После начала военных действий в Украине и введения военной цензуры в России стали закрываться медиа, а журналисты — уезжать из страны. По подсчетам «Роскомсвободы», на конец июля военной цензуре подверглось более 5,3 тыс. сайтов и ссылок. Но в регионах по-прежнему остаются издания, рассказывающие аудитории больше, чем в сводках министерства обороны. Руководители шести медиа из разных регионов России рассказали «7х7» о том, почему важно не терять связи с «землей», как работать в условиях цензуры и о чем рассказывать аудитории.
FONAR.TV. Белгород
Андрей Маслов, главный редактор
Андрей Маслов. Фото из архива героя
Что изменилось после 24 февраля. Самое главное [после 24 февраля] было принять решение, в каком формате продолжать работу и продолжать ли вообще. Ситуация поменялась, минное поле оказалось еще шире. Но ты либо принимаешь решение хотя бы как-то говорить и работать, либо складываешь ручки и решаешь ничего не делать, закрывшись или уехав. Мы с коллективом решили, что лучше делать хотя бы что-то. В феврале мы сделали оговорки, рассказали аудитории, что про некоторые вещи мы не сможем рассказывать.
Мы не стали уезжать из России: я могу с чем-то не соглашаться, но у меня есть аудитория, и я считаю, что работать нужно здесь — иначе теряется контекст, ты начинаешь отвлеченно мыслить, не до конца понимая, как это воспринимает аудитория. Когда ты отдален от места, про которое ты пишешь, — сложнее понимать боль.
Недавно сотрудница нашей редакции оказалась возле здания правительства, где с пикетом стояла женщина с плакатом с требованием обеспечить военных бревнами. К журналистке тут же подошли полицейские, сказали, что вчера на нее поступило анонимное заявление из-за комментария «Дождю»* и сейчас проводится проверка. Полицейский через день пришел в редакцию, оказалось, что к нам есть еще одна претензия — по поводу давнего текста, где мы по данным из открытых источников говорили о погибших в СВО белгородцах. Мы якобы разгласили данные Минобороны. Полицейские провели проверки, вынесли отказные решения и по уголовному делу на мою сотрудницу, и на редакцию — по возможному административному делу.
Про что важно писать. Мне кажется, журналисты, которые еще могут что-то говорить, — неважно, в России они находятся или нет, — должны понимать, что в центре стоит человек. Его жизнь не должна обесцениваться. Боль конкретной семьи по поводу погибшего — это боль, и про нее обязательно нужно говорить, чтобы не прийти к тем оценкам, которые формируют как минимум некоторые другие источники: «300 тысяч мобилизованных — это как один орешек из упаковки» и подобное. Человеческую жизнь нельзя сравнивать с орешком, «Тик Таком» или чем-то еще.
Что важно читать. С выбором источников сейчас сложно. Очень много медиа агрегируют информацию — настолько, что человек получает множество копий оригинала. А уникального контента становится все меньше. И я думаю, нужно потреблять что-то уникальное. Даже если вам какой-то источник или какой-то контент кажется неблизким, если вы хотите понять, что происходит в головах у людей, вы должны держать в подборке разные источники, разные уникальные мнения, неважно, разделяете вы их или нет. Нужно понимать те смыслы, которые формируют и государственные СМИ и медиа, и независимые источники. Так картина будет полнее, а ваше мнение будет опираться на большее количество аргументов.
It’s My City. Екатеринбург
Иван Рублев, главный редактор
Иван Рублев. Фото из архива героя
Что изменилось после 24 февраля. Большая часть команды сейчас находится в России: уехали только я и наш издатель Дмитрий Колезев (признан иностранным агентом и объявлен в розыск). Очень удобно, что у нас есть люди в России, которые не боятся заниматься журналистикой: нам не нужно посылать тайно собкоров, у нас есть журналисты, которые честно и открыть работают. Нам приходится защищать наших сотрудников: скрывать их имена, убирать подписи под материалами, зашифровывать коммуникацию с внешним миром.
