«Чем отличается подчинение в преступном сообществе и подчинение по службе на госдолжности?». Экс-начальник управления информации главы Коми выступил в прениях

В Замоскворецком суде Москвы в прениях сторон по уголовному делу в отношении бывшего руководства Коми свое отношение к предъявленному обвинению высказали бывший начальник управления информации администрации главы Коми Павел Марущак и его защита. Ранее гособвинение попросило приговорить экс-чиновника к 17 годам колонии строгого режима и штрафу в 2,2 млн руб. за участие в преступном сообществе и получение взятки от застройщика ботанического сада в Сыктывкаре. Обвиняемый считает, что его оговорили, а его участие в преступном сообществе не доказано. Подробнее — в материале «7х7». 

Служебные отношения

Адвокат задался вопросом, о каком согласии Марущака на участие в преступном сообществе идет речь, если ему не вменяют ни одного эпизода, в которых обвиняют остальных фигурантов. В обвинении говорится только об общей координации деятельности подконтрольных общественных и политических организаций, кадровой политике в СМИ, изменении редакционной политики независимых изданий. Также, согласно обвинению, Марущак создавал в подконтрольной прессе положительный имидж республиканских властей и размещал агитматериалы в интересах преступного сообщества. 

Следствие, по мнению адвоката, указывает, чем занимался в преступном сообществе Марущак, но не указывает, как конкретно он совершал преступления. В обвинении также говорится, что Марущак использовал должностное положение. По словам защиты, обвиняемый с 2008 года и до момента ареста работал на руководящих должностях в администрации главы Коми и как начальник по должности обязан был контролировать подчиненных, и в материалах дела нет упоминаний о том, чтобы кто-то из его подчиненных входил в преступное сообщество. 

По словам самого Марущака, все связи с нынешними обвиняемыми были служебными и формальными, он подчинялся по должности первому заместителю руководителя администрации главы Анатолию Родову, главе Коми Вячеславу Гайзеру и его заместителю Алексею Чернову. Марущак, по его словам, не понимает, чем отличается подчинение в преступном сообществе, описанное следствием, и подчинение по службе на госдолжности. Например, экс-руководитель администрации главы Коми Лилия Опарина в показаниях говорила, что бывший зампред правительства Коми Константин Ромаданов [получил тюремный срок в том числе за участие в преступном сообществе, дело рассматривали отдельно от остальных фигурантов], просил ее наказать Марущака за опоздание на его совещание. Это, по мнению обвиняемого, говорит о том, что отношения с ним были только служебные. 
 

Общественная палата

Статус и порядок формирования региональной общественной палаты регулируется законом, поэтому Марущак не мог влиять ее кадровый состав. Адвокат сослался на показания медиаменеджера и экс-члена палаты Павла Кочанова, который говорил, что не знает, был ли кто-то из его коллег по организации подконтролен Марущаку. Бывший референт главы Коми Ильяс Ермолаев в показаниях, наоборот, говорил, что Марущак по указанию Чернова формировал кадровый состав палаты и обеспечил проход в состав палаты бывшего главного редактора газеты «Красное знамя Севера» Дарьи Шучалиной, ухтинского политолога Евгения Вологина и адвоката Романа Койдана. При этом, например, Шучалина, по информации адвоката, пять раз входила в состав палаты, из которых два раза смогла сделать это без помощи Марущака уже после его ареста. 

Обвинение как доказательство влияния на общественную палату также представляет электронное письмо, которое Марущак отправил заместителю главы Коми Алексею Чернову, с названием «Предлагаемый состав ОП РК» со списком из 30 человек. Адвокат напомнил, что по десять человек в состав назначают региональный Госсовет, а глава и эта двадцатка выбирают еще 10 коллег, предложенных общественными организациями. Поэтому, по словам защиты, нет ничего странного, что управление информации, которое взаимодействовало с общественниками, проводило предварительную работу с возможными кандидатами и собирало на них информацию. Эти списки затем отправляли на проверку в полпредство, центральный исполнительный комитет «Единой России», полицию и ФСБ. При этом большинство общественников, упоминавшихся в этом письме, вообще не были выдвинуты в состав палаты. 

