В Юрьянском районном суде продолжается рассмотрение дела в отношении двух полицейских. Их обвиняют в том, что они подбросили наркотик задержанному мужчине. На заседании 23 октября суд допросил пятерых свидетелей защиты: двое из них заявили о подделке их подписей в протоколе, один сообщил о давлении неизвестных сотрудников МВД. Подробнее ― в репортаже «7x7».
В чем обвиняют полицейских
По версии следствия, 31 мая 2017 года житель Юрьи Михаил Храмцов забрал в Кирове купленные им наркотики, на обратном пути его задержали вместе с Андреем Устюжаниновым, который ездил с ним вместе. Храмцов успел спрятать наркотик в пачке сигарет и оставить в кармане дверцы такси. Пачку позже нашел инспектор ДПС и передал ее оперуполномоченным Киму Тупицыну и Олегу Шишкину, а они, по версии следствия, подложили наркотик в кофту Храмцова и изъяли при понятых.
В июне 2017 года Храмцов рассказал о задержании прокурору. Постановление о возбуждении дела в отношении него отменили, на сотрудников полиции завели уголовное дело о превышении должностных полномочий и служебном подлоге. Вину они не признали, сейчас оба полицейских продолжают работать. В августе 2017 года Храмцова осудили за умышленное причинение вреда здоровью по другому делу и отправили в колонию.
«Он сказал о сделке со Следственным комитетом»
Первым 23 октября допросили начальника юрьянской деревообрабатывающей организации Михаила Щелкунова, которого ранее осудили по статьям «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» и «Побои». В качестве свидетеля защиты его пригласили, потому что в 2017 году он несколько недель содержался в СИЗО в Кирове вместе с Михаилом Храмцовым. По словам Щелкунова, Храмцов рассказывал ему об обстоятельствах дела против полицейских.
― Храмцов мне сказал о сделке со Следственным комитетом. Нужно было, чтобы он опознал Шишкина [именно этого полицейского обвиняют в подбрасывании наркотика], и тогда на него не возбудят уголовное дело за наркотики [которые Храмцов купил в Кирове], ― пояснил Щелкунов. Во время выступления он был в наручниках, пристегнутых к сотруднику полиции.
По словам свидетеля, Храмцов говорил, что на самом деле Шишкина не было в кабинете, где производился досмотр и изъятие пачки и где потерпевшему якобы подкинули наркотик. Фамилии сотрудников Следственного комитета, которые предложили Храмцову такую сделку, Щелкунов не запомнил.
Услышанную историю он кратко пересказал в письме своей жене, потому что считал это несправедливостью: «Я же видел, так не должно быть». Щелкунов предполагал, что супруга расскажет об этих обстоятельствах Киму Тупицыну, с которым он находился в приятельских отношениях.
Свидетеля спросили, с какой целью Храмцов рассказывал ему об этом.
― Скорее всего, ему не совсем все это нравилось, просто ему не оставили выбора. Все же рассказывают о наболевшем. Увидел земляка, просто рассказал, никто его не принуждал к этому. Именно мне он рассказал, может быть, потому что я жалобы постоянно писал. Может быть, совета хотел, но я сказал ему самому разбираться со своими проблемами, ― ответил Щелкунов.
Он добавил, что помнит, что «какой-то прокурор» содействовал Храмцову, помогал ему написать заявление о преступлении, совершенном в отношении него сотрудниками полиции. Прокурор Виталий Чесноков поинтересовался, зачем подобная сделка была нужна сотрудникам Следственного комитета. Разговор Щелкунова и Храмцова состоялся где-то между августом и октябрем 2017 года, когда постановление о возбуждении в отношении Храмцова дела за купленные наркотики уже отменили, то есть уголовная ответственность ему и так не грозила.
― Вряд ли они Храмцову объясняли. Вряд ли он даже сам знает что-то помимо того, в чем его личная выгода от этой сделки, ― ответил свидетель.
«Из-за того, что я здесь говорю, у меня могут возникнуть проблемы»
В разговоре со свидетелем Храмцов не уточнял, когда именно происходила его беседа с сотрудниками Следкома. Прокурор спросил, почему Щелкунов рассказал все жене в письме, а не обратился с заявлением в правоохранительные органы.
― Вы же понимаете, что я всю жизнь в тюрьме. Заявление… Это было бы не совсем хорошо с моей стороны, это не принято. Я и сюда-то не больно стремился, думал, говорить или не говорить, сказать, что забыл, не помню. В период с 10 по 20 мая 2018 года, когда я находился в карцере в СИЗО-2, ко мне приходил сотрудник отдела собственной безопасности (ОСБ). Какой службы ― ФСИН или полиции ― я не знаю, но в СИЗО я раньше его не видел. Он спрашивал, буду ли я настаивать на этих показаниях, предлагал отказаться от них, иначе могут быть неприятности. Так что не исключаю: из-за того, что я здесь говорю, у меня могут возникнуть проблемы, ― объяснил Щелкунов.
Он уточнил, что приходивший человек не угрожал ему явно, но фраза про вероятные проблемы была. Откуда сотрудник ОСБ знал о показаниях, которые Щелкунов впервые дал 23 октября, свидетель не представляет, однако уже после этого визита неизвестные полицейские приходили к его жене и также интересовались данными показаниями.
Потерпевший Михаил Храмцов, выслушав версию свидетеля, заявил, что «не поддерживает» ее:
― Щелкунов все выдумал, мы говорили о другом. Он уговаривал меня дать другие, хорошие показания против Кима Тупицына, потому что они друзья, Тупицын Щелкунову во всем помогает. Зачем, спрашивает меня, ты его садишь? Про Шишкина мы не говорили, я только сказал, что жалко молодого пацана. Ким-то уже до пенсии почти дослужил, а молодого в такую дребедень втянул...