Мы предлагали уехать нашим сотрудникам, но они отказались по личным причинам и продолжают работать в редакции, пока не захотят уволиться сами: мы никого увольнять не хотим и не будем. Раньше у нас был сайт, но в марте Роскомнадзор заблокировал его — за то, что мы какие-то фейки про армию пишем. Теперь наши основные площадки — это соцсети.
Работать стало сложнее: не все органы власти понимают, можно ли давать комментарии заблокированному изданию. Военные вообще перестали нас котировать — не отвечают ни на один запрос: мы, по их мнению, антироссийское СМИ, которое заблокировали. Слава богу, у нас есть свидетельство о регистрации, которое позволяет спокойно работать на протестах.
Про что важно писать. Притом что нужно писать про мобилизацию, погибших в СВО, чехарду с призывом, когда ты региональное медиа, ты должен писать о том, что происходит в твоем городе. Инициативы, проекты — про это надо писать. Про людей, которые раньше двигали город, а теперь уехали.
Мы до [Роскомнадзор] позиционировали себя как медиа, которое пишет про активных горожан, которые пытаются инициативами менять пространство вокруг себя. Будь то борьба с нелегальными парковками или защита парков и скверов. И сейчас, вне военных новостей, мы продолжаем рассказывать, что происходит с этими проектами. Важно давать людям возможность немного отвлечься от всех событий.
Что важно читать. Нужно сохранять баланс между разными источниками информации. Иначе есть риск скатиться в информационный пузырь и не понимать полной картины происходящего.
«Вид сбоку». Рязань
Константин Смирнов, главный редактор
Константин Смирнов. Фото из архива героя
Что изменилось после 24 февраля. Принципиально в нашей работе ничего не изменилось: [законодательные] ограничения распространяются на тот контент, который появился девять месяцев назад. На остальные темы мы пишем, как и раньше: про политику, коррупцию, конфликты между гражданами и властью. Разные были времена, но мы никогда не отказывались от своей повестки из-за цензурных ограничений.
Про что важно писать. Я бы не стал давать советов, про что сегодня нужно писать. Мне кажется, главное — писать профессионально и честно. Есть же, например, спортивная журналистика: человек, который пишет про спорт, не должен вдруг резко начать писать про политику. Но даже в этих сферах полно моментов, связанных с давлением, ангажированностью. И если человек пишет о чем-то профессионально, достоверно и независимо, он и должен продолжать это делать.
Что важно читать. Имеет смысл всегда поглядывать в источники, не связанные с твоим моральным выбором. Альтернативные точки зрения, другой угол — это важно.
Надо иногда предпринимать усилие и смотреть, что на интересующие тебя темы пишут другие источники.
«Вечерние ведомости». Екатеринбург
Владислав Постников, главный редактор
Владислав Постников. Фото из архива героя
Что изменилось после 24 февраля. На нашу работу сильно повлияли законы о «спецоперационной цензуре». Чтобы сохранить издание, в марте мы приняли решение не писать о боевых действиях на территории Украины, даже если это касается Екатеринбурга и Свердловской области. Просто потому, что объективно освещать ситуацию в условиях действия этих законов невозможно, а освещать с одной стороны, со стороны Минобороны, мы посчитали недопустимым: это превратило бы нас в пропагандистское издание.
И все же в апреле-мае нас начали преследовать: составлять протоколы, оштрафовали учредителя издания на 350 тысяч рублей, потом меня, как главного редактора, — на 100 тысяч рублей за новость от 24 февраля по статье о дискредитации армии.
Мысли о переезде у нас возникали, но мы решили остаться здесь, потому что, даже несмотря на эти законы, есть еще возможность подсвечивать какие-то проблемы и добиваться их решения. Отъезд из России нарушает связь с землей — и очень тяжело, не имея журналистов в полях, находить темы и объективно их освещать.
