Подсудимый дела «Сети»* Андрей Чернов на суде 28 октября в Пензе рассказал, как ему предъявили обвинение по статье о наркотиках после года заключения в СИЗО по подозрению в терроризме. Подробности показаний Чернова, вопросов прокурора и заявлений адвокатов — в репортаже «7х7» из зала суда.
Кто такой Андрей Чернов
Один из подсудимых по делу о террористическом сообществе «Сеть»* Андрей Чернов на момент ареста 9 ноября 2017 года работал в компании «Свар» слесарем. По версии обвинения, в «Сети»* Чернов был «связистом» — отвечал за подбор и снабжение сообщества средствами связи, следил за соблюдением методов конспирации, учил остальных шифровать информацию. Как Иванкина и Кулькова, Чернова обвинили в незаконном сбыте и обороте наркотиков (статья 228 УК РФ). Вину в распространении наркотиков и участие в террористическом сообществе «Сеть»* Чернов не признал.
Обвинение по наркотикам: до и после «Сети»*
По материалам уголовного дела в незаконном сбыте наркотиков (статья 228 Уголовного кодекса) обвиняют трех фигурантов дела «Сети»*: Андрея Чернова, Михаила Кулькова и Максима Иванкина. Кулькова и Иванкина задержали по подозрению в распространении наркотиков 30 марта 2017 года — это было до дела «Сети»*. Они признали вину, были под подпиской о невыезде и в конце апреля 2017 года сбежали в Москву. Их задержали в Москве 4 июля 2018 года ― уже по подозрению в терроризме и участии в сообществе «Сеть»*.
Чернова обвинили в сбыте наркотиков почти через год после ареста по делу «Сети»* – в сентябре 2018 года. По версии следствия, доказательства этого нашли в изъятом у Чернова мобильном телефоне.
«В период с июля по сентябрь 2017 года Чернов осуществлял закладки наркотических средств на территории Пензы в целях сбыта неустановленным лицам, — зачитывал гособвинитель Сергей Семеренко материалы дела суду на заседании 6 июня. — В изъятом [у него] телефоне Alcatel содержится информация о местах нахождения 479 закладок наркотических средств весом от 0,25 до 35 граммов».
В материалах уголовного дела также сказано, что 4 июня 2018 года силовики обследовали 153 места, указанные в телефоне у Чернова. В результате они обнаружили пять свертков с наркотическим веществом, места их обнаружения совпали с описанием закладок, которые, по версии следствия, Чернов подготовил летом 2017 года. Отпечатков пальцев на этих свертках не было.
«Они могут в любой момент наложить наркотиков»
На заседании 28 октября Андрей Чернов изложил суду свою версию событий, откуда у него взялась статья по наркотикам.
— Мои первые показания были признательными, потому что я боялся продолжения пыток, — сказал подсудимый. — Тогда еще наркотиками мне особо не угрожали. Но я в тот момент уже думал: странно, что обыск был только в Пензе, а в Каменке [где Чернов жил с родителями] обыска не было — потому что когда меня арестовали, то изъяли все ключи. А потом в какой-то момент следователь сказал мне: «Не отказывайся от признательных показаний, иначе мы тебя „пристегнем“ к Иванкину с Кульковым» [по статье о наркотиках].
После отказа от показаний, по словам Чернова, ему начали угрожать возбуждением дела по наркотикам. Тогда, пояснил подсудимый, он понял: сотрудники ФСБ могут в любой момент прийти в пустую квартиру в Каменке, где никто не живет (родители и сестра работают в Москве), и «наложить сколько угодно оружия и наркотиков». Тогда он попросил адвоката позвонить родителям, чтобы соседи следили за квартирой.
По словам Чернова, угрозы завести статью по наркотикам появились примерно тогда же, когда Илье Шакурскому и Дмитрию Пчелинцеву «ужесточали обвинение». Подсудимые Шакурский и Пчелинцев заявили, что оперативники им предлагали «сделку» — более мягкую часть статьи 205.4 о терроризме (участие, а не создание террористического сообщества) в обмен на признательные показания.
— Мне первую часть [статьи 205.4 УК] было бы совсем глупо [вменять], поэтому мне начали угрожать статьей по наркотикам, — предположил Чернов. — Следователь сказал мне: «Все, будет наркота. Едем к тебе на обыск». Но с квартирой и обыском у них, видимо, че-то не вышло. Летом [2018 года] мне дали на ознакомление обвинение по 228-й [статье УК о наркотиках], где в телефоне якобы нашли описание закладок, которого там не было.
На допросах в суде 14 и 15 октября подсудимый говорил, что телефон Alcatel ему не принадлежал. За пару дней до задержания его Чернову дал для перепрошивки знакомый по имени Тимофей [в деле «Сети»* проходит как неустановленное лицо].