Затем адвокат перечислил членов палаты и спросил, как то, что кто-то из них мог, по утверждению гособвинения, способствовать в обеспечении Марущаком безопасности преступного сообщества в информационной, политической и общественных сферах. Никто из перечисленных, по словам адвоката, не участвовал в преступлениях, в которых обвиняют фигурантов, а единственному бывшему члену палаты, предпринимателю Валерию Веселову не вменяется в вину, что он использовал статус члена общественной палаты. Показания бывшего председателя регионального отделения партии «Патриоты России» Андрея Пяткова, который называл состав общественной палаты ручным, защита назвала оценочным суждением, так как конкретных фактов, кроме своего мнения, он не привел. 
 

«Рубеж Севера»

Защитник Марущака обратился к материалам дела, в которых говорится об организации «Рубеж Севера» [признана экстремистской, запрещена судом] как об организации, которую контролировал обвиняемый. Адвокат отметил, что никто не отрицает, что руководителю организации Алексею Колегову передавали деньги, но на цели, не связанные с деятельностью преступного сообщества. Например, деньги тратили на военно-патриотический лагерь. 

— Как это соответствует интересам преступного сообщества, когда эта организация выступала против, простите, шествия педерастов по улицам Сыктывкар. Это что, в интересах преступного сообщества было, чтобы вот это делать? — спросил Марущак.

«Рубеж Севера» (организация запрещена и ликвидирована в России по решению суда) финансировали для того, чтобы привести в «общественно полезное русло граждан националистических убеждений», и это было в интересах не преступного сообщества, а в интересах государственной политики.
 

Цензура

По словам адвоката, в обвинении говорится о том, что Марущак осуществлял цензуру, но в таком случае ему почему-то не вменяется уголовная статья о воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналистов.

— Нет никаких альтернативных путей признать виновным в осуществлении цензуры, — сказал адвокат. 

То, что перестала существовать газета «Красное знамя», критиковавшая республиканские власти, защитник назвал следствием накопленных ею долгов. Это же говорил в суде и бывший главный редактор издания Евгений Горчаков, который заявлял о каком-либо участии Марущака в закрытии газеты. Журналист газеты Сергей Сорокин, по словам защиты, также не говорил о каком-либо давлении со стороны бывшего начальника управления информации главы.  

Марущак назвал выселение «Красного знамени» из здания Дома печати в Сыктывкаре, где находилась редакция, законным, потому что издание три года не платило за аренду помещений, а также не платило типографии, где печаталось издание. Обвиняемый также отметил, что газете предлагали выкупить эти помещения на льготных условиях, а выселение издания изначально приостановил Гайзер, потому что газета могла подавать это как давление на себя.

По должностным обязанностям обвиняемый должен был создавать положительный имидж главы, и ровно тем же, по словам адвоката, например, занимается пресс-служба президента России. Обвинение Марущака в том, что он размещал в подконтрольных СМИ агитацию, чем способствовал избранию в органы власти членов преступного сообщества, по мнению адвоката, также не состоятельно. 

Законом установлен порядок предвыборной агитации, и для того, чтобы размещать такие материалы за того или иного кандидата не нужно иметь подконтрольные СМИ. Государственная пресса и так обязана это делать, а частные издания при желании также могут размещать агитацию за деньги. 

По словам Марущака, у республиканской избирательной комиссии и региональной прокуратуры не возникало претензий к агитации на выборах в Коми и к нему лично. Заниматься размещением таких материалов могут только специально уполномоченные лица, а он, как государственный гражданский служащий, не мог получить таких полномочий. Все это, по его словам, подтвердили свидетели, а сам он ходатайствовал, чтобы следствие запросило материалы предвыборной агитации, которые хранит избирком, и о допросе его членов, но ему отказали. 

Кроме этого, Марущак отметил, что нынешний обвиняемый Вячеслав Гайзер впервые стал главой вообще без какой-либо агитации, так как его назначил президент. Бывший спикер Госсовета Игорь Ковзель избирался по одномандатному округу, и голосование, как и агитация, шли за партийный список кандидатов, в который он входил, а не за него лично.

