«Нам здесь жить»: как протест против ввоза мусора из Москвы пробудил в ярославцах интерес к экологическим проблемам

Как появился паблик

– Расскажи, как появился паблик и чем вы занимались в самом начале.

– У нас возникла серьезная экологическая проблема — к нам решили везти московский мусор, и на этой волне мы создали группу в соцсети «ВКонтакте» и чат в Telegram. Основной была группа «ВКонтакте», на тот момент Telegram не был так развит. Группа быстро набрала большое количество подписчиков — около семи тысяч. Мы рассказывали людям о протестных мероприятиях, информационное просвещение вели, какие-то мифы развеивали, а еще ложь и клевету от органов власти. Нас постоянно пытались ввести в заблуждение: мусор не везут - везут, но не московский, - везут на полигон, но он проработает до 2037 года, — и так далее. Мне было важно показать, что проблема гораздо серьезнее, чем нам ее рисовали. И конечно, координировать людей – где встречаемся, что делаем, куда пишем обращения.

Мы пытались объединить людей для конкретных действий, чтобы протест был широким и действенным.

Например, мы организовывали дежурства на полигоне “Скоково”, сутки стояли и следили за московскими мусоровозами, записывали их номера, считали их количество, выясняли, кто владелец этих мусоровозов, вели свое расследование. Потом паблик решили оставить, чтобы люди могли объединяться для проведения массовых публичных мероприятий.

– Кто помогал его вести?

– В основном над ним работала я, были помощники-активисты, в том числе из штаба Навального*, КПРФ. Когда мы выступали против ввоза московского мусора, паблик администрировало около шести человек. В основном это были не экоактивисты, с которыми я работала прежде по экологическим инициативам или раздельному сбору отходов, а политические активисты или просто инициативные граждане, которые заинтересовались этой темой. Почти полгода я непрерывно была занята на протестах и в паблике, хорошо, у меня на тот момент деньги на жизнь были.

Как вести паблик грамотно

– Комментарии в паблике всегда были открытыми, приходилось ли что-то удалять или банить комментаторов?

– Паблик фактически стал основной площадкой в интернете для выражения протестных настроений по поводу московского мусора. На митингах сложно всем выступить, а здесь люди могли высказаться, привести аргументы, какую-то информацию передать, поэтому комментариев было очень много, а новости набирали множество репостов. Иногда одно сообщение могли репостнуть сотню раз за сутки. Конечно, иногда в комментариях вспыхивали бунты, у нас был человек, который гасил конфликты. Банили в основном ботов — ну и пару раз очень скандальных людей.

– Как ты отделяла правдивую информацию от недостоверной?

– Мне помогали эксперты и юристы. На тот момент я во многих вопросах не разбиралась. Я читала документацию, изучала территориальную схему обращения с отходами, документы о полигоне, старые интервью, где писали, что ресурс полигона исчерпается через год. В постах я старалась ссылаться только на официальные документы, потому что за домыслы и фантазии запросто могли привлечь по клевете.

Люди могли и сами предлагать новости. Я старалась очень аккуратно подходить к информации, которая публикуется в группе. Каждое слово могло ввести в заблуждение огромное количество людей, хотелось, чтобы все было профессионально написано, ведь на эту информацию в том числе и СМИ опирались.

Сейчас у меня тоже есть экспертные источники: чиновники, бизнесмены. Этим людям есть что терять, поэтому они сохраняют анонимность, но они понимают, что, если сообщат информацию мне или другим экоактивистам, она распространится гораздо быстрее, чем на их страницах с условными 100 подписчиками. Нужная информация часто появляется в СМИ, в официальных ответах контролирующих органов. На основе этого можно вести собственное расследование.

– А были случаи публикации фейков?

