Проводница РЖД во время остановки на станции выкинула на тридцатиградусный мороз кота Твикса, которого везли домой после операции, когда он вылез из переноски. Кота искали больше трехсот волонтеров, пока не нашли его мертвым. История разошлась по интернету, пошли петиции с требованием наказания для проводницы, возбудился Бастрыкин, больше сотни тысяч человек подписали петицию с требованием уволить проводницу и чуть не устроили сердечный приступ кондукторше, чьи данные кто-то слил в интернет как личность этой самой проводницы, и ей посыпались угрозы и проклятья.
Из этой истории многие стали делать далеко идущие выводы о том, что не перевелся еще гуманизм на земле русской и не все потеряно, есть надежда, люди умеют самоорганизовываться, так победим. И может, это и правда так, но как будто бы люди немного путают теплое с мягким и как-то экстраполируют отношение к коту на отношение к войне в Украине и к человеческим жертвам. И мне кажется, это не совсем верно.
Россияне любят животных. Особенно котов. Собак россияне любят не так сильно, на это есть причины, о них позднее. Но в целом животных люди действительно очень любят, сборы на помощь приютам — одни из самых стабильных: на все остальное люди донатят с сильно меньшим энтузиазмом. Попробую аккуратно высказать предположение, почему так происходит.
В России досрочно атомизированное общество с низким уровнем доверия. Иначе говоря, в России люди очень… самостоятельные. У нас есть представление о том, что если ты не поможешь себе сам, тебе никто не поможет, и ждать какой-то пользы извне — это дело весьма наивное. И мы категорически не доверяем миру, мир злой, а если кто-то считает иначе, то он дурак, видать. Это не значит, что люди злые, но друг друга и все вокруг они видят именно таким. Даже если они сами готовы помочь, ждать ни помощи, ни сочувствия они скорее не станут. И этот жизненный подход порождает очень неприятные последствия: веру в справедливый мир и зашкаливающий уровень виктимблейминга. «Сама, дура, виновата» — это классика в разговоре о насилии в отношении женщин, но, на самом деле, это работает во всех направлениях. Пенсионерам надо было раньше о старости думать, больных детей непонятно зачем рожали, мобилизованные сами на войну поперлись, а чего они ждали, и вот это все.
Мы не ждем помощи от других и считаем, что другие должны справляться сами. Где-то в абсолюте этого подхода: ВИЧ-инфицированные люди и заключенные, которые точно сами виноваты, на минимуме — дети. И — животные. Мы не можем сказать, что кот сам виноват в случившемся. Кот вообще никогда ни в чем не виноват, это кот. Он милый, он беззащитный, он полностью зависим от человека и его всегда надо защищать. Собака — вроде как тоже, но она еще ребенка загрызть может, что снижает уровень умиления. Конечно, в россиянах есть гуманизм, мы же люди, в конце концов. Проблема в том, что в случае кота абсолютно ничего не препятствует его выражению. И я не уверена, что огромный уровень гуманизма по отношению к котику можно экстраполировать на что-то еще. По крайней мере, для этой экстраполяции нужно соблюсти еще целую серию шагов.
