В Шерегеше на меня вышел парень из коренного народа. Несколько лет назад он получил земельный участок буквально в тайге, у безлюдной дороги, ведущей к водохранилищу. С того времени этот кусок тайги превратили в квартал ИЖС, а участок дороги рядом с его строящимся домом, сделался частью дороги, которую решили проложить к новому сектору горнолыжного курорта. Дорогу запланировали широкую, с тротуарами по двум сторонам. Пришлось залезть на его участок. Для этого, по его словам, в местной мэрии поставили поддельную подпись на разрешении, якобы полученном от парня. Кроме этого вдоль обочины по его участку должна пройти тепломагистраль, чтобы у друга губернатора, осваивающего новый сектор, было центральное отопление.
Парень пытается защитить свою землю от вторжения автохламом, расставленным на обочине, ему приходится там дежурить, потому что в его отсутствие уже предпринимались попытки сдвинуть его машину, которая получила значительные повреждения при этом. Парень предлагал компромиссные варианты по прирезке ему аналогичной площади с другой стороны участка, но его никто не слушал. Как обычно, все решается грубой силой, шантажом, угрозами и нанесением ущерба. Парню никто не помогает, и он не знает, где искать защиты.
Классический пример безответственности, когда чиновники принимают решения, потом изменяют их, потом принимают новые, которые отменяют предыдущие, все это в перспективе буквально нескольких лет, а люди остаются во всем этом крайними.
Ни в одной нормальной стране у чиновников, для которых на неделе семь пятниц, нет никаких шансов на длительное пребывание в своих должностях, но у нас, благодаря системе тотальных фальсификаций, чиновники могут сидеть в своих креслах столько, сколько захотят. Главным условием является - не создавать проблем вышестоящему начальнику, и если ты это условие соблюдаешь, то можешь безгранично пользоваться правом наносить ущерб простым гражданам, как угодно их кидать, проявлять вероломство и хамство.
Так государство производит "экстремистов", потому что защититься от насилия возможно лишь каким-то волевым противодействием, которое наглые захватчики всегда квалифицируют как преступление.
В результате, встречая сопротивление, бюджетные прихлебаи объединяют усилия и, используя, по сути, уголовные деяния группой лиц по предварительному сговору, травят человека до тех пор, пока не лишат его возможности сопротивляться. Именно это происходит сейчас с парнем, и я не знаю, как ему помочь. И никто не знает.
