Кажется, что российская современная музыка живет в Москве и нескольких крупных городах вроде Петербурга и Екатеринбурга. Однако это не так. Самобытные и интересные сцены появляются в одном регионе за другим. «7х7» запускает серию материалов, в которых музыкальный критик и создатель проекта «Войс» Николай Овчинников расскажет о главных региональных сценах России. Начнем с Татарстана.
От «Каз канаты» до АИГЕЛ
Татарстан стал местом, где есть самая разная музыка на национальном языке, — и при этом не прерываются традиции. Эстрада и рок, фолк и инди на татарском не звучат как скучные копии иных исполнителей. Это самобытные песни, которые в том числе говорят о происходящем с миром и с нацией. При этом языковой барьер не мешает: татарский отлично ложится почти на любой саунд и сам становится отдельным музыкальным инструментом.
У татарской музыки давняя история. Стараниями важнейшего национального поэта Габдуллы Тукая, творившего на рубеже XIX–XX веков, она из народной стала авторской и приобрела еще большую популярность. При этом за пределы региона татарская музыка почти не выходила. Во-первых, Российская империя до самого своего конца не особо жаловала национальные языки. Во-вторых, этому мешали то революция, то война, то чистки: сталинские палачи прореживали в том числе ряды местных деятелей культуры.
Послушайте песню середины XX века «Каз канаты» («Гусиное крыло»). Как протяжно поет Фарида Кудашева, как тягуча аккордеонная партия Бахти Гайсина, как потрясает этот образцовый минимализм. При скупой аранжировке эта композиция будто бы располагается на всех частотах сразу. Получается такой этно-эмбиент. Под стать «Каз Канаты» «Гөлҗамал» («Гульджамал») — народная песня про жизнь без любимого. Или «Ком бураны» («Песчаная буря»). Это песня времен Гражданской войны, основанная на древнем сказании и при этом ставшая гимном местных перестроечных протестов, — вот такая преемственность. Послушайте, какой звонкий там оркестр, как мощный голос Вафиры Гизатуллиной делает песню арией масштаба итальянской оперы.
Подробнее историю татарской эстрады в прошлом столетии смотрите в спецпроекте со 100 главными татарскими хитами XX века. Его создали локальные энтузиасты во главе с музыкантом Радифом Кашаповым. В своем телеграм-канале он много пишет о локальной сцене и об истории татарской культуры.
Музыка в Татарстане очень бодро развивается в последние годы — этому не помешали ни ковид, ни война. Кризис, рост цензуры и уход больших лейблов не сильно затронули региональные сцены в силу их размера. АИГЕЛ и Mitya, liyolei и Gauga в середине 2010-х стали интересовать не только локальных меломанов. Рэпер Нурминский в песнях вроде «Мент на меня газует» рассказал о жизни в России с точки зрения человека с окраин. Almet Music Lab устраивают студию в юрте и записывают народные мотивы в современной интерпретации.
В хорошем казанском клубе Werk проходят рейвы и концерты нойз-групп, на которые могли бы летать в выходные москвичи, екатеринбуржцы и уфимцы. Примерно каждый первый музыкант со специализирующегося на национальной поп- и рок-музыке лейбла Yummi Music просится в топы российских чартов. Только фестиваль Awaz, где в 2021 году собрались одновременно и локальные звезды, и приезжие инди-исполнители, закрылся: его организаторы из-за войны переехали в Сербию.
Пять групп из Татарстана, которые стоит послушать
«Оммаж»
Одна из самых бодрых местных поп-рок-групп. Делают страшно приставучий танцевальный инди-поп: даже плохо знакомые с татарским языком слушатели навсегда запомнят «Татар кызы» («Татарскую девушку»).
Фото со страницы группы «Оммаж»
«Оммаж» стоит не только слушать, но и смотреть. Например, клипы на ту же «Татар кызы» или свежий хит «Тоелган».
Gauga
Если «Оммаж» — это смех и страсть, то Gauga — только страсть. Казанская группа делает громкий, эмоциональный, тестостероновый инди-рок.
Фото со страницы Gauga
Авторы хорошего локального блога «Казанализация» много пишут про животную сущность песен их нового альбома — и неспроста. Gauga действительно оголяют рок-музыку, доводя ее порой до биологического примитивизма и оставляя только тонкие-тонкие нервы. На данный момент это самая перспективная группа татарской сцены.
Qaynar
Проект упомянутого выше Радифа Кашапова. Он еще с нулевых годов делал в Петербурге заковыристый инди-рок.
Фото со страницы Qaynar
Вернувшись в родную Казань, Радиф перешел на татарский язык и продолжил делать музыку нервную, резкую, в духе альтернативы начала нулевых — той, что пыталась поженить электронику и грязную гитарную музыку.
Усал
Назим Исмагилов — казанский музыкант, художник и каллиграфист — назвался Усалом (с татарского — «злой») и стал выпускать максимально агрессивный хип-хоп. На сцене он может обмазаться краской и орать под ню-метал с народными мотивами.
Фото со страницы Усала
Исмагилов и его коллега по проекту Ittifaq Ильяс Гафаров на альбоме «Сәяхәт» смешивают восточные и татарские мотивы с ретрорэпом, музыку черкесского трио Jrpjej и бодрый речитатив, популярную местную поэзию и трэп. Усал — самое интересное, что происходит в региональном российском хип-хопе не на русском языке.
liyolei
Единственная русскоязычная артистка в этом списке.
Фото со страницы liyolei
Лия Бурмистрова (ее муж — известный местный музыкант Митя Бурмистров, он же MITYA, но она делает песни сама) играет удивительной красоты рейв-поп. То есть музыку, с одной стороны напоминающую о танцах конца девяностых — начала нулевых (послушайте отзвуки драм-н-бейса в песне reka), с другой — страшно лиричную и по-хорошему тоскливую. Как у Luna или Kedr Livanskiy, только еще более человечную.
