Пятое заседание по делу о террористическом сообществе «Сеть»* в отношении семи антифашистов ― Ильи Шакурского, Дмитрия Пчелинцева, Армана Сагынбаева, Василия Куксова, Андрея Чернова, Михаила Кулькова и Максима Иванкина — прошло в Пензенском областном суде 22 мая. Молодых людей обвиняют в организации террористического сообщества и участии в нем (часть 2 статьи 205.4 Уголовного кодекса), двух из них — Шакурского и Пчелинцева — еще и в создании террористического сообщества (часть 1 статьи 205.4. УК РФ).
Дело рассматривают судьи Приволжского гарнизонного суда, которые находятся в Пензе в командировке. На пятом заседании в Пензе они допросили первого обвиняемого — Дмитрия Пчелинцева. Что нового рассказал Пчелинцев о пытках сотрудниками ФСБ, играх в страйкбол и оружии, которое у него якобы нашли оперативники при задержании — в репортаже «7х7» из зала суда.
«Большой и интересный рассказ»
Процесс по «пензенскому делу» 22 мая длился, не считая перерывов, почти пять часов. Около трех из них судья, гособвинитель и защитники допрашивали Дмитрия Пчелинцева. Он заявил о своей готовности дать показания до судебной стадии исследования доказательств. Обычно обвиняемых допрашивают после потерпевших и свидетелей и после того, как суд изучит содержащиеся в обвинительном заключении доводы следствия. Теперь суд сможет учитывать показания Пчелинцева во время следующих стадий процесса.
Подводя итоги допроса, судья Юрий Клубков сказал, что допрос Пчелинцева случился «внезапно», но получился «большой и интересный рассказ». Подсудимый ни разу не отказался отвечать на вопросы суда, обвинителя и адвокатов, давал подробные показания и не упускал деталей.
— Вы у нас работаете и за обвинителя, и защитника, — сказал в ходе допроса Юрий Лубков, намекая на излишнюю словоохотливость Пчелинцева.
В начале своего монолога Дмитрий Пчелинцев повторил, что не согласен с обвинением: в нем нет конкретных доказательств, поэтому оно нарушает его право на защиту.
— Там 268 раз встречается слово «террористическая деятельность», что даже чаще, чем предлоги и союзы. Это какая-то «вода».
Отвечая на вопросы своего адвоката Олега Зайцева, Пчелинцев несколько раз сказал, что не знает ни о сообществе «Сеть»*, ни о распределении ролей в нем, ни о его правилах и других документах.
— Сообщества не существовало, я его не создавал. Его придумали сотрудники ФСБ, это исключительно фантазия следователей. «Конспирация» — тоже слово следователя: Джеймс Бонд никакого отношения ко мне не имеет. Конституция — это самый замечательный документ, который был создан человеком, и я целиком за ее соблюдение. Я осуждаю террористическую деятельность в самых строгих терминах, я против убийства не то что людей, а даже животных и насекомых. Комаров я, например, не убиваю, а сдуваю с себя.
Пчелинцев подробно рассказал суду, что такое антиавторитарная среда, к которой относят себя все подсудимые. Частично он уже рассказывал о ней обвинителю Екатерине Качуриной в ходе свидетельского допроса по «питерскому» делу 16 мая. В такой среде, по словам Пчелинцева, нет лидера, все решения принимаются сообща на основании консенсуса. Участников антиавторитарной среды объединяют, в числе прочего, музыкальные увлечения, антифашистские и антирейдерские (против организованного насилия в отношении людей в бытовых ситуациях) убеждения, веганство, помощь бездомным, детским домам и животным.
Он подчеркнул, что считает себя не анархистом, а антифашистом, но анархисты, по его словам, — мирные люди:
— Подойди к анархистам и спроси, хотят ли они свергнуть конституционный строй, и они посмотрят на тебя, как на дурака. А вообще, не вдаваясь в подробности, я придерживаюсь идеологии гуманизма, — объяснил суду Пчелинцев.
«Нас выбрали»
На вопросы адвоката о знакомстве с другими фигурантами «пензенского дела» Пчелинцев ответил, что знал Шакурского, Иванкина, Чернова, Сагынбаева и Кулькова. С кем-то из них он вместе работал в ресторане или на стройке, с кем-то ходил в тренажерный зал, с кем-то познакомился на концертах и пересекался на играх в страйкбол и квестах.
