В суде над полицейскими в Кировской области свидетели заявили о давлении следователей. Как должны были отреагировать суд и прокуратура и что они сделали на самом деле

В Юрьянском районном суде Кировской области судят двух полицейских, которые, по версии следствия, подкинули наркотики задержанному мужчине. Во время процесса трое свидетелей заявили, что на них оказывали давление следователи, которые вели дело. Ни Cледственный комитет, ни судья, ни прокуратура не отреагировали на эти заявления: никаких проверок не проводится. «7x7» узнал, кто и как должен реагировать на сообщения по закону и как это происходит на самом деле.

 

Кто заявил о давлении

Дело рассматривается с мая 2018 года, сейчас в процессе допрашивают свидетелей со стороны обвинения. Трое допрошенных указали, что на нужных показаниях якобы настаивали сотрудники Следственного комитета ― замруководителя первого отдела по расследованию особо важных дел в управлении СК по Кировской области Дмитрий Ростовцев и следователь Юрьянского межрайонного следственного отдела Пётр Глухих.

Первым о предполагаемых угрозах следователя Ростовцева в суде сообщил бывший инспектор ГИБДД Александр Старков, который обнаружил спрятанную пачку наркотиков в кармане потерпевшего. Таксист Денис Батин, который отвозил задержанного мужчину за закладкой и обратно, рассказал о предполагаемом давлении следователя Петра Глухих. Обоих свидетелей якобы просили сказать, что в найденной в такси пачке они видели пакетик серого цвета. Последним о возможном давлении Глухих и Ростовцева сообщил Андрей Устюжанинов, которого задержали вместе с потерпевшим. Его якобы уговаривали «сдать мента».

 

Что закон позволял сделать судье и прокурору

Когда в судебном заседании заявляют, что следователь оказывал давление, у председательствующего и гособвинителя есть полномочия, чтобы проверить эту информацию.

Судья

В статье 29 Уголовно-процессуального кодекса России («Полномочия суда») написано, что судья вправе вынести частное определение или постановление, в котором «обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на нарушения прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия».

Прокурор

В статье 37 того же кодекса написано, что прокурор от имени государства ведет уголовное преследование во время судопроизводства и надзирает за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия. В приказе Генпрокуратуры «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания» говорится, что прокурор «обязан обеспечить надлежащий прокурорский надзор за всесторонностью, полнотой и объективностью производства дознания по уголовным делам».То есть прокурор может провести проверку, если ему стало известно о потенциальном нарушении закона.

Основанием проверки прокуратуры могут стать обращение гражданина, информация из СМИ, сведения, полученные во время судебного процесса, или материалы, направленные контролирующим органом.

Прокурор направляет материал проверки в следственный орган, чтобы тот дал ему оценку и возбудил или отказал в возбуждении уголовного дела.

 

Как было на самом деле

После первого сообщения о давлении следователя в деле юрьянских полицейских «7x7» отправил запрос в региональный Следственный комитет, чтобы узнать, проводило ли ведомство проверку по этому факту.

― В период предварительного расследования и до настоящего времени жалоб на действия сотрудников СК со стороны обвиняемых и свидетелей не поступало. Соответственно, доследственных проверок по данному факту не проводилось, ― ответили в следкоме.

На заседании 25 июля 2018 года гособвинитель Виталий Чесноков рассказал, что, возможно, в отношении сотрудников Следственного комитета Дмитрия Ростовцева и Петра Глухих проведут проверку.

Редакция поинтересовалась у региональной прокуратуры, проводится ли такая проверка. В ведомстве ответили, что гособвинители, участвующие в деле, не инициировали проверок в отношении Глухих и Ростовцева. Частных определений от судьи с аналогичными требованиями в прокуратуру не поступало.

В самом суде запрос «7x7», по сути, оставили без ответа.

― В соответствии с п. 2 ст. 10 Закона «О статусе судей в Российской Федерации» судья не обязан давать каких-либо объяснений по существу рассмотренных или находящихся в его производстве дел. Также принимая во внимание, что производство по уголовному делу в отношении [сотрудников полиции] не окончено, суд не усматривает возможности предоставления запрашиваемой информации, ― говорится в письме за подписью председательствующего судьи Андрея Черных.