Про что важно писать. Журналистам в России, я думаю, нужно писать, о чем переживают обычные люди в России. По ситуации внешнеполитической, я считаю, достаточно качественных и очень хороших журналистов, которые уехали из России и могут спокойно на эти темы писать. Людям нужна информация о проблемах, которые, так скажем, ближе к их телу.
Что важно читать. Кроме независимых СМИ, нужно смотреть и другую точку зрения. И еще я думаю, что сегодня важно читать историческую литературу: про Вторую мировую и более ранние периоды. Потому что очень много параллелей с тем, что происходит сейчас. Может быть, это поможет открыть глаза на то, что происходит сейчас.
«Тайга.инфо». Новосибирск, Сибирь
Виктор Чистяков, издатель
Виктор Чистяков. Фото из архива героя
Что изменилось после 24 февраля. Мы продолжаем работать в России, поддерживаем сайт и развиваем Telegram-канал. На содержании нашей работы теперь сказываются все законодательные ограничения, которые мы вынуждены учитывать. Мы действуем в рамках этих новых законов, поэтому какого-то давления на нас не оказывается. Было несколько публикаций с обвинениями в русофобской позиции в местных анонимных «просиловых» Telegram-каналах, и в этом я вижу попытки давления на нашу работу. Из-за того, что с 1 марта остановились практически все партнерские программы, наша доходная часть резко сократились. Несколько месяцев нам удавалось удерживать почти всю команду за счет прошлых накоплений. Но с 1 марта, со дня блокировки сайта, это уже не бизнес, но миссия.
Про что важно писать. В истории человечества все написано.
Стоит продолжать искать и писать о живых свидетельствах людей, которые драматически вовлечены в эти исторические события. Такая фиксация очень важна для будущего осмысления процессов.
Личные истории людей, которые столкнулись с драматическими событиями, особенно в этому году, свидетельствуют, как обычные люди, находясь в экстремальных условиях, становятся героями или мучениками. Но, с другой стороны, эти факты в целом говорят о расчеловечивании общества, о потере достоинства и уважения к личности.
Что важно читать. Чтобы не подавляло чтение разных новостных лент с хрониками текущего дня, я бы советовал обратиться по личным предпочтениям к духовной литературе, где можно почерпнуть ответы на многие экзистенциальные вопросы и на сегодняшние вызовы реальности.
«Люди Байкала». Иркутская область, Бурятия
Ольга Мутовина, автор и редактор журнала
Ольга Мутовина. Фото из архива героини
Что изменилось после 24 февраля. Часть нашей редакции сейчас находится за пределами России, но некоторые сотрудники остаются. До начала [Роскомнадзор] мы ездили по деревням и поселкам Иркутской области и Бурятии, писали длинные тексты о том, как живут люди в глубинке. После 24 февраля мы не могли не реагировать на то, что происходит, и стали писать о том, как люди переживают [Роскомнадзор] и ее последствия.
16 апреля 2022 года Роскомнадзор без предупреждения заблокировал сайт нашего журнала. Мы подали иск в суд с требованием снять блокировку, но суд отказал в удовлетворении наших требований. Более того, мы до сих пор не получили внятного объяснения, за какие именно материалы и фразы в них нас заблокировали. Можем только догадываться об этом.
Про что важно писать. Мы считаем важным продолжать писать о том, как люди в регионах России переживают последствия [Роскомнадзор]. Как меняется отношение к спецоперации, кого и за что наказывают, если высказали позицию, не поощряемую властями. Важно фиксировать то, что происходит. Эти материалы — хроники исторических событий.
Что важно читать. Чтобы осмыслить происходящее, для меня важно, с одной стороны, находиться «внутри события». Это нужно, чтобы как можно более точно передать детали. С другой стороны, я стараюсь смотреть на происходящее как на отрезок истории, события которого имели свои предпосылки и будут иметь последствия — для меня лично и для страны. Поэтому я люблю перечитывать исторические хроники и романы-антиутопии, например «1984» Джорджа Оруэлла.