Из всех подсудимых по делу он не был знаком только с Василием Куксовым. Фигуранты «Сети»*, по словам Пчелинцева, не входили в его ближайший круг общения: он не мог им доверять, поскольку слишком плохо знал. На вопрос Олега Зайцева о том, как он и его знакомые из антиавторитарной среды оказались на одной скамье подсудимых, Пчелинцев ответил: «Нас выбрали».
— ФСБ нужно было дело, чтобы показать, что они работают, перед президентскими выборами, показать масштабы своей деятельности, — сказал Пчелинцев. — Мы совершенно случайно попали [в это дело], и никакой угрозы [обществу] не представляем. Если бы у наших «эфэсбэшников» было побольше мозгов, они бы сделали, как московские [сотрудники ФСБ] — там ребят задержали, но не смогли ничего найти и отпустили.
По словам Пчелинцева, если бы он и другие фигуранты «пензенского» и «питерского» дела не заявили о насилии, то подобные ячейки «нашли» бы по всей стране. Роль лидера в деле «Сеть»*, которую ему вменяют в обвинении, Дмитрий объясняет своей активной жизненной позицией, широким кругом знакомых и работой инструктором по стрельбе:
— Я так понимаю, выбор пал на меня, потому что про меня было легче всего состряпать дело и можно было сделать его поинтереснее. Пять единиц зарегистрированного оружия [которое числилось на Пчелинцеве на момент задержания], служба в армии, должность инструктора по стрельбе. К тому же я довольно известный музыкант, полстраны меня знает.
Пчелинцев обратил внимание суда на нестыковки, которые, по его мнению, есть с самого начала в логике и материалах уголовного дела:
— Сами подумайте: как они [сотрудники ФСБ] вышли, якобы, на суперзаконспированного руководителя «Сети»* за полгода до возбуждения уголовного дела? Если бы все это было в реальности, по идее, меня должны были задержать последним после всех участников. За мной следили «миллион лет», но никакой информации, что я преступник у них [сотрудников ФСБ] никогда не было.
«Фантазия следователя»
На вопросы судьи, адвокатов и гособвинителя о его причастности к делу Пчелинцев отвечал, что это не более чем «фантазия следователя». Так он объяснял нестыковки в материалах дела, которые «не выдерживают даже поверхностной критики» и не имеют отношения к реальности.
По некоторым фактам обвинения Пчелинцев заявил, что у него есть алиби. Ему вменяют поджог пензенского военкомата в феврале 2011 года, но, по его словам, тогда он жил и учился в Москве. В первый раз за долгое время они с отцом приехали в Пензу только 4 марта — к матери, которая несколькими днями раньше уехала туда на роды.
— Презумпция невиновности здесь не работает, поэтому я объясню. По этому поджогу я написал явку с повинной, когда уже сидел в СИЗО, так как меня били током. Следователи говорили: «Дашь показания, и тебе ничего не будет, сроки вышли». Потом я понял, что им нужно было мое признание, чтобы подогнать этот поджог под теракт, у которого нет срока давности. Мне — срок, а себе — «звездочки».
По словам Пчелинцева, о причинах поджога он написал в явке с повинной, что якобы «хотел посмотреть, как красиво горит». Но в ходе допроса сказал, что понятия не имеет, из чего делаются зажигательные смеси и «коктейль Молотова». Подобие такой смеси они с друзьями пытались получить из бензина, когда однажды снимали ролик и разбивали бутылку о стену, «чтобы было красиво на видео».
Дмитрий Пчелинцев. Фото Екатерины Герасимовой (из архива «7x7»)
Другие нестыковки в материалах дела, по словам Пчелинцева, касаются «съездов» ячеек и «полевых выходов для отработки боевых навыков». Сбор фигурантов сообщества «Сеть»* в Пензе в январе-феврале 2017 года, который фигурирует в обвинении, Пчелинцев назвал «абсурдом». Предоставить суду алиби он не может, поскольку в материалах дела не указана точная дата этого события. О съезде в Петербурге, который по версии обвинения, состоялся в феврале 2017 года, Пчелинцев обещал подробнее рассказать на стадии исследования доказательств. По его словам, съезда тоже не было.
В нескольких «полевых выходах» группировок сообщества «Сеть»*, которые есть в обвинении, Пчелинцев, по его словам, не был. Это выходы в ноябре 2015 года, июле 2016 года, «тренировки» около заброшенных корпусов пензенского завода «Биосинтез» и в районе села Константиновка (в 20 км от Пензы), местонахождение которого подсудимый не знает.
