Генпрокуратура России 11 ноября потребовала ликвидировать «Международный Мемориал»*. Члены правления правозащитной организации считают, что законных оснований для этого нет. Они рассказали корреспонденту «7х7», что это значит для общества и на какую поддержку от него они рассчитывают.
Елена Жемкова, исполнительный директор «Международного Мемориала»*:
— Для нас иск — большая неожиданность. С нашей точки зрения, нет законных оснований, чтобы ликвидировать такую известную своей работой для людей организацию, как «Мемориал»*. Еще с 2012 года, когда только рассматривали первый из иноагентских законов, мы указывали, что он неправовой. Теперь сбывается то, о чем мы говорили. Санкция, которую на нас через Верховный суд хочет наложить Генпрокуратура, непропорциональна нарушениям, которые вменяют «Международному Мемориалу»*.
Она [Генпрокуратура] говорит об устойчивом пренебрежении законом, притом что предъявляемые нам иски об административных правонарушениях — это иски за нарушение закона об иностранных агентах, за отсутствие маркировки. Это протоколы об административных правонарушениях, которые составили в один период — осенью 2019 года.
Хотя мы говорили и говорим о неправовом характере [закона], мы были вынуждены его соблюдать и продолжаем это делать. Мы заплатили все штрафы и продолжаем работать, выполняя это законодательство. Поэтому, с нашей точки зрения, это [иск Генпрокуратуры] политическое решение о ликвидации организации, к работе которой нельзя предъявить содержательных требований. Это решение о ликвидации организации, которая занимается историей политических репрессий и защитой прав человека.
Мы независимая организация. Мы делаем для людей важное и полезное дело. К сожалению, ситуация вокруг такова, что независимые организации, занимающиеся трудным прошлым, оказываются не нужны России.
Ирина Щербакова, член правления и руководитель образовательных программ «Международного Мемориала»*:
— Когда я узнала об иске Генпрокуратуры, то подумала о том же, о чем подумала после помещения в СИЗО Сергея Зуева [экс-ректор Московской высшей школы социальных и экономических наук — «Шанинки», которого подозревают в хищении 21 млн руб. из бюджета], и о том, о чем мы думаем уже давно: все красные линии пройдены. Мы оказались в ситуации не просто неправового государства, а в ситуации полного произвола властей. Тяжело осознавать, что решили ликвидировать самую старую независимую общественную организацию, занимающуюся сохранением памяти о политических репрессиях.
Для общества это должен быть какой-то знак. Этот иск должен стать еще одним знаком для тех, кто еще в состоянии думать. Во-первых, 25 ноября у нас будет суд, и те, кто в Москве, могут туда прийти. Во-вторых, есть формы поддержки и выражения солидарности, которые подчеркнут важность нашей работы, — это сбор писем и подписей. У нас не так много возможностей, но в любом случае нужно сделать так, чтобы у людей не было ощущения, что они в этот момент никак не заявили свою позицию, в том числе у наших сторонников и родственников тех миллионов людей, о которых мы собираем сведения уже в течение 30 лет.
Удастся ли нам перешибить этот обух и когда — неизвестно. Но любые проявления солидарности для нас важны.
Давят не только на «Мемориал»*. Мы уже очень давно видим, как давят на гражданское общество, мы видим закон об иностранных агентах, который существует с 2012 года. Это все желание контролировать все и расправиться с гражданским обществом, чтобы не осталось никакого неконтролируемого властью пространства. Властям абсолютно не нравится ни наша правозащитная деятельность, ни наша деятельность на фоне истории. Поэтому нас объявили иностранным агентом. Все остальное — форма, в которую все облекают.
Олег Орлов, член правления «Международного Мемориала»*:
— Когда я узнал об иске Генпрокуратуры, у меня возникло чувство тревоги. К дому, в котором я живу уже 33 года, кто-то пришел с факелом и будет его поджигать. Параллельно с этим у меня было ощущение, что это закономерно, потому что я вижу, какие дикости творятся в России в последнее время. Я вижу, как «поджигают» другие дома, как хватают оттуда людей.
Потом я прочел иск Генпрокуратуры, и в каком-то смысле у меня было облегчение. Это глупый, наглый и антиправовой акт.
Мне кажется, что это будет очевидно всем. Нет никаких законных оснований для нашей ликвидации после прочтения ужасного в правовом смысле документа.
Нас часто спрашивают, почему на нас оказывается давление. Потому что мы печатаем списки политических заключенных, потому что мы заявляем что-то по Украине, потому что мы печатаем списки бывших сотрудников НКВД, которые ответственны за массовые репрессии, потому что мы проводим акцию «Возвращение имен». Нет одного «потому что». Это по совокупности. Есть организация, которая объединяет людей вокруг правозащитной работы и работы, связанной с исторической памятью, что так ненавистно властям. Ни то, ни другое не является политикой, но власть и то и другое превращает в политическую деятельность. За многие годы у власти накопилось крайнее раздражение по отношению к организации, работающей в этих двух направлениях.