– Однажды в СМИ вдруг появилась информация, что ярославцев назвали зайцами и воронами, мол, в области кроме зайцев и ворон никто не живет. Статья об этом появилась на каком-то фейковом сайте, вскоре она пропала, но быстро разнеслась по Ярославлю. Мы эту информацию тоже опубликовали, потому что люди на нее очень резко отреагировали. Затем начался пик нашего протеста, когда мы пошли дорогу [на полигон] перекрывать — на эмоциях, что нас никто за людей не считает. И только потом я поняла, что это была какая-то целенаправленная акция, чтобы подогреть протест. Я даже сейчас не могу сказать, для чего и кто это мог сделать, но сработало так, как надо. Материал потом пропал, и от него даже следов в архивах поисковых систем не осталось. Но те, кто вбросил эту информацию, явно были профессионалами, они понимали, как образ влияет на людей и мотивирует их перейти грань. Люди потом на протесты выходили в вороньих масках, с плюшевыми зайцами. Даже я была на очень сильных эмоциях от этой информации, мне кажется, ошибок наделала. У меня потом восемь судов было и по итогу обязательные работы, и на судах вот эти тексты мои эмоциональные зачитывали.

- Теперь ты уже знаешь, как уберечься от таких ошибок?

- Очень важно для администратора паблика не подвергаться эмоциям, писать конструктивно. Иногда эту грань переходишь, и потом оттуда тебе возвращается. Это был единственный раз, когда мы на пару дней закрыли комментарии в группе.

Как удалось сохранить паблик после завершения антимусорных протестов

– Когда протесты начали затухать, в паблике что-то поменялось?

– Это обычная история для общественных отношений: на скандале идет рост, потом скандал рассасывается и люди начинают задаваться другими вопросами. Но в какой-то момент я поняла, что ресурс у нас остался — семь тысяч подписчиков, — а нерешенных проблем еще много. Вопрос с московским мусором более или менее решился, но не проблема раздельного сбора отходов. Появилось экологическое общероссийское движение «Нам здесь жить», и я решила, что было бы неплохо в него влиться. В паблике стали публиковать посты об экологических проблемах региона, переименовали его в «Нам здесь жить: Ярославский регион». Теперь в нем появляются новости о местных экологических проблемах, а общероссийский паблик публикует информацию об экологической ситуации по всей России. У них повестка постоянная, в день выходит пять-восемь новостей, часто про те места, про которые ты никогда бы не узнал: про Камчатку, Кузбасс.

Основная проблема в том, что мы делаем все добровольно и не всегда хватает сил, чтобы довести какие-то вопросы до конца.

Например, я до сих пор не знаю, чем закончилась история с нефтяным прудом на улице Гагарина: там огромный пруд, в который просто сливали нефтепродукты, а у меня нет времени и сил туда доехать и посмотреть. Понятно, что люди втягиваются в решение проблемы, когда совсем прижимает, а так, конечно, все заняты своими делами, и даже себя иногда сложно мотивировать, чтобы довести дело до конца.

– Кто сейчас помогает вести паблик?

– Фактически сейчас я единственный администратор, и я не успеваю делать эту работу хорошо. Паблик мог бы работать намного лучше. Я пытаюсь найти людей, кого интересовали бы экологические проблемы и развитие паблика, но пока ничего не получается. Видимо, не настолько скандальные у нас новости, чтобы люди на добровольной и безвозмездной основе рассказывали о них.

– А если бы такой человек нашелся?

– Он мог бы стать редактором, публиковать посты обо всех экологических проблемах и быстро реагировать, отправлять обращения например. У нас в регионе система реагирования работает неплохо, но она рассыпана по разным пабликам и СМИ. Как правило, если появляется какая-то экологическая проблема, об этом очень быстро начинают говорить люди, паблики и СМИ это подхватывают и информация выносится на повестку. Но если бы специальный человек мог отслеживать такие проблемы, наш паблик мог бы стать источником информации для СМИ. Хотелось бы не только публиковать информацию про экологические проблемы, но и следить, как они решаются. Часто бывает так, что интерес к проблеме быстро гасится: департамент по экологии публикует какой-нибудь пресс-релиз, что-то пишет губернатор и люди успокаиваются, поверив официальным источникам. А начинаешь копаться – понимаешь, что это был просто способ отвлечь и никто за нарушения не был привлечен к ответственности. Хороший администратор мог бы такие вопросы доводить до конца. Думаю, если бы нашелся такой человек, то и деньги для него нашлись бы.

