Друзья просят не оставаться в стороне и высказаться в отношении фильма снятого ФБК* о Ельцине и девяностых. Ранее я уже высказался на тему преступлений Ельцина в девяностых. Я не мог смириться с убийством защитников парламента в 1993 и развязанной Ельциным войной в Чечне. Мне часто возражали, что “реформы то шли!” Но, как доказывает фильм ФБК*, то что я и без них, конечно, знал: под видом реформ шел обычный грабеж граждан этой страны.
И надо немного рассказать о себе и привести свои свидетельства времен “Эпохи Ельцина”. Я пошел работать с 17 лет на железную дорогу, в год когда был расстрелян первый российский парламент. Хорошо помню, что зарплату задерживали повсеместно: на заводах, фабриках и на железной дороге в том числе. Представьте ситуацию, зарплата была и так нищенской, а тут ее еще задерживают. А это значит, что она обесценивается, превращается в бумажки. Но зарплату задерживали всем, даже работникам милиции, прокуратуры, судам. Даже пенсии задерживали пенсионерам. Появился так называемый “Кризис неплатежей”. В этот период я заканчивал экономический факультет, проходил практику в бухгалтерии, пытался разобраться в ситуации. И вот выясняется, что за наши услуги связи (работал я в ту пору на предприятии, которое поставляло всем услуги связи, в основном на ж/д) деньги перевели через банк, вот и копию платежки показывают, а до нас эти деньги не дошли! И они могли так идти до года, а то и больше! Просто банда, которая держала банк, деньги прокручивала через свои схемы. Других банков не было.
Спросите, а почему же не жаловались в прокуратуру, милицию, суды? Так им же зарплату не платили. Они могли и не заметить вашу жалобу или ответить, что найти виновного не представляется возможным. А в неофициальной беседе заявить, что за такую зарплату они не могут рисковать головой.
В то же время начиналось хождение неофициальных денег, предприятия начали выпускать свои облигации, векселя и прочие ценные бумаги. Постепенно экономика скатывалась к натуральному обмену, в первобытно-общинный строй, нижний палеолит, то что в ельцинской экономике называли “бартер”. Причем сделки по бартеру невозможно было отследить, а значит, не обкладывались налогом.
Как люди выживали? Заводили огороды, дачи, ходили на рыбалку.
На страдания тысяч людей, оставшихся без зарплат, пенсий, средств существования, невозможно было смотреть спокойно. В ту пору я присоединился к организации, которая помогала рабочим составлять иски на работодателя, создать независимый профсоюз, организовать при необходимости забастовку. Мы ходили по предприятиям, и рассказывали, как можно отстаивать свои права. Я слышал из первых уст, например, как предприятие продало свою продукцию, а владелец, гендиректор, он же бывший парторг, комсорг строит себе дачу, ездит на заграничные “семинары по развитию экономики и производства”. Конечно, никакие жалобы в прокуратуры помочь с этим свином не могли.
Я хорошо помню, как в 1996 в Астрахань приплыл на теплоходе Ельцин со своей избирательной кампанией: “Голосуй, а то проиграешь!” Как к нему подошли работницы судостроительного завода, они жаловались, что им нечем кормить свои семьи, так как им не платят зарплаты. Ельцин ответил, что ничем помочь не может.
Я хорошо помню, что очень многие в ту пору задавались вопросом: Где государство? Почему оно не занимается “Кризисом неплатежей”? Почему не ловит преступников, не принимает регулировочных законов? Но как сегодня всем стало ясно, приближенные тех, кто стоял у кормила власти, и занимался этим грабежом и бандитизмом.
Я хорошо помню, как в 1998, после того как я съездил на одну политическую конференцию в Москву, ко мне пришли из ФСБ.
- Здравствуйте, я старший уполномоченный отдела по борьбе с терроризмом УФСБ по Астраханской области Барышев Александр Александрович! У нас к Вам вопросы, не могли бы Вы к нам зайти?
- Здравствуйте! Да, конечно! Не совсем понимаю, что я мог сделать, это какая-то ошибка?! Вы находитесь все в том же здании возле памятника Дзержинского, по ул. Свердлова?
- Да, все там! Все объясним! На входе скажите, что ко мне. Пропустят!
…
Разговор, конечно, был о моей политической деятельности, о помощи рабочим, о том, как мы на железной дороге организовали неподконтрольной администрации профсоюз.
Спрашивали, кого я видел на конференции, что меня в этом привлекает.
- Почему вообще меня сюда вызываете? У нас же запрещен политический сыск? У нас не 1937 год!