На квест около заброшенного лагеря «Карасик» Бессоновского района Пензенской области, Пчелинцев, по его словам, ездил просто «за компанию» и захватил с собой Андрея Чернова. В январе 2017, по словам Пчелинцева, «полевой выход» не состоялся: он с Арманом Сагынбаевым после кино пошел поиграть в страйкбол [военно-тактическая игра, в которой участники используют пневматическое оружие, стреляющее пластиковыми шариками без краски]. Но народ на игру не набрался. Сведения о том, что в марте 2017 года Пчелинцев был на «полевом выходе» в Ахунах [заповедник в 10 км от центра Пензы], он назвал «бредом», потому что не был на тот момент в Пензе.
Римляне, иудеи и постапокалипсис
Примерно треть времени допроса Пчелинцева заняли вопросы о «полевых выходах» и «тренировках по отработке боевых навыков» фигурантов дела «Сеть»*. Так обвинители называют мероприятия, которые подсудимые называют игрой в страйкбол и квестами.
— Термин «полевые выходы» придумали следователи, никакие боевые навыки там не отрабатывались. Когда 17 августа 2018 года мы поехали на место, следователь заставлял меня назвать игру «тренировкой по отработке навыков». Я так и не смог этого сделать, — пояснил Пчелинцев.
Пчелинцев подробно рассказал суду о правилах игры в страйкбол, о квестах и походах в лес, во время которых он отдыхал с друзьями. По его словам, среди страйкбольных команд были разные команды, в том числе команды антифашистов «Восход» и неонацистов «5.11», которые играли друг против друга. Роли в командах распределялись по принципу «камень, ножницы, бумага», и Пчелинцев никем не руководил.
— В страйкбол играют многие люди. Названия команд выбирались случайно. Могли, например, играть «красные» против «белых», но это были просто условности, «легенда игры».
По просьбе адвоката Пчелинцев вспомнил несколько сценариев игр и квестов. Один из них был о римлянах и восставших иудеях, действия игры разворачивались в 14 году нашей эры. В другой раз в поселке Мокшан — откуда родом Илья Шакурский — они вышли «просто потусоваться» и снять видео про постапокалипсис:
— Там рядом есть психбольница [мокшанский психоневрологический интернат], и мы решили поснимать ее для атмосферы в тот единственный день, когда выводят погулять ее обитателей. Сценарий видеоролика был такой, как будто весь мир сошел с ума, кроме нас.
Пчелинцев сказал, что до ареста увлекался видеосъемкой и любил поснимать моменты, когда они с друзьями были «в мало-мальском камуфляже» для «лайков Вконтакте». Потом эти фрагменты видео, по его словам, стали якобы доказательствами преступлений, их «замечательно смонтировал канал НТВ».
На этих кадрах Пчелинцев держит в руках самодельный гранатомет из трубы ПВХ, который стреляет фейерверком. Он сказал, что использовал за основу пустой баллончик лака для волос: подсмотрел идею у страйкболистов, которые часто используют в играх пиротехнику. На другом кадре Пчелинцев стреляет вверх: по его словам, когда они с друзьями увидели, что горит поле, то затоптали его и стали стрелять вверх.
— Следователь назвал это «отработкой навыков стрельбы по наземному и воздушному противнику», — пояснил подсудимый.
Пчелинцев не стал называть суду других участников таких походов и игр, объяснив это тем, что к его друзьям в машины до сих пор «периодически садятся сотрудники ФСБ»:
— Мои друзья говорят: «Если даже Пчелинцева арестовали, то арестовать в этой стране могут кого угодно».
«Не обижайся, у нас такие методы работы»
Одной из причин, по которой выбор сотрудников ФСБ пал на Пчелинцева, по его мнению — работа инструктором по практической стрельбе в пензенском тире.
Подсудимый рассказал, как после армии сначала участвовал в стройке этого тира, а потом начал судить соревнования и стажироваться, чтобы его взяли на работу. При приеме на должность инструктора в тир из органов УМВД и ФСБ работодателю приходили положительные характеристики Пчелинцева.
За две недели до задержания ему оформили разрешения на оружие, он собирался на курсы, чтобы получить «корочку» инструктора. Обыск и задержание, по словам подсудимого, были «картинными». При обыске оперативники якобы нашли под задним сиденьем в «десятке» у Пчелинцева две гранаты. Машина была без сигнализации и долгое время не использовалась. По его словам, гранаты ему подложили, и при изъятии была одна граната и два запала, а при оформлении вещдоков гранат оказалось две. Кроме того, когда он подошел к машине, то понял, что ее уже кто-то вскрывал — с какой целью, он сразу не понял:
— Отпечатков там моих нет. Я ни разу не держал в руках никакие гранаты ни в армии, ни в тире. Только макеты на мероприятиях для молодежи к 9 мая. Даже в тире я никого не обучал боевой стрельбе, мне неизвестно, как это делать. Сотрудники ФСБ после ареста говорили мне в СИЗО: «Не обижайся, у нас такие методы работы, тебе даже „условку“ не дадут». Про эти гранаты меня спросили только на предпоследнем допросе. Очевидно, им и так было понятно их происхождение.