– Предлагали когда-нибудь в паблик платную рекламу?

– Я была бы рада. Если бы у нас был небольшой стабильный источник дохода, удавалось бы делать больше. А так всегда приходится распределять ресурсы – вот столько ты можешь сделать, а в оставшееся время надо денег заработать, чтобы жить. Было бы здорово сотрудничать с какой-то фирмой, близкой нам по ценностям, но нам рекламу никогда не предлагали.

– А если предложить подписчикам финансово поддерживать паблик?

– Иногда я публикую посты со сбором пожертвований на конкретные нужды, и люди скидываются очень хорошо. Мне даже помогали лично, когда у меня были обязательные работы [по административному делу о перекрытии дороги на полигон] и мне было особенно не до заработков. У меня тогда особо не было доходов: я занималась антимусорными протестами, потом судами. Было очень приятно, когда люди закидывали денег. Думаю, подписчики могли бы поддерживать финансово и работу паблика, сейчас все очень внимательно относятся к экологическим вопросам.

– Что тебя мотивирует вести такой паблик бесплатно?

– Наверное, это моя миссия, я этим горю. Одним людям важен спорт, другие борются за трезвый образ жизни, кто-то религиозен, а мне вот надо, чтобы экологические вопросы решались, потому что я природу люблю.

Какие темы освещаются в паблике

– О каких проблемах ты рассказываешь в последнее время?

– Сейчас у меня получается публиковать только наиболее значимые, на мой взгляд, вещи, например, о том, что с одобрения Путина под Ярославлем могут построить мусоросжигательный завод. Еще одна проблема – уже полгода в ручей, который впадает в Которосль и где купаются люди, сливают канализационные отходы. Мы уже куда только не писали — результата нет. Иногда и про хорошее пишем, например, у нас есть Юршинский остров в Рыбинском районе, там люди организовали сбор отходов.

– А что насчет просветительских постов?

– Пока что публикуем их редко, для этих задач есть другие паблики, например «Раздельный сбор вторсырья в Ярославле», «ЯрЭкомобиль», там все вопросы максимально подробно освещаются, и я иногда их дублирую в наш паблик. В последнее время я стараюсь развеивать мифы о безопасности мусоросжигания. Вроде как мы все сейчас понимаем, что полигон – это плохо, а раздельный сбор – это хорошо, все усилия экологически настроенного общества направлены на то, чтобы раздельный сбор развивать, — тут Путин начинает говорить о строительстве заводов по утилизации отходов, в том числе мусоросжигательных. Понятно, что это легко и принесет много денег. И вот во всяких пабликах во «ВКонтакте», в Facebook, в Telegram распространяется информация про европейские мусоросжигательные заводы, как они безопасны, как они стоят в центре города и никому не вредят. Я считаю, что это целенаправленная дезинформация, потому что Европа уже уходит от мусоросжигания, все новейшие исследования говорят о том, что мусоросжигание в любом виде очень вредно. Второй момент: Россия – это не Европа, у нас коррупция, взяточничество, чего только нет. У нас экономят на фильтрах, даже у асфальтового завода возле нашего села до сих пор нет санитарно-защитной зоны. 30 лет завод не могут заставить такую элементарную вещь сделать. Поэтому, на мой взгляд, никакого доверия государству в том, что мусоросжигательные заводы будут экологичными и безопасными, нет.

О том, что в Ярославской области планируется построить такой завод, я узнала где-то год назад. Думаю, теперь надо писать про эту проблему чаще, публиковать экспертные мнения.