Адвокат обвиняемого также добавил, что кандидатуру Гайзера на выборах согласовывал и выдвигал генсовет «Единой России», а партию в тот момент возглавлял Дмитрий Медведев.

— Иначе получается, что президент и премьер действуют в интересах некоего преступного сообщества, — предположил защитник. 

Казна сообщества

Упоминание в документах, которые, по словам обвиняемого, следствие относит к казне преступного сообщества, не может свидетельствовать о его принадлежности к нему, иначе в состав сообщества придется включить 130 человек, фамилии которых были указаны в записях, изъятых у бывшего зампреда правительства Коми Константина Ромаданова. По словам Марущака, вместе с этими фамилиями и пояснениями к ним были указаны суммы, и это были целевые деньги на общественные и медийные проекты, которые не имеют связи с инкриминируемыми преступлениями по делу.

По его словам, в материалах дела указаны его премии, которые он получил после выборов в Госдуму в 2011 году, когда депутатами от Коми стали экс-прокурор республики Владимир Поневежский и общественница Тамара Кузьминых.

— Соответственно, как можно говорить, что эти расходы производились в интересах должностных лиц, входящих в организованное преступное сообщество? Ни Гайзера, ни Ковзеля, ни Ромаданова [нет среди избранных депутатов]. Таким образом, непонятно, где здесь преступные мотивы, цели, — сказал Марущак. 

По словам обвиняемого, Чернов требовал передавать все данные о расходах на предвыборные кампании в МВД и ФСБ для проверки, и у них не возникало претензий. Это могут подтвердить 20–30 человек, присутствовавших на заседаниях предвыборного штаба, в который входил Марущак. 

Кроме этого, Ромаданов и менеджер предполагаемого организатора преступного сообщества предпринимателя Александра Зарубина Демьян Москвин говорили, что из казны не выделяли деньги на содержание Марущака. В то же время Ромаданов в показаниях предполагал, что Марущак получал какие-то деньги из подконтрольного ему агентства «Бнкоми». По словам обвиняемого, агентство было подконтрольно самому Ромаданову, а учредитель юридического лица агентства Алла Первакова говорила, что денег от издания Марущак не получал. То же самое говорила и руководитель агентства «Комиинформ» Елена Мезенцева. Все доходы, по словам обвиняемого, были легальными, он их декларировал, и они соответствовали расходам. 
 

Взятка за ботанический сад 

Следствие, по словам Марущака, в обвинении указывает, что в феврале 2013 года он решил получить с бизнесмена Александра Ольшевского деньги за то, что поспособствует в получении земли на месте ботанического сада в Сыктывкаре. 

Показания Ольшевского обвиняемый назвал противоречивыми, и их, по его словам, не подтверждают другие свидетели и материалы дела. Проект застройки части ботанического сада был государственным и обсуждался на уровне замглавы республики и не обсуждался как проект Ольшевского или его компании. По словам обвиняемого, процесс передачи земли под застройку начался задолго до того, как он нему подключился. 

— Ольшевский неоднократно говорил, что вся работа, которую я проводил после передачи денежных средств — февраль, март 2013 года. И эти показания опровергаются также материалами со свидетельскими показаниями. Все эти данные, все эти материалы противоречат показаниям одного человека — Ольшевского, — сказал Марущак. 

В поддержку своей позиции он привел показания бывшего мэра Сыктывкара Ивана Поздеева, который говорил, что несколько раз обсуждал стройку с главой Коми Гайзером, и тот поручил ему внести изменения в правила землепользования и застройки задолго до того, как Марущак упоминается в связи с этим в деле. Землю ботанического сада перевели под застройку по распоряжению федеральной комиссии и передали в управление агентству по имуществу Коми, а затем объявили общественные слушания, которые прошли сложно. По словам Марущака, все понимали, что власти обязаны использовать этот участок по целевому назначению согласно распоряжению федеральной комиссии.

Ни один из допрошенных в суде депутатов, которые голосовали за перевод земли под застройку, по словам обвиняемого, не подтвердил, что он оказывал какое-то воздействие на них. Марущак обратил внимание, что после этих показаний версия Ольшевского о роли Марущака несколько раз менялась. Он стал говорить, что обвиняемый влиял на него через заместителя председателя правительства Владимира Тумакова, который проводил совещания по ботаническому саду, а затем Тукмакова, что Марущак оказывал воздействие как член республиканского избиркома.