На момент задержания у Пчелинцева было пять единиц оружия: все оно было зарегистрировано официально, об этом знал участковый. Это «Вепрь» — гладкоствольный самозарядный карабин, разработанный на основе конструкции ручного пулемета Калашникова. По словам Пчелинцева, он является самым распространенным оружием для практической стрельбы, предназначен для охоты и спортивных соревнований. «Бэушный» травматический пистолет Пчелинцеву предложили купить, но оказалось, что он был неисправен. Кроме него, он купил для работы пистолет Макарова. Также у Пчелинцева нашли «Сайгу» для полевой стрельбы и двустволку отца. Из-за травмы он попросил сына переоформить ее на себя. Это произошло за месяц до задержания Пчелинцева. Отец Дмитрия, по его словам, всю жизнь был охотником, пока не получил травму.
Кроме оружия, у Пчелинцева нашли 11 старых телефонов, три ноутбука, два из которых нерабочие, кнопочный телефон «Филипс» и планшет. По словам подсудимого, большая часть из этого — обычный хлам, который есть у каждого, и копится годами.
— Следователи мне говорили: «Пиши, что собирался ехать воевать в ИГИЛ**». Когда я возразил, мне сказали: «Тогда пиши, что ехал туда защищать, чтобы отрабатывать там навыки». Я до сих пор не понимаю сути обвинения: какой вооруженный захват и какая подрывная деятельность? Как поможет захватить власть нападение на пост ДПС? Это абсурд и фантазия. Ни у меня, ни у моих знакомых не было таких намерений. Как я могу повлиять на что-нибудь? Тот же ИГИЛ** вон, воюет, их миллионы — и что, добились чего-то? Я презираю их — я все еще в здравом уме нахожусь. Я вообще политикой не интересовался, пока в СИЗО не попал, — закончил Пчелинцев свой монолог про оружие и «боеприпасы».
Новое о пытках Пчелинцева в СИЗО
На судебных заседаниях, которые прошли в Пензе 15 и 16 января, адвокат Олег Зайцев зачитал протокол опроса Дмитрия Пчелинцева от 15 мая 2018 года о пытках сотрудников ФСБ. На нем Пчелинцев подробно рассказал о том, как 10 февраля 2018 года его били электрическим током, угрожали убить и расправиться с женой, если он не признает свою вину.
На допросе в зале Пензенского областного суда 22 мая 2019 года Дмитрий Пчелинцев рассказал новые подробности о том, как его пытали и как сотрудники ФСБ оказывали на него давление с момента задержания (в октябре 2017 года) и до 3 сентября 2018 года, когда он подписал обвинительное заключение.
Он сообщил судье Юрию Клубкову и защитникам о первых пытках в СИЗО сразу после задержания — 28 октября 2017 года:
— Ко мне в камеру зашли шесть–семь человек: сотрудники ФСБ, мои бывшие конвоиры и оперативники. Я долго не понимал, что происходит, потому что я оказался первый раз в СИЗО. Но после того, как они стали приматывать мои ноги к лавочке скотчем, я понял: пиши пропало. Подсоединили провода к большим пальцам ног и включили динамо-машину. Я ощутил ток примерно до колена: ощущение такие, как будто заживо сдирают кожу. А потом [ощущения] — как будто ничего и не было. Меня избивали раз пять, на животе появился синяк, как будто от метеорита. Они сказали: «Если ты не понял, мы с тобой играть не будем, ты в руках у ФСБ». Ответы «да», «нет», «не знаю» для них были «неправильными». Потом мне сделали замечание, что у меня слабые коленки, и сказали вытереть с пола кровь кляпом, который был у меня во рту.
Дмитрий Пчелинцев припомнил дословный диалог с сотрудниками ФСБ в тот момент, когда они пытались присоединить ток к его гениталиям и выбили признательные показания:
—Ты организатор сообщества «Сеть»*?
— Ну да, я…
— Молодец, правильно, садись.
— Спросят, почему кричал — ответишь: «Пел». Спросят, почему коленки разбиты…
— Скажу, молился.