Надо людей просвещать. Пока в информационной войне мы проигрываем, потому что особо в нее не ввязались.

Даже те люди, которые являются активными защитниками природы, говорят: “А что же плохого в мусоросжигательном заводе? Ведь он безопасен! И в Швеции кончился же мусор! У них-то все хорошо!”

– С какими пабликами и СМИ ты сотрудничаешь?

– В крупных городских пабликах, например «Жесть Ярославль», посещаемость намного больше, и с точки зрения быстрого реагирования они намного эффективнее. А мы выступаем как источник профессиональной информации, которую другие паблики могут распространять. Периодически СМИ запрашивают комментарии по каким-то вопросам, например, в феврале приезжали с телеканала «Вести Ярославль», прочитали в паблике про мой запрос в прокуратуру о загрязненном нефтеотходами грунте – им чиновники ответили совсем противоположное. Разбирались вместе.

Общественный паблик и политика

– В 2019 году ты стала сельским депутатом. Использовала ли ты паблик для продвижения своей кандидатуры?

– Я всегда стараюсь очень корректно подходить к вопросу использования своих ресурсов для каких-то целей. Я считаю, что паблик существует для того, чтобы конкретную задачу решать, нельзя им манипулировать, как и вниманием людей. Люди подписались на что-то конкретное — им и надо эту конкретную информацию давать. Однако я использовала этот ресурс, чтобы помочь КПРФ пройти в областную думу, эта история была тесно связана с московским мусором. Фактически на тот момент я понимала, что депутаты могут повлиять на то, чтобы мусор прекратили везти. А вот когда я баллотировалась сама, я не стала использовать паблик. К тому же там была не совсем моя целевая аудитория: в моем сельском поселении совсем немного подписчиков.

– То есть в целом политических высказываний в паблике ты не избегаешь?

– Нас иногда за это ругают. Особенно во время протестов было много претензий к штабу Навального*, мол, при чем тут они вообще. Это была такая красная тряпка, хотя ребята тогда реально отработали лучше всех, они были самые смелые, разносили листовки, клеили, дежурство на полигоне организовывали. Это огромная работа, как я могу не писать про тех ребят, которых я знаю лично и которые реально эту работу выполняют?! То же самое было и с КПРФ – они свой ресурс отлично использовали, чтобы работать с проблемой. Когда были выборы, я старалась помогать тем, кто проявил свою независимую позицию, и про тех, кто манипулировал темой московского мусора, тоже писала. Я ходила на обучение к юристам, которые работают с журналистами, и они объяснили мне, как писать так, чтобы тебя не могли привлечь за клевету, какие формулировки нужно использовать. Сейчас я уже понимаю, за что меня не могут привлечь к ответственности.

Мне кажется, этому нужно учиться, если хочешь администрировать паблик по теме, которая по умолчанию скандальна, затрагивает интересы людей с большими деньгами.

– Пригождается ли опыт ведения этого паблика где-то еще?

– Сейчас я веду еще одну группу, «Актив Кузнечихинского сельского поселения», на нее подписаны активные люди поселения. Здесь я тоже стараюсь писать по делу и без лишних эмоций. Публикую официальную информацию, побуждаю людей объединяться и решать важные для поселения вопросы. Также у нас есть чат, где активисты могут кооперироваться, обмениваться опытом, строить горизонтальные связи. Я считаю, что горизонтальные связи и развитие людей за счет взаимодействия – это залог успеха. Важно и то, что на фоне протестов люди начинают задумываться о том, как они сами могут повлиять на решение экологических проблем. Например, на фоне протеста с московским мусором резко вырос интерес к раздельному сбору отходов.

Раньше на экологические мероприятия приходило 20–30 человек, сейчас это сотни и, я бы даже сказала, тысячи людей.

В моем поселении установлен контейнер для раздельного сбора пластиковых бутылок и стеклянных банок, периодически я отвожу накопившееся в центр переработки в Ярославль.