На вопрос гособвинителя Сергея Семеренко, почему Чернов не задал следователю вопрос о незаконных методах ведения следствия, когда того допрашивали в суде, Чернов ответил, что тот «все равно бы не признал вину» - сам прокурор тогда спрашивал следователя об этом, и он ответил, что «ничего этого не было».
«Его пытали током. А тебя?»
Чернов сказал, что после того, как ему предъявили обвинение по статье о наркотиках, он написал жалобу в прокуратуру. Не верил, что это поможет — «просто чтобы было».
— Ко мне приходил военный прокурор, который сказал: «Даже не знаю, что можно сделать по такой жалобе. Только опросить [сотрудников ФСБ]», — сказал на суде Чернов. — Но [сотрудники ФСБ] сказали, что они ни при чем, и он [военный прокурор] написал отказ.
Подсудимый вспомнил о другом важном, по его словам, эпизоде. Перед обвинением по статье о наркотиках следователь дал ему время «на раздумье» — Чернову подкинули лезвие в СИЗО и отправили на пять суток в карцер. Туда, со слов подсудимого, к нему приходили сотрудники ФСБ — «смеялись» и «угрожали». Сотрудник СИЗО попросил его написать заявление и «как-то самому с ними [сотрудниками ФСБ] потом решить». По мнению Чернова, тот просто не хотел участвовать в дальнейших пытках.
Суд попытался прервать рассказ Чернова — в очередной раз посчитал, что пытки не имеют отношения к делу. Но Чернов настоял, что этот эпизод очень важен, и продолжил: в расчете на то, что он «одумался» в карцере и даст нужные показания, его перевели из карантинного корпуса в обычную камеру. Он зашел в нее за пять минут до того, как его увезли на допрос к следователю ФСБ. В камере было трое сокамерников.
— Они спросили меня: «Зорин — не твой подельник?» Сказали, что с ними сидел за терроризм какой-то Зорин и что он с другом, который играл в страйкбол, обвинялся в терроризме. Я его [Егора Зорина] не знал на тот момент, но понял, что это, видимо, он и был. [Сокамерники] cказали, что его [Зорина] пытали током и спросили: «А тебя [пытали]?»
По версии родственников обвиняемых, именно Егор Зорин дал сотрудникам ФСБ признательные показания, которые стали основанием для арестов по делу «Сети»*.
Ветер против наркотиков
Адвокат Чернова Станислав Фоменко на заседании 28 октября попросил суд приобщить к материалам дела метеосправки о силе ветра и дождях в Пензе осенью 2017 года. По его словам, такая погода имела непосредственное отношение к закладкам наркотиков, в которых обвинили его подзащитного.
Как следует из метеосправки, осенью 2017 года в Пензе был зафиксирован ветер с порывами 15–16 метров в секунду и сильные дожди. По мнению защитника, при такой погоде свертки наркотиков размером со спичечный коробок не могли оставаться в целости и сохранности в течение года.
— У нас [в обвинении] — то кусочек в заборе, то проем двери, то столб [места, где нашли закладки якобы по адресам с телефона Чернова]. Очень маловероятно, чтобы небольшой сверток [с наркотиками] в таких условиях мог пролежать год. Это не могли быть закладки 2017 года.
Адвокат также обратил внимание суда на нарушения в протоколах осмотра телефона Alcatel, изъятого у Чернова: в них нет фотографий осмотра и подписей на некоторых страницах.
Гособвинитель Сергей Семеренко несколько раз спросил Чернова, откуда в этом телефоне взялись данные о закладках наркотиков и его личные записи — например, о походах к стоматологу.
— Я не знаю, откуда они [сотрудники ФСБ] все это надергали, с каких переписок. Все это не имеет отношения ко мне. У следователей [ФСБ] интересуйтесь и выясняйте. Это все сотрудники ФСБ, — ответил прокурору Чернов.
Дело «Сети»* ФСБ возбудила в октябре 2017 года, по нему задержали 11 молодых людей из Пензы и Санкт-Петербурга. Судебные процессы по делу «Сети»* идут параллельно в обоих городах: суды отказались объединить два дела в одно.
Подсудимые не признали свою вину и заявили, что «сознались» под пытками. Ни одно уголовное дело по заявлениям о пытках фигурантов дела не возбуждено.
Сторона обвинения в Пензе закончила представлять доказательства в конце июля, с начала сентября сторона защиты представляет суду свои доказательства. Результаты независимой экспертизы аудиозаписей из материалов дела разошлись с результатами экспертизы ФСБ.
28 октября Центральный окружной военный суд объявил, что судебное следствие окончено и пора переходить к исследованию дополнительных доказательств и готовиться к прениям. Адвокаты сказали «7х7», что представили еще не все доказательства и намерены продолжить заявлять о них суду.
*«Сеть» — террористическая организация, запрещенная в России.