Пчелинцев назвал суду должности и фамилии всех сотрудников ФСБ, которые, по его словам, приходили в СИЗО и участвовали в пытках.
— Они составляли «рыбу» обвинения, а я ее редактировал: просили написать, чтобы было реалистичнее. Выбора у меня не оставалось.
К Пчелинцеву, по его словам, приходили следователи Военно-следственного комитета, члены Общественной наблюдательной комиссии, прокурор, уполномоченный по правам человека Пензенской области, но заявить им о пытках напрямую и «довериться» он не мог. В журнале учета медики вынесли после осмотра вердикт «телесных повреждений не обнаружено». Не пускать к нему в камеру сотрудников ФСБ Пчелинцев просил и сотрудников ФСИН.
— Однажды они пришли и представились как «блаткомитет» [несколько человек в арестантских робах, «блатные»]. Я им говорю: «Вы че, клоуны, вы ж конвоировали меня вчера!» Они ответили: «У нас руки длинные. Ну, ты понял, у тебя неделя» и ушли.
Метод «пряника» вместо «кнута», по словам Пчелинцева, к нему применяли только при допросе в Петербурге, куда его возили на опознание здания по показаниям Юлия Бояршинова.
По словам Пчелинцева, следователи не раз предлагали ему «сделку»: дать признательные показания в обмен на обвинение по второй части статьи 205.4 УК (участие в сообществе). В последний раз предложение поступило в августе 2018 года, тогда же его принуждали уговорить дать признательные показания Андрея Чернова и Илью Шакурского.
— Мне предъявили обвинение, и 3 сентября я выбрал первую часть [статьи 205.4 УК, создание террористического сообщества], — сказал суду Пчелинцев.
«Вопросов к Пчелинцеву больше нет. Будет много вопросов к Зорину»
Гособвинитель Сергей Семеренко во время допроса Пчелинцева вел подробные записи. После того, как адвокаты закончили свой допрос, Семеренко задал Пчелинцеву уточняющие вопросы о том, почему сотрудники ФСБ выбрали его, зачем приезжал Арман Сагынбаев в Пензу, почему Пчелинцев называл себя «Антоном», приводил ли друзей пострелять в тир и знал ли Егора Зорина (по версии родственников фигурантов дела «Сети»*, его признательные показания стали поводом для возбуждения дела «Сети»* в 2017 году). На большинство вопросов Пчелинцев отвечал в ходе монолога и повторил для гособвинителя те же самые ответы. Про пытки в СИЗО Сергей Семеренко не задал Пчелинцеву ни одного вопроса.
Судья Юрий Клубков дополнительно спросил Пчелинцева о семье, квартире, машине и работе. В отличие от гособвинителя, о пытках он спросил подсудимого несколько раз. Он уточнил, кому Пчелинцев сообщал о «недозволенных методах ведения следствия», от кого и когда получал отказы в возбуждении уголовного дела. Особенно судью заинтересовали моменты, когда и почему Пчелинцев менял свои показания:
— Когда 8 февраля 2018 года я сообщил на допросе, что дал признательные показания под пытками, то через день ко мне сразу пришли [сотрудники ФСБ]. После этого я опять солгал, что ничего не было. Иначе они бы пришли опять, — объяснил суду Дмитрий Пчелинцев.
Следующее заседание по делу «Сети»* в Пензе пройдет 27 мая в 11 часов. На него гособвинитель Сергей Семеренко предложил вызвать первого свидетеля обвинения — Егора Зорина. Сергей Семеренко попросил суд отвести для его допроса целый день, и адвокаты подтвердили, что у них тоже будет много вопросов к Зорину.
Суды по делу «Сеть»* начались в Пензе 14 мая, на первом заседании огласили обвинительное заключение. После оглашения обвинения все семеро фигурантов дела не признали свою вину.
По словам арестованных, ранее они дали признательные показания под пытками. Часть признательных показаний впервые обнародовали 15 января 2019 года на открытом заседании в Пензенском областном суде.
Несмотря на заявления адвокатов, которые раскритиковали работу следствия, суд 16 мая отказался вернуть дело «Сети»* в прокуратуру для пересмотра. Подсудимые Дмитрий Пчелинцев и Илья Шакурский на том же заседании тоже высказались против предъявленного обвинения.
Одновременно с этим в Петербурге проходит процесс по так называемому «питерскому» делу, где судят еще двух фигурантов дела «Сеть»* ― Виктора Филинкова и Юлия Бояршинова. Суд в Пензе отказался объединять оба дела в одно.