- Ну что вы! Я Вас только пригласил поговорить! Мы Вас не собираемся сажать. Мы обновленная, открытая организация! У нас здесь в гостях иностранцы бывают! А хотите в наш музей?
- Конечно, хочу!
В музее было довольно скучно. По стенам висели стенды с фотографиями астраханских руководителей НКВД-КГБ за все годы, на полу скучал без дела пулемет “Максим”. Из него, вероятно, расстреляли в прежние годы не одну тысячу “врагов народа”, подумал я.
- А где же фото пойманных шпионов?
- Да, был один тут, только это секретная информация!
В заключение встречи старший уполномоченный предложил: "Вот Вам мой номер телефона. Если что-то вспомните, и вообще, обращайтесь прямо ко мне по любому вопросу!"
…
Эти ребята из ФСБ, которые не могли найти тех, кто не платил людям месяцами зарплаты, убийц, взялись именно за меня. И вот уже на работе разговор с руководителем.
- Я писал заявление о повышении моего разряда…
- Ты знаешь, насчет тебя приходили ОТТУДА…
Начальник даже произнести название спецслужбы боялся. У него тряслись ноги, когда приходил обычный участковый (сам видел), а тут такие большие люди. После этого начальник не только поставил крест на моем карьерном росте, но и на отгулах, отлучках. Руководитель мог отпустить самого последнего алкаша, зная, что кроме пивной и вытрезвителя, он никуда больше не попадет. Мной же занимался целый отдел по борьбе с терроризмом.
В ту пору интернета не было, пользовались библиотекой. Я продолжал обучение и просто любил почитать книги. И вот я подхожу к начальнику:
- Мне сегодня нужно в библиотеку, отпустите меня, пожалуйста!
- Знаю я, какая это библиотека! Взорвет что-нибудь, а потом с меня спросят: Почему я отпустил! Нет, работай - давай!
В библиотеку иногда я все-таки успевал. И вот однажды и там пришла беда откуда не ждали. Библиотекарша, которой тоже задерживали месяцами зарплату, задала мне нескромный вопрос:
- Молодой человек, я вот смотрю, что Вы берете, Вы случайно там ни революцию готовите?
- С чего Вы взяли?
- Ну, как же, вот Ваш список: “Астраханское восстание”, "Избранные речи Максимилиана Робеспьера", “Вместе с Фиделем” и прочее. О чем могут говорить эти книги, надеюсь, Вы понимаете?
И я понял, что и сюда приходили, а карточка абонемента, список книг полностью выдает сознание любого читателя. Надо же было брать Дарью Данцову, чтобы знали, что в голове ветер гуляет и не пугать общественность!
Конечно, не только поездка на конференцию выдала меня. Деятельность наших профсоюзов, забастовки, палаточный лагерь напротив администрации губернатора Астраханской области, мои статьи в газетах и наконец письмо в стачком в Анжеро-Судженска, все это не могло остаться без особого внимания. Тогда, в 1998, много шума наделала забастовка шахтеров, в стачком которых я написал письмо поддержки от имени профкома астраханских железнодорожников. А написал я потому, что кругом по телевидению стали говорить, что “шахтеры препятствуют работе другим рабочим - железнодорожникам!” Забастовку, так и окрестили - Рельсовая война. Что-что, а ярлыки вешать умели, пропаганда работала и тогда хорошо! Да и не только пропаганда, но и выжившее ФСБ…
Ответ с благодарностью из стачкома пришел довольно быстро, но… в распечатанном виде.
Да, товарищи майоры не предупреждали впрямую, но 13 марта 1999 был убит лидер профсоюза Олег Максаков, мой лучший друг. С ним мы вместе ходили по предприятиям… Еще пару месяцев спустя исчез руководитель профсоюза Мелькомбината Александр Фатеев. Убийц профсоюзных деятелей ФСБ прокуратура тоже найти не смогла. Спустя месяц я получил по голове в темном астраханской подворотне огромным булыжником, после чего неделю провалялся на больничной койке. А ведь в это время готовилась большая стачка по Астраханской области, приближались выборы в Госдуму и региональную думу… Однако кое-кто потом получил не по голове, а мандат Госдумы... Да, в больной голове появилось просветление сознания.
Скажите вы, можно же было бы в “Яблоко” обратиться или еще какую-нибудь правозащитную организацию. Но как туда можно было обратиться, если с девяностых годов и по сию пору региональное отделение возглавляет человек, который получил медаль за службу в ГРУ на каком-то узле связи в Потсдаме.
Вот чем для меня лично является период правления Ельцина. Это не только перманентная экономическая катастрофа в течение девяти лет вместо реформ, но и отсутствие свободы на занятие политической деятельностью и запрет на выражение собственного мнения.
