Дом №4а на улице Кольцова в центре Рязани начал разрушаться в 1990-х годах. Жительница квартиры №2, которая расположена в полуподвальном помещении, Марина Дорогова обошла все инстанции в надежде добиться ремонта, но в 2012 году у дома рухнула часть стены, и квартира пенсионерки стала непригодной для жизни. Она обратилась за помощью к чиновникам, рязанским СМИ, депутатам и к двум губернаторам — Олегу Ковалёву и сменившему его в 2017 году Николаю Любимову. Но вместо ремонта получила комнату с клопами и скандальными соседями в маневренном фонде. Так называется временное жилье, которое чиновники предоставляют гражданам на время капитального ремонта. Но дом на Кольцова ремонтировать не будут. В истории старинного здания и женщины, которой не удалось его спасти, разбиралась корреспондент «7x7».
В третьей подворотне
Дом №4а по улице Кольцова находится в центре Рязани: в 180 метрах от памятника Ленину, в 400 метрах от Борисоглебского собора и полукилометре от Кремля. По документам дом появился здесь в 1918 году, но жильцы утверждают, что ему не меньше 200 лет, потому что в нем жили еще бабушки и дедушки нынешних пенсионеров. В этом доме родилась мама Дороговой, в 1941 году она скрывалась здесь с бабушкой от бомбежек — жители дома предпочитали прятаться в своих квартирах, а не в бомбоубежище во дворе. Сама Марина родилась в 1961 году. Она утверждает, что детство тех, кто вырос в центре Рязани, было самым счастливым: большие компании детей убегали гулять в лесопарк, к Кремлю. Зимой взрослые заливали для них прямо во дворе каток. Сейчас на этом месте покосившиеся сараи и переполненные мусорные контейнеры.
Договариваясь о встрече, Дорогова продиктовала адрес и подчеркнула: «В третьей подворотне, иначе заблудитесь!» «Подворотня» оказалась старинной аркой между помещениями торговых рядов — памятника архитектуры XIX века. Привычка называть ее подворотней осталась с детства.
Двор заброшен, его никто не убирает. Сотрудницы ближайшего салона-парикмахерской нанимают дворника для уборки своей территории, он заодно наводит порядок во дворе дома №4а. Управляющая компания «Центр» [так теперь называется переименованное летом 2018 года ЖЭУ №20] обслуживанием дома занимается спустя рукава, хотя регулярно начисляет плату за содержание помещений и придомовой территории.
В двухэтажном доме шесть квартир, пять из которых пустуют. В двух квартирах никто не живет уже лет десять, одну, служебную, освободили недавно. Марина Дорогова жила в своей до лета 2018 года, в июле переехала в комнату маневренного фонда.
О дубовых полах, отмостке и канализации
Квартира находится в полуподвальном помещении, в ней холоднее, чем на улице в десятиградусный мороз, потому что сыро. С оконных проемов обвалилась штукатурка, в потолке на кухне — дыра. Автономный водонагревательный котел (АОГВ) отключен, на стенах и полах плесень. Однако старые полы из дубовых досок даже не скрипят и не «гуляют» под ногами, в квартире осталось несколько добротных шкафов и сервантов.
— На совесть все сделано! — говорит хозяйка. — Полы еще дед перебирал, следил за ними. Сейчас такие полы разве что в музее встретить можно. А стены — в два кирпича? А такие просторные ванные комнаты? Разве такое можно увидеть в новостройке? Здесь бы еще жить да жить, вот почему я долгие годы добивалась ремонта.
По словам Марины Дороговой, в советские годы ремонт в квартирах и общедомовых помещениях делали по первому сигналу, «даже заявлений писать никаких не надо было». Поэтому здание пребывало в хорошем состоянии, о переезде никто не задумывался. В 1993 году после затяжных дождей разрушилась отмостка — бетонное и асфальтовое покрытие на земле вокруг здания, которое препятствует попаданию воды в подвал. После разрушения отмостки квартиру Дороговой начало затапливать, разрушилась кухонная стена. Стену восстановили и облицевали плиткой, но отмостку так до конца и не отремонтировали.
В 2001 году у старого дома появился первый современный сосед — одноподъездный шестиэтажный дом №50 корп. 1 по улице Соборной, в 2007 году строительная компания «Любовь» начала возводить «элитный» многоэтажный дом №10 корп. 3 по улице Сенной. Их подключили к старой перегруженной канализационной системе, из которой нечистоты полились в подвал старого дома и даже стали затапливать квартиры на первом этаже. Ни сантехники местного ЖЭУ, ни сотрудники «Водоканала» просто ничего не могли с этим сделать.
В 2012 году у затапливаемого канализацией дома обрушилась внешняя стена квартиры на втором этаже. Помещение выкупила коммерческая фирма под парикмахерскую, но затем передумала устраивать салон в ветхом доме. Квартира долгое время пустовала.
— Обрушение произошло летом, рано утром. Сама не пострадала, но кирпичом засыпало дымоход в моей квартире. Меня поразило, что в доме в центре города обрушилась стена, но я не видела никаких экстренных служб МЧС, пожарных, газовиков, еще кого-то… Все прошло «в штатном режиме», словно так заведено, рядовое такое явление, — до сих пор удивляется Дорогова. — Потом полили дожди, и мое имущество сильно пострадало: я лишилась многих вещей, большей части мебели. Однако никакой помощи от властей так и не дождалась.