Таким образом, ни в одной из структур, которые могут отреагировать на заявления о давлении, не подтвердили, что сообщения трех свидетелей были проверены.

 

Почему суд и прокуратура не отреагировали на заявления о давлении. Мнение юристов

Опрошенные «7x7» адвокаты и правозащитники согласились, что не реагировать на заявления о давлении нельзя. Кировский адвокат Сергей Носков отметил, что формально каждая из сторон имеет право обратиться с заявлением о проведении проверки.

― При нормальном течении процесса, если свидетель говорит о нарушениях при его допросе, которые фактически содержат признаки состава преступления, прокурор должен инициировать проверку и направить информацию в СК. Все-таки функция прокуратуры ― обеспечивать соблюдение законодательства, а не только поддержание обвинения в суде. В результате СК проведет проверку и вынесет постановление либо о возбуждении уголовного дела, либо об отказе. Для суда это идеальный вариант для последующей оценки доказательств. Защитнику тоже никто не мешает по итогу судебного заседания, на котором свидетель говорил о давлении, направить в СК заявление с просьбой провести проверку, но тут уже вопрос, насколько это тактически нужно защите, ― указывает он.

Координатор общественного движения «Русь сидящая» Пётр Курьянов в разговоре с «7x7» объяснил, что суд не может заменить собой орган дознания, потому что проверка по заявлению о том или ином преступлении — дело уполномоченных на то органов.

― Законом предусмотрено, что, если человек делает такое заявление, оно сразу фиксируется в протоколе судебного заседания, ― добавляет он. ― Участвующий прокурор в соответствии с приказом Генеральной прокуратуры рапортом докладывает об этом своему начальству. Отправляет материал по подследственности, ему присылают ответ ― отказ в возбуждении уголовного дела.

Большинство опрошенных редакцией юристов сошлись во мнении, что если проверки в отношении следователя и проводятся, то все равно носят формальный характер.

― Проигнорировать сообщения [о давлении] судья не может, так как это, по сути, сообщение о преступлении. Другое дело, что свидетель редко категорично настаивает на том, что на него оказывалось давление. Обычно на вопрос судьи «В чем выражалось это давление?» свидетель говорит ерунду. Редко кто говорит конкретно, что его запугивали или били. Чистая психология: сначала на такого свидетеля кричат, потом предлагают давать показания, после дают подписать и торопят. Если свидетель размазня, он подписывает почти не глядя, а иногда достаточно и двух слов, чтобы полностью изменить смысл показаний. У меня был случай, когда на парня сначала кричали, потом он не прочитал толком протокол, и вместо «Серёги нет, он убит» в протоколе оказалось «Серёги нет, я его убил». Согласитесь, разный смысл, ― рассказал кировский адвокат Валерий Рылов.

По его мнению, опасений из-за такой проверки нет ни у прокуратуры, ни у следкома, так как обе стороны заранее знают результат:

— Придет проверяющий, посмеются, и ответ будет, что факты угроз и давления не подтвердились. Чтобы попасть под статью о превышении полномочий, следователь должен применять физическое насилие, а этим занимаются опера. К следователю приводят уже «готового» свидетеля, — считает Рылов.

Юрист «Команды 29» Евгений Смирнов добавил еще одну причину незаинтересованности надзорного ведомства:

― Прокуратура перед передачей дела в суд проверяет его, осуществляет надзор за уголовным делом, утверждает обвинительное заключение. То есть она за это дело ответственна, потому что она его пропустила. Они скованы этим решением, им невыгодно реагировать — придется сказать, что весь предыдущий надзор был неэффективным.

Юрист Носков добавляет, что факт давления сложно доказать.

— Провести проверку — не проблема, проблема ― как эта проверка сможет установить давление, если нет свидетелей, телесных повреждений, а подписи свидетеля стоят в протоколе. Формулировки «он мне сказал, я испугался и дал ложные показания» [не работают]. На практике доказать [давление] почти нереально, — считает он.

Курьянов и Смирнов рассказывают, что заявления о давлении суд оценивает почти всегда одинаково.

― Подсудимый говорит, например, что раньше давал признательные показания, но они добыты путем принуждения и иных незаконных действий. «Подавали заявление? ― Да, решено отказать в возбуждении уголовного дела. ― Все, вопрос исчерпан», ― рассказывает Курьянов.