«Заставляли опознавать некого Олега»
В тот же день показания дала жена Щелкунова Анастасия Куклина. Она принесла на заседание письмо мужа с рассказом о Храмцове и зачитала нужный кусок. Всех деталей дела против Тупицына и Шишкина она не знает, во время одной из встреч муж добавил только то, что Храмцова будто бы «заставляли опознавать некого Олега, которого он никогда не видел и не знал».
После получения письма к жене Щелкунова приехали двое мужчин, которые представились сотрудниками полиции. Оба были в гражданской одежде, удостоверения они не показывали, место своей службы также не назвали.
― Они спрашивали, что мне известно [об уголовном деле против полицейских], за что мой муж сидит, с кем я живу, сколько у меня детей, зачем я пойду на суд. Я тогда даже не знала еще, что иду свидетелем. Они говорили на повышенных тонах, мне это очень не понравилось, я жаловалась на них. Меня вызывали в местный отдел следственного комитета, следователь Глухих вынес отказ в возбуждении уголовного дела, ― рассказала Анастасия.
Сторона защиты просила приобщить письмо Щелкунова и жалобы его жены к материалам дела, однако суд отказал: заявления не имеют отношения к делу, а от письма нет конверта, на самом листке нет ни подписи автора, ни даты ― таким образом, нельзя утверждать, что писал это именно Михаил Щелкунов.
«Изымали какую-то черную коробочку»
В июне 2017 года, когда уголовное дело против оперуполномоченных уже возбудили, следователи изъяли из отдела полиции жесткий диск, на который сохранялись записи с видеорегистратора машины ДПС. На диске находились записи в том числе событий 31 мая, когда Храмцова задержали и доставили в отдел полиции. Регистратор стоящей у входа в отдел машины ДПС фиксировал, кто в какой момент времени заходил и выходил из здания. Эти данные важны тем, что могут доказать или опровергнуть показания свидетелей относительно местоположения Олега Шишкина в разные моменты времени.
Протокол изъятия жесткого диска оформлялся в здании юрьянского отдела следственного управления, понятыми были сотрудники предприятия, расположенного этажом ниже. Татьяна Подшивалова и Василий Баранцев рассказали в суде 23 октября, что изымали какой-то черный продолговатый предмет. После того как пакет с предметом запечатали, понятые ушли.
Адвокаты показали свидетелям вторые протоколы с их подписями — на этот раз осмотра записей с изъятого жесткого диска. Понятые заявили, что во втором протоколе стоят их фамилии, но подписи сделаны не их рукой. Никаких видеозаписей ни в тот день, ни позднее им не показывали. По мнению стороны защиты, это дает основание ставить вопрос о допустимости данного доказательства и тех, которые основаны на нем.
«Я мог слышать и видеть, если кто-то подходил»
Показания 23 октября также дал сотрудник отдела уголовного розыска, коллега подсудимых Юрий Харисов. Он участвовал в задержании Храмцова и Устюжанинова, присутствовал при досмотре последнего. Ранее он не был допрошен, так как находился в Чечне.
После того как задержанных доставили в полицию, Харисов, по его словам, находился в кабинете с Устюжаниновым, Храмцов в это время был в соседнем кабинете. Из кабинета, где находился свидетель, просматривается весь коридор второго этажа здания полиции, поэтому он мог видеть, кто из сотрудников поднимался или спускался по лестнице.
По словам Харисова, Олега Шишкина он видел, когда тот поднялся с понятыми и показал им, куда идти, после чего ушел в сторону лестничной клетки. Об этом же рассказали начальник подсудимых Сергей Харюшин и один из понятых Шабан Гадчиев. Когда досмотр Устюжанинова кончился, Шишкин зашел в этот кабинет вместе с другим полицейским, чтобы поставить чайник. В кабинет, где был Храмцов, Шишкин зашел только после окончания там процедуры досмотра.
― Вы постоянно наблюдали за кабинетом, где был Храмцов? ― спросил у свидетеля прокурор.
― Я не наблюдал, я просто стоял в дверях. Кабинет так расположен, что я мог слышать и видеть, если кто-то подходил, ― ответил Харисов.
Дело против полицейских рассматривается в Юрьянском суде с мая 2018 года, сейчас в процессе допрашивают свидетелей со стороны защиты. Ранее трое из них указали, что на нужных показаниях якобы настаивали сотрудники Следственного комитета ― заместитель руководителя первого отдела по расследованию особо важных дел в управлении Следкома по Кировской области Дмитрий Ростовцев и следователь Юрьянского межрайонного следственного отдела Пётр Глухих.
Первым о предполагаемых угрозах следователя Ростовцева сообщил бывший инспектор ГИБДД Александр Старков, который обнаружил спрятанную в машине пачку. Таксист Денис Батин, который отвозил Храмцова за закладкой и обратно, рассказал о предполагаемом давлении юрьянского следователя Петра Глухих. Обоих свидетелей якобы просили сказать, что в найденной в такси пачке они видели пакетик серого цвета. О возможном давлении Глухих и Ростовцева сказал Андрей Устюжанинов, которого задержали вместе с потерпевшим. Его якобы уговаривали «сдать мента».
Кроме того, к сестре Храмцова приходил житель Юрьи Евгений Олин. Она рассказала, что он просил уговорить Храмцова сменить показания по поводу сотрудников полиции.
После того как на августовском заседании свидетель обвинения Шабан Гадчиев заявил о давлении со стороны Кима Тупицына, было возбуждено уголовное дело.