Затем ей на голову обрушился кусок штукатурки с потолка квартиры. Рваную рану мягких тканей головы зашили, но снова никакой реакции властей не последовало.
С начала нулевых у Дороговой накопилась толстая папка отписок изо всех министерств, ведомств и надзорных органов. Она раскладывает на столе документы и с сожалением вспоминает «лихие девяностые»:
— Приходили ведь к нам граждане бандиты, хотели дом выкупить под бар… сауну. Сауна, ресторан и отель — у них больше тогда ни на что фантазии не хватало. Одна бабушка боевая раскричалась на них, и я тоже всегда была против переезда — дом просто следовало вовремя ремонтировать! Капремонт-то в последний раз делали в 1971-м. А теперь думаю: правильно ли я тогда сделала? Лучше б тогда, в девяностые, с гражданами бандитами договорилась — жила б в нормальном жилье! — рассказала Дорогова.
«Любимов помог! Но не совсем»
После обрушения стены в квартире стало невозможно жить. Марина Дорогова требовала провести в ней капитальный ремонт, но ЖЭУ №20 вместо ремонта установило новый водонагревательный котел, который было опасно использовать: дымоход оставался по-прежнему забит. Она писала о необходимости ремонта в администрацию Рязани и в правительство Рязанской области, откуда ей приходили ответы об уже выполненных работах — установке АОГВ, который пришлось менять после обрушения стены. Под новым котлом натекала лужица воды, чувствовался запах газа, поэтому пенсионерка попросила газовую службу отключить котел.
В 2016 году на заседании общественной комиссии замначальника городского управления ЖКХ Николай Захаров сказал, что на ремонт одной только квартиры Дороговой выделено 790 тыс. руб. Радость пенсионерки вскоре сменилась пониманием того, что ремонтировать квартиру никто не станет: подрядчики понимали, что жилье находится в аварийном состоянии, и пропадали. Изо всех ведомств куда-то исчез важный документ — акт обследования технического состояния квартиры после обрушения стены, а без изучения этого заключения никто за работу браться не хотел. Ремонта Дорогова не дождалась, акт технического состояния помещения добыть нигде не смогла. Она не понимала, куда можно обратиться еще, если даже прокуратура Советского района отказала ей в проведении проверки по факту обрушения стены дома. Мотивировали отказ просто: собственники помещений самостоятельно несут ответственность за состояние помещений.
— Но я не собственница, я лишь наниматель. Собственник — муниципалитет, он и должен был защищать свое имущество и мои права! — эмоционально объясняет собеседница. — Однако на наш дом не выделили ни копейки, несмотря на получение от нас квартплаты. Это последние два года я не плачу. Услуг-то не получаю — за что отдавать деньги?
Надежда у Дороговой появилась, когда в Рязанской области появился новый губернатор Николай Любимов. Она написала ему письмо, в котором изложила все проблемы, которые появились в последние годы у старого дома и лично у нее. Пока она ждала ответ о сроках проведения ремонта, выяснилось, что дом внесен в список ветхого и аварийного жилья и подлежит сносу. Здание снесли бы и раньше, если бы какой-нибудь застройщик решил что-то возвести на этом «пятачке», считает Дорогова. Однако места мало, да и построить в исторической части города теперь можно здание не выше двух этажей. Малопривлекательная перспектива для строительных компаний.
— Так что Любимов помог! Но не совсем: летом 2018 года меня переселили в комнату здания маневренного фонда [здание бывшей гостиницы «Москва» на площади Ленина]. Комната облезлая, коммуникации прогнившие, в душевую и туалет лучше не входить. Соседи пьют и скандалят. Долгое время не могла вселиться: морили клопов. Плата за такую «ночлежку» составляет три с лишним тысячи в месяц. И за ту квартиру приходят счета: за несколько лет я задолжала больше 200 тысяч рублей. Пенсия — чуть больше 8 тысяч. Как так у нас получается: человек живет в невыносимых условиях, почти бомжует, но кругом всем должен? — удивляется пенсионерка.
Больше всего ее поражает, что власти вовремя не отремонтировали здание, в котором «могли бы спокойно жить шесть семей», а теперь люди остались совсем без жилья. В маневренном фонде можно жить годами, пока на участок земли под старым домом не найдется инвестор, за счет которого произойдет расселение. Пока же Марина Дорогова надеется разобраться с завышенными, как она считает, платежами за проживание в комнате маневренного фонда. Она уже инициировала проверку Государственной жилищной инспекции по Рязанской области, которая зафиксировала множество нарушений санитарно-технических норм.
По данным сервиса ГОС ЖКХ, в Рязани 242 дома (общей площадью 57201 м2) признаны аварийными, непригодными для проживания и подлежащими сносу. В них зарегистрировано более 2,8 тыс. человек. С 1 января 2019 года в регионах заработала новая программа по переселению из ветхого жилья. Вопросом переселения граждан из аварийных домов будут заниматься региональные власти. За 2017–2018 годы в Рязани были признаны аварийными более 70 домов.