— Если обращений по поводу давления до суда не было, ― продолжает он, ― суд пишет стандартную формулировку: «К показаниям обвиняемого, что его били, пытали, заставляли, отнестись критически и рассматривать это как средство уйти от уголовной ответственности». Если суд не проводил проверку по заявлениям о давлении, то в приговоре судья должен отразить, каким показаниям свидетеля он доверяет больше и почему, — уточнил Евгений Смирнов.

 

Как свидетеля подталкивают к «нужным» показаниям

Правозащитники приводят в своих рассказах одну и ту же схему, по которой можно заставить свидетеля обвинения дать нужные показания. По словам Смирнова, человека «просто ловят на не совсем законном поступке»:

— Говорят: выбирай, либо показания, которые нам нужны, либо возбуждение в отношении тебя уголовного дела. И люди часто выбирают показания. Хотя не все, конечно.

— В зависимости от того, насколько человек причастен к этой истории, ему (без адвоката, естественно) говорят: дружок, ты замечен в таком-то деле. Выбирай, садишься рядом на скамью подсудимых и уезжаешь в СИЗО прямо сейчас со статусом подозреваемого или обвиняемого, либо подписываешь текст, который мы тебе даем в рамках допроса, и идешь домой. Если свидетель начинает вспоминать про адвоката, следователь приводит адвоката по назначению. И все складывается опять же в нужном следователю русле, ― поясняет Курьянов.

После общения со следователями некоторые свидетели по делу юрьянских полицейских пришли в суд с адвокатами. «7x7» попросил экспертов разъяснить, насколько этот ход гарантирует человеку соблюдение всех прав.

― Конечно, с этими людьми надо общаться только в присутствии адвоката, ― убежден Валерий Рылов. ― Причем адвокат должен быть ваш, то есть приглашенный вами, а не следователем. Дармовых адвокатов не бывает, а если их работу оплачивает полиция, то понятно, кому они обязаны. Отказаться потом от показаний, данных без защитника, сложно, там же стоит подпись человека. Проведут проверку, и потом судья примет как достоверные те, первые показания. А про вторые напишет, что они были даны с целью облегчить положение обвиняемого.

Он советует не поддаваться на угрозы и уговоры и внимательно читать то, что дают на подпись. «И ничего не бойтесь, они сами всего боятся», ― заключает адвокат.

Сергей Носков уточняет: если свидетель говорит правду и стоит на своем, следователю крайне сложно свернуть его с этого, а если же он сам «пытается найти, как ему лучше, то тут и начинается».

― Присутствие адвоката сильно снижает шансы оказаться под давлением, ― согласен Смирнов. ― В то же время, если на человека оказывается давление и он обладает какой-то юридической грамотностью, он может сразу фиксировать все это в протоколе и писать соответствующие жалобы. Фактически он будет делать ту же самую работу, что делал бы адвокат.

По словам юриста «Команды 29», придание публичности фактам давления также играет важную роль: «Если будет опубликовано аудио или видео беседы со следователем, где есть угрозы, это будет иметь большой вес».

Пётр Курьянов в разговоре с «7x7» отметил, что присутствие адвоката на процессуальных действиях крайне важно, но привел в пример инцидент, когда это особо ничего не изменило. По его словам, зачастую человека уговаривают прийти как свидетеля буквально для подписи под двумя-тремя словами, обещая, что ничего страшного нет и в адвокате нет необходимости.

― Как только человек пересекает проходную, оказывается в кабинете следователя, события могут развиваться вообще непредсказуемо. Летом свидетель, успешный бизнесмен, пришел с адвокатом (который собаку съел на таких делах). Тут же в кабинет заходят оперативники, следователь тут же на глазах выписывает им постановление изъять телефон у свидетеля, так как имеется информация [о преступлении]. Адвокат, естественно, начал говорить какие-то слова, что не в таком порядке это делается... Оперативники просто-напросто физически отстранили адвоката в сторону и потребовали у свидетеля телефон. Человек на растерялся, понял, что ситуация патовая, выхватил телефон, — и прямо в кабинете, не задумываясь, переломил его пополам и выкинул в окно, ― смеется координатор «Руси сидящей». ― А в телефоне не сведения о преступлениях, там весь его бизнес — как его отдать, если бизнес очень любят отнимать? Бизнесмен этот, кстати, так и остался в статусе свидетеля.