Как можно что-то обсуждать в этой ситуации? От меня требуют солгать со словами: "скажи, наконец, правду".
Эта проблема не имеет решения. Если выгнать всех священников, замеченных хотя в малейшем интересе к комфорту, обвинения никуда не денутся. Святого Иоанна Кронштадского, который ни одной получки не смог самостоятельно донести до дома, все раздавал бедным, обвиняли в страсти к роскоши. Какая-то поклонница подарили очень дорогу рясу, купцы-почитатели накрывали дорогие столы к приезду любимого батюшки. А русский священник не любит духовных понтов. Не любит становиться в позу, и на публику говорить: "Все бутерброды с семгой пойдите и раздайте нищим". Он потом пойдет и поможет этим нищим по-настоящему, как это делал святой Иоанн. Но измываться над купцами, заниматься популизмом не станет. Нет ничего более враждебного для русского священника чем понты, популизм, ханжество. Сядет в трухлявый линкольн и поедет, но унижать человека (дарителя), чтобы избежать нападок прессы не станет. Просто из самоуважения.
Еще раз повторю, корыстолюбцы есть, бороться с ними нужно. Но это наши внутренние проблемы. Потому что даже полная наша победа в этом вопросе останется обществом совершенно не замеченной. Во всяком случае, без пиара, подачи, помпы, на которые мы никогда не пойдем. Это занятие для антихриста.
Проблема не в том, что часть Церкви сдала народ. И не в том, что народ сдал Церковь. Проблема в том, что часть народа перестала понимать, что Церковь это не та инстанция, которая ему сильно задолжала, недодала духовности и т.п. Церковь сообщество верующих, среди которых присутствует Христос. Встаешь рядом и молишься, не хватает святых, сам становись святым. Здесь не выдвигают условий. Просто встают и молятся, в том числе о Патриархе, епископе, благорастворении воздухов и спасении души. При случае, вежливо, с любовью высказываешь замечание священнику, но не орешь на него, пересыпая речь цитатами из Священного Писания: "Стань для меня примером".
Если человек почувствовал страх перед гибелью души (а мы погибаем), испытал любовь к Тому, кто может и хочет ему помочь, спасти его, он начинает действовать, и никто его не остановит. У нас среди коми-святых есть бывший особист бригады Котовского. Пришел с гражданской, поверил в Бога, был казнен.
Пушкин, умирая, попросил привести священника из ближайшего храма. Это некоторых удивило, были же и сильно духовитые протоиреи. И Пушкин так каялся, что священник, простенький батюшка, вышел потрясенный, и сказал, что исповедь такой силы принял впервые в жизни. Ничто не остановит человека ищущего спасения. Он может оказаться в храме, где служит худший священник из всех существующих, и станет для него духовной опорой, ненавязчивым примером служения, и окажется для ободнявшего батюшки спасительной соломинкой. Я видел вживую, как это происходит.
И точно так же никто не увлечет, не сможет помочь того, кто надеется, вот найду суперепископа, суперпопа, запрягу и покатят они меня в Царствие Небесное. И вот он выбирает, этот слишком толстый, этот много требует, у этого трухлявый линкольн, тот сращивается с государством и так далее и так потом. Случается, правда, что он находит ну просто идеального батюшку, и с восторгом, умилением загоняет его в гроб, проявляя при этом ну просто удивительную изобретательность. Если бы вы знали, как страшно, подчас, умирают святые в наши дни.
Церковь никогда не была и никогда не станет духовным аналогом первокласного отеля, где тебе обеспечат превосходное обслуживание, где персонал вышколен, состоит из праведников, хорошо знающих свое дело. Это Ковчег, где толпятся самые разные люди, грешные, а не праведные, где предводитель может напиться вдрызг и заснуть голым, и ты можешь с любовью покрыть его, отводя глаза, как это сделали Сим и Иафет, а может смеяться: "И этот человек звал меня к совершенству. Пример! Дайте мне пример, а не эту пьяную скотину, претендующую на то, чтобы называться мои отцом!".
Ваша мысль: Церковь должна дорасти...
Нет, она никому ничего не должна, равно как и Бог никому ничего не должен. Хочешь впрягайся, и тащи, себя, других, иногда это так тяжело, что разрывается сердце. Не хочешь... тут ничем не помочь. Все выльется в поиск виноватых. Все что я могу сказать: не участвуйте в нем. Это все равно что человеку, который тащит тяжелый мешок, изнемогает, покраснел, как свекла, заливается потом, говорить: "Неправильно несешь. Нужно так-то и так-то. Вот если бы ты правильно нес, я бы тебе помог, а так мне приходится наставлять тебя, ты просто предаешь меня своим неадекватным поведением...".
Просто встань рядом и помоги без условий и советов. И тогда все важное, что хотелось сказать, оно будет услышано, даже если не произнести ни слова.