— Я еще в комиссию по увековечению жертв политических репрессий входил, просто Ольшевский об этом не знал. Можно было еще эту версию привести, что вот мог бы какого-нибудь деда, какого-нибудь депутата не вписать в список жертв политических репрессий и тем самым оказать мощное и непреодолимое воздействие на депутата, — сказал Марущак. 

По его словам, он также не влиял на публикации в СМИ о ситуации вокруг ботанического сада, и пресса приводила мнения как сторонников застройки, так и ее противников. Жена Марущака даже сделала мониторинг таких публикаций, вышедших на «Комиинформе» и «БНКоми», который суд приобщил к делу.

Кроме этого, обвиняемый сослался на показания свидетелей, подтвердивших, что административный ресурс Ольшевского был значительнее, чем у Марущака, и никакого участия последнего для решения его бизнес-вопросов не требовалось. Ольшевский дружил с Зарубиным, а с Романовым, который курировал промышленный блок в республике, вместе ходил на охоту. 

Марущак считает, что Ольшевский оговорил его потому, что из-за него его уволили из администрации главы, где тот работал управделами. Это случилось после того, как он подготовил справку о том, что Ольшевский на госслужбе занимался строительным бизнесом. Партнер Ольшевского Сергей Ситников подтверждал, что тот был обижен и считал, что его уволили несправедливо. 

Также Марущак обратил внимание на странности и отсутствие логики в обвинении. Так, следствие изъяло документы в кабинете Марущака, которые относятся к периоду, когда он еще не работал в администрации, и жесткий диск «Тошиба» с компьютера секретаря «с рецептами и гороскопами», а сам он пользовался компьютером марки «Эпл». 

Кроме этого, из обвинения, по его мнению, следует, что он одновременно состоял в преступном сообществе и мешал его работе. Например, Ольшевский и директор дорожной компании «Труддорстройпром» Валерий Савинкин были источниками казны преступного сообщества, а Марущак требовал с Ольшевского лично себе деньги, а против Савинкина натравил Колегова и «Рубеж Севера». 

Нелогична позиция следствия, по мнению обвиняемого, и относительно митингов, которые он якобы организовал против комбината «Монди СЛПК», который по показаниям Ромаданова платил деньги в казну через Федерацию футбола Коми. Также в материалах дела говорится, что Марущак организовал митинги у магазинов сети «Ассорти», принадлежащих депутату Госсовета Коми Белле Забровской, чтобы надавить на нее. При этом Забровская, по словам Марущака, была партнером Зарубина по бизнесу — они вместе владели крупным торговым центром в Сыктывкаре. Организация «Экологи Коми», также якобы подконтрольная Марущаку, протестовала против строительства на месте ботанического сада, в котором, по версии следствия, был прямо заинтересован глава Гайзер. 

Обвиняемый в завершение выступления подтвердил, что, дав признательные показания после задержания и ареста, оговорил себя, Чернова и его брата, и попросил суд при вынесении приговора учесть его инвалидность, наличие на иждивении детей и статус малоимущей семьи. 

По версии следствия, организованное преступное сообщество в Республике Коми состояло из членов правительства и Госсовета и действовало с декабря 2005 года по сентябрь 2015 года. Следствие считает, что это была группа, которую создал предприниматель Александр Зарубин для получения имущества, принадлежащего республике, и что члены группы получали взятки и похитили 100% акций птицефабрики «Зеленецкая». Ущерб от этих действий оценили в 3,3 млрд руб.

За время следствия и рассмотрения дела в суде два его фигуранта скончались. В 2016 году в СИЗО умер директор компании «Метлизинг» Антон Фаерштейн. Основной версией следствия было самоубийство. В мае 2018 года в аварии погиб Алексей Соколов, который был генеральным директором компании «Комплексное управление проектами» (КУПРО) и доверенным лицом бывшего зампреда правительства Коми Константина Ромаданова.